Западному европейцу трудно представить себе необъятные территории России, расположенные за Уралом, – азиатскую часть страны, простирающуюся на восемь часовых поясов и 6 тыс. км на восток: она составляет ¾ территории Российской Федерации. Именно в этих слабо населенных регионах – 2,5 человека на 1 кв. км, – где сосредоточено большинство российских сырьевых энергетических и минеральных ресурсов, заключен источник основного могущества российской власти, функционированию которого не могут помешать различные препятствия: расстояния, климатические условия, слабая заселенность, – что в совокупности отчасти ставит под угрозу освоение этих богатых территорий. Отходы, чудовищные загрязнения, использование сибирского пространства как простого хранилища ресурсов, добываемых во благо европейской части России, соблазны «самоуправления», испытываемые местными властями, переход к рыночной экономике и массированные инвестиции – все это отголоски драматических событий 1990-х гг., завершившихся восстановлением «вертикали власти» Владимиром Путиным, решившим последовательно реанимировать национальный проект, в котором азиатской части России, очевидно, отведена важная роль.

Как это показал Франсуа-Ксавье Кокен[160], полномасштабная колонизация Сибири действительно осуществлялась вдоль «оси проникновения», образованной Транссибирской магистралью от казахской границы до озера Байкал, вдоль железнодорожного пути, построенного значительно южнее, чем пролегала изначальная «ось проникновения», намеченная казаками, привычными к жизни в лесах и передвигавшимися по воде. В то время реки являлись естественными путями, позволявшими с максимальной скоростью перемещаться далее на восток. Начатое в 1891 г. строительство Транссиба позволило связать Челябинск с Владивостоком, построив отдельную стратегически важную ветку в сторону Харбина и Маньчжурию – она была завершена к началу Русско-японской войны 1904–1905 гг.

К востоку от Урала, между Тюменью и Омском, вытянулась «полезная» лента шириной 500 км, постепенно сжимающаяся к Иркутску. На ней проживает более 80 % всего населения Сибири и расположены почти все основные города – Омск, Новосибирск, Барнаул, Красноярск и Иркутск, – обычно возникавшие в местах переправ через большие реки, текущие с юга на север. Вопреки распространенному мнению, этот регион располагает значительным сельскохозяйственным потенциалом. Несмотря на то что полезная площадь занимает тут совсем небольшую часть территории, перспектива того, что Сибирь сможет полностью обеспечивать себя продуктами сельского хозяйства, кажется достижимой. Урало-Кузнецкий промышленный район больше не функционирует, однако добыча кузбасского угля – частично в открытых карьерах – не теряет своего первостепенного значения: объем добываемого здесь угля составляет примерно треть от общероссийского. Столица Сибири, Новосибирск, расположенный на пересечении Оби и Транссибирской магистрали, ведет активную промышленную, административную и коммерческую деятельностью, а также является культурным центром, поскольку рядом с ним в 1958–1959 гг. вырос знаменитый «город ученых», Академгородок. Далее к востоку расположен Красноярский край, где планировали развитие серийного производства электроприборов, однако эти проекты оказались свернутыми, не став приоритетными направлениями развития новой российской экономики. Строительство гидроэлектростанций на великих сибирских реках – Енисее и Ангаре – привело к появлению больших промышленных городов Центральной Сибири. Четыре основных территориально-производственных комплекса (ТПК), созданных вокруг гигантской Саяно-Шушенской плотины, были спланированы и предназначались для производства алюминия и промышленной обработки древесины. Заброшенные приграничные районы – Алтай и Саяны – могут в будущем надеяться на развитие туризма, имея для этого все предпосылки, способные «смягчить» претензии на независимость, возникшие в 1990-е гг. в республиках Туве и Хакасии. Туризм в будущем поможет принести новую жизнь и в район озера Байкал, чудесную природную зону, берега которой могут оказаться загрязненными отходами размещенного поблизости алюминиевого и бумажного производства.

Совсем другой мир открывается на активно осваиваемых территориях Крайнего Севера, где регулярно открываются новые природные богатства и где население, занимающееся их добычей, за последнюю треть ХХ в. увеличилось в четыре раза. Эта добыча стала необходимой для того, чтобы компенсировать истощение прежних ресурсов, обеспечить контроль над арктической зоной и добывать здесь нефть и газ, постоянно растущие в цене, – основное сырье для новой, строящейся России. Это действительно сложная задача, потому что, реализуя эту программу, россияне сталкиваются со множеством препятствий: огромные расстояния, ограниченные возможности транспорта, мороз, мошкара летом, вечная мерзлота, технические трудности… Из всех «осваиваемых» территорий бассейн Оби с ее опорными пунктами Тюменью, Омском и Томском кажется самым перспективным по части добычи газа и нефти в России. Помимо районов среднего течения Оби, освоенных ранее других, на севере, в зоне тундры, стали разрабатываться Уренгойское и Ямбургское месторождения, что повлекло за собой возникновение новых передовых баз, таких как Надым или Новый Уренгой. Это города, куда на время приезжают рабочие, обслуживающие буровые установки и нефтяные транспортировочные станции, эксплуатируемые по образцу морских нефтедобывающих платформ. Также в очень сложных условиях пришлось прокладывать трубы для транспортировки газа. Подобную логику можно наблюдать и в освоении морских районов Крайнего Севера. Хорошо знакомые с навигацией в арктических водах, для которой они научились замечательно использовать свои ледоколы, россияне намерены развивать Северный морской путь, тем более что перспективы, связанные с глобальным потеплением, могут облегчить их задачу. Северный морской путь целый год открыт на всем протяжении – от Мурманска до Дудинки в устье Енисея, недалеко от Норильска, и если двигаться дальше на восток, то в течение лета можно добраться до Диксона и Владивостока через Берингов пролив. Использование этого пути позволит возродить жизнедеятельность различных объектов: центров добычи полезных ископаемых, портов, военно-морских баз, разбросанных вдоль арктического побережья или в непосредственной близости от него, создать благоприятные условия для вывоза металлов из Норильска. Если же представить себе будущие связи между Дальним Востоком и западной Европой, этот маршрут, возможно, сократит на треть время, которое необходимо для того, чтобы проделать аналогичный путь через Суэцкий или Панамский канал. Далее на восток простирается Якутия, или Республика Саха (3,1 млн кв. км и чуть более 1 млн жителей), располагающая богатыми природными ресурсами, однако удаленность этих территорий и суровые климатические условия все еще затрудняют их добычу и использование – за исключением алмазов, золота и вольфрама.

Вышедшая в середине XVII в. к берегам Охотского моря, затем достигшая Камчатки и позднее, в 1860 г., основавшая много южнее Владивосток, Россия очень быстро заявляет о своем стремлении стать тихоокеанской державой, расположенной на границах с Китаем, Японией и Кореей. Учитывая прогресс, достигнутый благодаря реализации японской модели азиатскими «драконами», и примечательный рост могущества Китая в течение последних тридцати лет, присутствие России в тихоокеанской части Евразии представляется крайне важным. Российско-китайские отношения значительно улучшились, о чем свидетельствует создание Шанхайской организации сотрудничества – большого континентального альянса, образованного для того, чтобы держать в узде амбиции США в Средней Азии, и времена кровопролитных столкновений 1969 г. на границе между Китаем и Уссурийским краем кажутся делом давно минувших дней. Тем не менее остается вопрос, связанный с близостью пустынных пространств российского Дальнего Востока и Восточной Сибири и крупных населенных пунктов, расположенных в Китае и на Корейском полуострове. Что касается Японии, то с ней Россия продолжает вести территориальный спор, связанный с четырьмя островами Курильского архипелага, наиболее близкими к острову Хоккайдо, – Хабомаи, Кунашир, Шикотан и Итуруп; этот спор препятствует сближению, в то время как Япония могла бы принять деятельное участие в развитии Сибири. Однако вопрос оказывается еще более сложным в стратегическом плане, поскольку проливы Екатерины и Фриза, отделяющие Южные Курильские острова, круглый год свободны ото льда, что позволяет российским подводным лодкам заходить туда из Охотского моря.