Сквозь окошко взгляду открылось что-то вроде комнаты для собраний. Большое помещение с высоким потолком, стулья, кафедра, в углу – железная стойка, там флагшток с обрывками флага. Это что, пионерлагерь какой-то бывший? Да нет, откуда ему в Зоне взяться. А знамя раньше красным было, с синими узорами, которые теперь выцвели. Похоже на армейский флаг. Военная база?

– Мы на военной базе? – шепотом спросил я.

– Наверное.

В центре комнаты стояла высокая трибуна, на ней лежал открытый контейнер, в нем что-то тускло светилось.

– Это то, что ты несешь в глубину Зоны?

– Да.

– А зачем ты его туда несешь? – спросил Марат сзади.

– Не знаю. Меня наняли, чтобы доставила, я наняла вас…

– Кто нанял?

– Не твое дело.

Вокруг артефакта широким кругом стояли те, кого Катя назвала лешими: семь патлатых мужиков в комбезах и меховых безрукавках. Возле кафедры – высокий наголо бритый мужик, одетый иначе – в светлые брюки и халат вроде докторского, забрызганный кровью. Бритый вещал, показывая одной рукой на артефакт. Было в его позе что-то очень торжественное, даже величественное.

– Все увидел? – спросила девушка. – Этот артефакт в контейнере мне и надо добыть. Без него дальше вообще нет смысла идти. Вы готовы?

– Сколько всего здесь, по-твоему, этих леших? – спросил Марат.

Она пожала плечами.

– Человек двадцать пять, может, больше. И еще – у них два вертолета. Я в моделях не разбираюсь, но один – военный, а второй вроде гражданский. Неповоротливый такой и будто раздутый. Правда, военного что-то не видно в последнее время было.

Отдвинувшись от окна, я прислушался к себе. Такое чувство, что я с бодуна и вчера выпил не меньше полутора бутылок не слишком хорошей водки. В желудке как будто змея шевелится, очень хочется пить. Но головная боль почти прошла – и то хорошо.

Катя оглянулась на Марата, посмотрела на меня.

– Я готов, – сказал напарник.

– Ладно, тогда последнее запомните. Только хорошо запомните! Сейчас всякое может произойти, поэтому если один из вас вырвется, а меня с другим схватят, тот, кто спасется, должен на северо-восток идти. Как можно быстрее. Там река, Припять. Не доходя до нее, увидите болото, оно небольшое. Его надо пересечь, на другой стороне ждут наемники. Еще они мне по рации сказали, там монолитовские патрули крутятся, на джипах ездят. Так вот, если кто-то свалит отсюда, а других опять схватят, – он находит наемников. Говорит им, что он от Катерины Орловой, что ее нужно спасать. Что… – Она замолчала ненадолго. – Что она в полтора раза увеличивает оплату. И потом ведет наемников сюда. Есть вопросы?

Вопросов у нас не было.

Я стоял с одной стороны от двери, Марат – с другой. Катя легла на спину под окном, ногами к нему. Покосилась на нас. Напарник кивнул.

Рыжая согнула ноги в коленях и врезала каблуками по стеклу. Оно со звоном осыпалось, хотя несколько кусков остались торчать в раме. Монотонный голос, льющийся снаружи, сразу стал громче, но лишь на секунду – потом он смолк.

Раздался удивленный возглас. Катя перевернулась, вскочив на колени, приникла к окну.

– Молитесь, уроды?! – крикнула она.

Донесся звук быстрых шагов, скрипнули дверные петли, прозвучал короткий приказ.

Ручки на двери дернулась, щелкнул замок. Подняв нож, Марат ткнул себя пальцем в грудь, напоминая, что за первого возьмется он, и тут Катя крикнула:

– Берегись!

Дверь распахнулась, а в окно просунулись стволы ружья-вертикалки.

Получив удар кулаком в лицо, рыжая со сдавленным вскриком отшатнулась. Она упала на спину, громко хлопнув затылком по линолеуму, и сразу перекатилась вбок, к стене. За окном мелькнула фигура в белом халате, мы с напарником бросились на пол, а ружье выстрелило.

В дверь шагнул человек. Пуля ударила в стену над Маратом, ружье переместилось, стволы уставились на меня. Я лежал под стеной в такой же позе, как и рыжая: на спине, согнув ноги, почти прижав колени в груди, чтобы быстро нанести ими удар, если понадобится.

Приподнявшись, Марат сделал вошедшему в комнату подсечку, и леший опрокинулся набок.

Одновременно Катя врезала каблуками по ружью. Громыхнул второй выстрел, пуля ушла в сторону. Донеслось восклицание, и вертикалка рывком втянулась в окно.

Я вскочил. Марат выбросил в сторону руку с ножом клинком вверх. Леший упал на него, пластиковое лезвие вошло под ребра. Сталкер захрипел, а в проеме за ним появился второй, с обрезом, наставленным на Катю. Я рванул дверь.

Тяжелый железный прямоугольник врезался в плечо лешего и припечатал того к дверному косяку. Что-то хрустнуло – должно быть, его ключица. Леший заорал, выпустив оружие. Я налег на дверь, он задергался, пытаясь высвободиться. Катя у окна вскочила. Выдернув нож, Марат встал на колени, а я рванул дверь обратно и врезал лешему кулаком в лицо. Он подался ко мне, но я, схватив его за руку, перекинул через себя. С криком он врезался лбом в пол и остался лежать неподвижно. Марат был уже на ногах с обрезом в руках, Катя бежала к нам.

– Мне отдай! – крикнул я, но опоздал – он выстрелил в глубь коридора.

Донесся стук упавшего тела. Размахивая ножом, напарник крикнул: «За мной!» – и выскочил наружу.

Мы с рыжей рванулись за ним, перепрыгнув через дергающееся тело. Марат на бегу обернулся, бросил мне обрез.

– Как дубинку! – крикнул он.

По обеим сторонам длинного коридора были одинаковые двери, а слева еще и заколоченный фанерой проем. Скорее всего он вел в помещение, которое мы видели через окно.

Поймав обрез за ствол, я заметил тень в дверях слева и крикнул:

– Осторожно!

Марат повернулся. В коридор выпрыгнул человек в забрызганном кровью халате, с вертикалкой в руках, – глаза безумно сверкали, наголо обритый череп лоснился, будто смазанный маслом. Бритый поднял ружье. Катя бежала по левую руку от меня, и я сильно толкнул ее, повалившись вбок. Человек, которого я про себя окрестил Доктором, выстрелил дуплетом, пули пронеслись вдоль коридора, но не нашли цели. Мы с Катей, проломив фанеру, влетели в помещение за стеной, а Марат отпрыгнул в дверь на другой стороне.

Опрокинув пару стульев, мы растянулись на полу. Рыжая вскочила первой и сразу бросилась к кафедре в центре комнаты. Там лежал раскрытый контейнер.

Поднявшись, я шагнул к другим дверям, ведущим в коридор. Навстречу выскочил Доктор, перед лицом мелькнул приклад ружья, я подался назад, но отклониться не успел.

Удар сбил меня с ног. Я растянулся на спине, Доктор, присев, занес оружие, чтобы вторым ударом размозжить мне лоб. Лицо было прямо передо мной – гладкое, лоснящееся, безволосое… этот псих даже брови себе сбрил!