Северные берега, являвшиеся морским побережьем Московии со времен Ивана Грозного (когда английские купцы открыли устье Двины и был основан Архангельск, откуда можно было добраться до Москвы по течению Двины, Сухоны и Волги), потеряли свое значение после основания Санкт-Петербурга. Однако в ХХ в. после установления связи с Центральной Россией благодаря железным дорогам они вновь стали важным стратегическим регионом. Военно-морские базы возле Мурманска, в частности Североморск, во время наибольшего могущества СССР становятся местом базирования многочисленных стратегических подводных лодок, в задачу которых входило нарушить трансатлантические маршруты в случае конфликтов в Европе. Мурманск – сырьевой порт, предназначенный для экспорта-импорта различных материалов, второй в России по объему вылавливаемой рыбы после Владивостока и конечная точка Северного морского пути, – вправе ожидать существенного прогресса в развитии морского судоходства в Арктике и успешного преобразования в результате конверсии, в конце холодной войны казавшейся невероятно трудной. Зажатый льдами Белого моря несколько месяцев в году, Архангельск выступает экспортером древесины, частично поступающей из Сибири, и огромные потребности мирового рынка способствуют еще большей активизации его деятельности. Северные районы европейской части России преимущественно населены русскими, однако существование автономных территорий Ямало-Ненецкого округа (769 тыс. кв. км, 541 тыс. жителей), Республики Коми (415 тыс. кв. км, 880 тыс. жителей) и Карелии (180 тыс. кв. км, 640 тыс. жителей) дает возможность местным властям влиять на Москву при благоприятном развитии административной и финансовой ситуации. Коми, финно-угорский народ, поднялись на защиту своей культурной самобытности, тогда как в Карелии все еще играет роль финский ирредентизм (стремление к объединению с Финляндией), распространенный на территории площадью в 30 тыс. кв. км. Главный карельский порт Выборг был отнят Сталиным у Финляндии в 1940 г. Существование противоречий, о которых иногда вспоминают в Финляндии, не угрожает, однако, отношениям между Хельсинки и Москвой, которой пришлось признать в конце холодной войны вступление Финляндии в Евросоюз.

По окончании великого противостояния Востока и Запада вопрос о судьбе Калининградского анклава – бывшего Кенигсберга, отошедшего к СССР согласно Потсдамским соглашениям 1945 г., – вызвал напряженность в отношениях между Москвой и балтийскими столицами; литовцы намерены использовать новую ситуацию для развития своего порта в Клайпеде и тем самым «наказать» российский порт Калининград. Противостояние достигло апогея к середине трудных 1990-х гг., но теперь Россия намерена защищать территорию, которую она считает своей, опираясь на заключенные в 1945 г. соглашения и тот факт, что население этого региона на 90 % – русскоговорящее. Россияне понимают перспективы, представляемые этим «окном, распахнутым на Запад», через которое осуществляется приток иностранных средств, особенно немецких. Учитывая наметившуюся в последнее время разрядку в польско-российских отношениях и сотрудничество с Германией, которое символизирует балтийский газопровод «Северный поток»[154], можно не сомневаться, что Калининград сыграет важную роль в рождающемся ныне балтийском экономическом пространстве.

К югу от районов, образующих Центральное Нечерноземье, простирается обширная зона, если исключить нестабильные территории Северного Кавказа, взбаламученные Чечней: с севера на юг – от Курска до устья Дона и предгорий Кавказа и с запада на восток – от украинской границы до Волги. Поздно заселенный – только в XVI в. – казаками и активно заселяемый русскими крестьянами в XVIII столетии, этот регион прежде находился в пределах досягаемости степняков, опустошавших его со времен монгольского завоевания в XIII в. Позднее вместе с простирающейся на запад от них Украиной эти земли стали «житницей» Российской империи. Сегодня они все еще обеспечивают три четверти всего объема мяса и овощей, потребляемых в России, треть объема зерна и три четверти поставок сахарной свеклы. Огромные посевные площади окружены длинными лесополосами, посаженными для того, чтобы смягчить воздействие ветра; эти районы продемонстрировали упрямое сопротивление попыткам федеральной власти провести в постсоветское время аграрную реформу и зачастую сохраняют производство кооперативного типа, унаследованное от прежних колхозов. Но, несмотря на качество почвы и многообещающий потенциал для того, чтобы модернизировать материально-техническую базу и повысить урожайность при помощи удобрений, в эти земли необходимо вкладывать средства. Несмотря на крайне благоприятные условия для развития сельского хозяйства, регион страдает от чрезмерного оттока сельского населения и резкого старения оставшегося, поскольку рабочую силу притягивают горнодобывающие и металлургические предприятия в Курске.

Здешнее месторождение железной руды, удачно расположенное по отношению к промышленным районам, использующим его продукцию, обеспечивает 40 % общероссийского объема, располагая огромными запасами – как минимум 20 млрд т руды хорошего качества. Сталелитейные комбинаты в Новолипецке и Старом Осколе – наиболее современные в России. Химическое производство, станкостроение, производство сельскохозяйственной техники и авиакосмическая промышленность дополняют сталелитейное производство и обеспечивают функционирование больших центров, таких как Воронеж, расположенный на Дону, к востоку от Курска. Далее к югу, в донских и кубанских степях, урожайность еще более высокая, чем в центральной части Черноземья; население там в целом старше и «консервативнее» – коммунисты и ультранационалисты Жириновского получили здесь большинство голосов на выборах 1993 г., что стало их лучшими результатами за все время. Именно там, в Краснодарском крае, при Горбачеве, занимавшем в то время пост министра сельского хозяйства, были предприняты первые попытки подлинного реформирования агропромышленной системы; именно там аграрные реформы и развитие частного предпринимательства – подсобных хозяйств – дали лучшие результаты. Слабо связанные с промышленностью, эти районы, без сомнения, должны стремиться – благодаря своей близости к российскому побережью Черного моря – выйти на формирующийся черноморский рынок. Российское побережье в этом районе долгое время эксплуатировалось достаточно слабо по сравнению с «окном в Европу», хотя царская империя, а затем СССР располагали на Черном море такими портами, как Одесса и Севастополь на западе, Сухуми, Поти и Батуми на юге, на грузинском побережье. Потеря грузинских и украинских портов после распада советской империи привела к пониманию ценности восточного берега Азовского моря, Керченского пролива и порта Новороссийск, через который уже длительное время продолжается экспорт каспийской нефти. То же относится и к морскому курорту Сочи, престиж которого были призваны поднять зимние Олимпийские игры и который должен стать для России заменой Крымской Ривьеры. В прошлом Азовское море изобиловало рыбой, однако загрязнения поставили под угрозу возможность рыболовства; в то же самое время украинская независимость заставила россиян подумать о развитии своих портов в этом регионе с целью оттянуть на себя часть товаропотока, проходящего через украинские порты. Станут ли Таганрог, Ростов и Ейск опорными точками в этом портовом регионе, который в своем развитии, вероятно, столкнется с проблемами, связанными с прохождением судов через Керченский пролив, слишком мелкий и замерзающий на три месяца в году? Другая проблема заключается в необходимости постройки автомобильного и железнодорожного моста, призванного соединить над проливом русский полуостров Тамань и Крым, население которого – особенно в Севастополе – преимущественно говорит по-русски. Отсюда проистекает скрытый сепаратизм, который не может не беспокоить правительство в Киеве, однажды уже вынужденное – после подписания соглашения об аренде знаменитой военно-морской базы Севастополь, всегда склонной к инакомыслию, – пересмотреть условия договора и продлить его почти на 40 лет. На черноморском побережье предусмотрено развитие нефтяного порта Новороссийск для экспорта нефти, транспортируемой по нефтепроводу с каспийского побережья[155]. Это делается для того, чтобы не беспокоить Турцию, выдвигающую соображения экологической безопасности относительно нефтяного трафика через Босфор и Дарданеллы. Теперь часть нефти станет уходить транзитом через Бургас в Болгарию, пересекать Балканы и транспортироваться до Адриатического побережья, Италии и рынков Центральной и Южной Европы. В то время как будущее этого региона, кажется, имеет все шансы быть благоприятным (Новороссийск, Туапсе, Сочи или находящийся поодаль от побережья Краснодар имеют все возможности активно развиваться) – Северный Кавказ после распада СССР остается очагом напряженности и конфликтов. Некоторые же из них, в частности между армянами и азербайджанцами[156]в Закавказье, начались даже до 1991 г. На севере этот регион зависит от Краснодарского и Ставропольского краев, он состоит из шести горных республик, с запада на восток: Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии, Северной Осетии, Ингушетии, Чечни и Дагестана. Летом 2008 г. короткая российско-грузинская война привела к отделению от Грузии Южной Осетии и Абхазии[157], сопротивлявшихся натиску Тбилиси, сумевшего в качестве реванша восстановить свою власть на границе между Турцией и Аджарией, которую, однако, некоторое время защищали российские вооруженные силы. «Перекресток империй» еще с царских времен, где российское влияние сталкивалось с турецким и персидским, – кавказский регион, история которого была «заморожена» из-за российского владычества, установившегося в XIX в. и продолжавшегося в советскую эпоху, двадцать лет назад продемонстрировал весь свой взрывоопасный потенциал, являющийся его отличительной чертой. Внушительных размеров преграда и одновременно убежище, разделенное на изолированные уголки, Северный Кавказ сохранял этническое и культурное разнообразие, быстро обернувшееся длительным антагонизмом, отчасти спровоцированным произвольным территориальным делением, предпринятым Сталиным, и депортациями целых народов во время Второй мировой войны.