— Самого Хью де Флоризона?! — Из темноты выступил Ричард Уилтшир с обнаженным мечом в руке. — Это ты, Хью! Сколько лет, сколько зим прошло со времени нашего знакомства, а я по-прежнему… — Он чуть понизил голос и со злорадным удовольствием закончил: — Ни в грош не ставлю ни тебя, ни твое хваленое благородство!.

— Им удалось захватить всех?! — спросил Хью. — Это невероятно. Кто-то наверняка сумел остаться на свободе. — Он старался говорить нарочито бодрым голосом, желая вселить надежду в соратников, хотя и не мог их видеть. В подвале донжона замка Джаксон, куда их заточили, царила кромешная тьма. Когда их вели через двор, сияло солнце, но в эту отвратительную промозглую нору не проникал ни единый луч света.

— Всех и все! — мрачно подтвердил сэр Линдон. — Я лишился шатра, оружия и коня.

— А я — жены, — раздраженно напомнил Хью. Поразительно, что его друг сэр Линдон мог сожалеть о потерянном имуществе, когда в опасности находилась честь и жизнь Эдлин.

— А вы — жены, — совершенно безучастно повторил Линдон, и Хью понял, что ближайший соратник не в состоянии оценить всего ужаса его потери. Он сам старался отвлечься от мыслей об Эдлин.

Эх, если б не вполне естественное замешательство после крушения парома, Уилтширу ни за что не одержать бы столь легкой победы!

— Некоторым слугам удалось уйти, — заметил Уортон.

— И теперь они, конечно, только и думают, как бы осадить замок и освободить нас, — выйдя из себя, бросил сэр Линдон.

— Заткнись наконец, Линдон! — оборвал его Хью, с удовлетворением отметив, что люди вокруг удивленно примолкли. — Ты уже смирился с поражением. Никогда не следует умирать прежде смерти. Разве настоящий рыцарь сдается только потому, что численный перевес на стороне противника?

— Да, если у этого рыцаря есть голова на плечах, — запальчиво ответил Линдон.

Хью даже не удостоил его возражениями.

Плен выявил новую, весьма неприятную для Хью черту первого рыцаря его отряда. Как легко Линдон покорился обстоятельствам при том, что именно он не выставил на берегу охрану! Ни малейших угрызений совести по этому поводу, никакого чувства вины. Вдобавок Хью, и так ощущавший безотчетную неприязнь к Линдону, обнаружив его нескрываемое презрение к женщинам, был по-настоящему задет еще и его откровенно неуважительным отношением к Эдлин.

Кашляя от дурного воздуха, пленники возились среди шнырявших вокруг крыс и оставшегося от других узников тряпья, пытаясь устроиться поудобнее. Хью пожалел, что не успел переодеться в сухое, потому что вдобавок к мокрой одежде сырость подземелья пробирала до самых костей, и его уже начала бить дрожь.

— Где Уинкин? — спросил он.

Никто не ответил.

— Уинкину было приказано следить за сыновьями Эдлин. Может быть, ему удалось спасти их от плена? — вопрошал темноту Хью.

— Среди пленников мальчиков не было, — припомнил Уортон. — Возможно, миледи разрешили держать их при себе.

— Зря она проговорилась Ричарду, что вы ее муж, — заметил Линдон, похоже, обращавший внимание лишь на чужие ошибки.

К сожалению, Эдлин действительно допустила этот промах.

Приказав Хью разоружиться, Ричард Уилтшир направился прямехонько к единственной среди пленников женщине и, взяв ее за подбородок, спросил, кому она принадлежит.

Хью надолго запомнит ее полный достоинства ответ:

— Я жена Хью, графа Роксфордского, но я не являюсь ничьей собственностью.

— Это не так, — с гнусной ухмылкой сказал Ричард, беря ее под руку, — уже не так.

Эдлин не подала виду, что поняла намек. Она спокойно попросила людей Ричарда взять Эл-мунда в повозку как больного, с тем чтобы потом уложить его в постель. Ричард дал разрешение, и они с охотой кинулись выполнять ее просьбу. Вспоминая все это, Хью уронил голову на колени и глухо застонал. Вот чем обернулись насмешки, которыми он осыпал Ричарда в прошлом! На какие гнусные поступки толкнет Уилтшира жажда мести? Что ждет Эдлин?

Низенькая дверь подвала со скрипом отворилась, и несколько слабых, тоненьких лучиков света прорезали тьму подземелья. Узники почти одновременно вскочили, прикрывая ладонями отвыкшие от света глаза. Только Хью, прислонившийся спиной к стене, по-прежнему остался сидеть на полу. В дверном проеме показалась голова стражника.

— Эй, Хью из Роксфорда, пошевеливайся! Тебя требует хозяин!

Под взглядами своих рыцарей он выждал несколько секунд, чтобы не выдать своего волнения, и поднялся.

Стражник сразу же отступил назад, направив меч в грудь Хью.

— Только попробуй напасть на меня или на моих людей, граф! Мне приказано прикончить тебя при малейшем неповиновении, и я с удовольствием посмотрю на цвет твоей благородной крови!

Хью молча поднял руки, показывая, что безоружен, нагнулся и вышел из той ямы, где держали пленных в замке Джаксон. Оказавшись в узком коротком коридорчике, он огляделся. Сюда набилось не меньше дюжины бойцов, державших наготове мечи, палицы и булавы. При хорошей драке в такой тесноте они, пожалуй, покалечили бы друг друга, усмехнувшись, подумал Хью.

Ричард, очевидно, питал большое уважение к воинской доблести своего пленника, но это открытие совсем не обрадовало Хью.

Коридорчик вел к лестнице. На площадке вооруженные люди окружили Хью, и процессия двинулась наверх, к винным погребам, которые находились в цокольном этаже без окон. При виде пленного рыцаря и стражников слуги, наполнявшие кувшины вином из бочонков, на мгновение замерли и тут же торопливо расступились, давая им дорогу.

Процессия стала подниматься по винтовой лестнице навстречу свету, теплу и шуму голосов. В нос Хью ударил запах жареного мяса, хлеба, терпкий аромат пролитого эля, и в желудке у него громко заурчало.

— Если будешь вести себя хорошо, хозяин, так и быть, тебя накормит, — рассмеялся начальник стражи. — Вместе со своими собаками!

Хью помедлил с ответом, выжидая подходящий момент.

— Уж лучше есть с собаками, чем в моей нынешней компании, — отчеканил он, когда они вошли в двери большого зала.

Резко остановившись, разъяренный стражник обернулся к нему и занес меч.

— Стой! — перекрывая гул голосов, крикнул Ричард. — Ты не убьешь этого человека, пока он мой пленник!

Стражник, с трудом сдержавшись, опустил меч, и Хью с издевкой улыбнулся ему. Если в таком положении и можно было на что-то рассчитывать, то лишь на пристрастие Ричарда к справедливой игре.

В большой зале, в полной мере отвечавшей своему названию, за расставленными буквой П столами шел пир. Для удобства слуг, разносивших кушанья и эль, пировавшие занимали только внешнюю сторону столов. Как обычно, средний стол, предназначенный для самых знатных сотрапезников, стоял на возвышении. Там маячила черная как смоль голова самого Ричарда. Возле него Хью заметил и Эдлин.