В конце XV и в начале XVI в. появились купцы нового типа, такие как четыре брата Мюлих (Кунц, Ганс, Пауль и Матиас). Они демонстрируют, как в ганзейские владения вторглись деловые интересы с юга Германии. Мюлихи были уроженцами Нюрнберга, а гражданство Любека получили позже, между 1476 и 1514 гг.

Согласно документам, их отец несколько раз побывал в Любеке в 1436–1474 гг., когда он умер. Именно он наладил торговые связи Нюрнберга и Любека, которые предстояло развить его сыновьям. Ганс и Кунц первыми приехали в Любек, но Ганс всю жизнь оставался гражданином Нюрнберга, в то время как Кунц стал гражданином Любека в 1476 г. Он женился на богатой вдове, дочери городского советника, которая принесла ему приданое в размере 6500 марок наличными и 500 марок, вложенные в ренту. Потом торговля, которую братья Мюлих вели между Любеком и Нюрнбергом, значительно расширилась. Доказательства можно найти в сохранившихся счетах, где перечисляются покупки, сделанные на Великопостной ярмарке во Франкфурте в 1495 г. Паулем Мюлихом. Пауль выступал агентом своего брата Матиаса, жившего в Любеке. Общая сумма составляет 7655 рейнских гульденов (11 483 любекские марки). Самое видное место в списке занимают предметы роскоши: жемчуг, броши, цепи, золотые кольца, кубки и другие серебряные изделия (3040 гульденов); дорогие ткани, особенно миланский и генуэзский бархат (1720 гульденов); очищенное серебро (1481 гульден); оружие и доспехи (505 гульденов); специи и пряности (315 гульденов) и бумага из Ломбардии (116 гульденов). Среди поставщиков Пауля были крупнейшие южнонемецкие фирмы того периода: 850 гульденов он заплатил Великой торговой компании Равенсбурга, по 700 гульденов – Георгу Фуггеру и Петеру Ватту. Меньше известно о товарах, посланных из Любека во Франкфурт. Главным образом, Мюлихи торговали норвежской треской, сканской сельдью и янтарными четками. Кроме того, Мюлихи вели дела с Ливонией и Скандинавией, но подробности их операций в тех краях неизвестны.

Судя по всему, богатейшим из четырех братьев был Матиас, особенно после того, как в 1520 г. он унаследовал имущество своего брата Пауля. Он обосновался в Любеке в 1490 г., но гражданином города стал лишь в 1514 г. Помимо недвижимости в Нюрнберге, полученной в наследство от отца, он купил в Любеке 13 домов. Некоторые из них он потом перепродал, как и три усадьбы в окрестностях. Матиас поставлял оружие и украшения княжеским дворам, вел дела с герцогами Шлезвига и Мекленбурга и особенно с королем Дании, от которого он получил в ленное владение усадьбу в Ольдесло, где он построил медеплавильный завод. Хотя в 1515 г. его приняли в патрицианское Круговое общество и он, благодаря двум своим бракам, был связан с семьями Керкринг и Касторп, членом городского совета он не стал. Но по его смерти в 1528 г. этот уроженец Нюрнберга был одним из виднейших жителей в Любеке. К сожалению, размер его состояния остается неизвестным, хотя, скорее всего, оно превышало 25 тысяч марок.

Несколько примеров биографий крупных ганзейских купцов едва ли позволяют точно охарактеризовать их, зато позволяют выделить определенные повторяющиеся черты: зачастую вестфальское происхождение, легкость, с какой иммигранты могли сделать карьеру в принявших их городах, важная, хотя бы отчасти, роль семьи и выгодных браков. Обычно после долгих лет ученичества купец почти целиком посвящал себя коммерции, в которой важнейшую роль играла торговля сукном. Позже купец давал деньги взаймы и покупал недвижимость и ренты. В последние годы удачливый предприниматель все больше посвящал себя государственным делам. Особенно это справедливо применительно к жизни двух самых удачливых купцов, Иоганна Виттенборга и Генриха Касторпа.

Главные стороны купеческой жизни в XV в. до некоторой степени раскрываются в уставах купеческих объединений и контор, в требованиях компенсации за причиненный ущерб, но главное – в письмах. Семейные хроники были бы бесценными, но до наших дней дошли всего две: Якоба Люббе, предпринимателя из Данцига, который родился в 1430 г. в деревне возле Мариенборга, и Франца Бесселя, бургомистра Штральзунда, рожденного там в 1487 г.

Меньше всего известно о первых годах жизни этих купцов. Примерно в шестилетнем возрасте ребенок шел в приходскую школу. Примечательно, что юный Люббе, крестьянский сын, научился читать и писать в своей родной деревне. Бессель же продолжил образование и после того, как получил начальные знания, и научился «склонять и спрягать, чтобы немного понимать латынь». Обучение заканчивалось между 12 и 15 годами; едва ли будущий купец учился в университете, хотя хорошее знание права становилось все более необходимым для человека, который в будущем надеялся занять важный государственный пост.

Далее начинался период ученичества, которое юноша проходил под руководством какого-нибудь купца, обычно родственника. За годы, проведенные в разных странах, молодой человек знакомился с бухгалтерией, счетами, осмотром товара, покупкой, продажей и системой кредита. Через два или три года он становился клерком и начинал торговать за свой счет и на свой риск, в то же время выполняя поручения хозяина. Он мог остаться клерком до конца жизни, но обычно, после некоторого времени, которое значительно варьировалось в зависимости от характера и достижений, молодой купец основывал собственную компанию.

После того купец селился в каком-либо городе и не так часто путешествовал, ведя дела из конторы. Письма братьев Векинхузен дают яркую картину типичных занятий. Купец принимал партии товаров, посылаемых его клерками или компаньонами, осматривал их, зорким глазом проверял качество, а также руководил пересылкой других товаров, заключал контракты с перевозчиками и капитанами. Важное место в переписке занимают различные полезные сведения.

Почти в каждом письме купец рассказывает о политической обстановке, о войнах и их влиянии на мир коммерции. Он называет цену разных товаров, высчитывает количество таможенных пошлин и расходов, обсуждает чистую прибыль, вкусы и финансовое положение клиентов. Если, как часто бывало, тот или иной товар не пользовался спросом, купец приказывал отправить такой товар в другое место, а иногда продать его по любой цене, и отменял отправку определенных товаров. Часто он делится с компаньонами своими опасениями по поводу предстоящего отчета, из-за нависших над ним долгов, из-за отсутствия наличных денег. Во многих письмах рижских купцов за 1458 г. содержатся одни и те же жалобы. Русские отказываются покупать сукно, особенно фламандское, предпочитая ему более дешевое, английское. Меха не находят покупателей в Брюгге. Большую тревогу вызывали нападения пиратов, которые во время войны с Тевтонским орденом базировались в Данциге. Поэтому они вздохнули с облегчением, когда в порт благополучно зашли корабли из Любека и Фландрии, особенно те, что везли соль из Бурньёфа, потому что теперь они могли рассчитывать на хорошую прибыль – однако при условии, что не объявятся голландские суда с солью, которые собьют цену и вынудят их торговать себе в убыток. Эти письма создают впечатление, что типичный ганзейский купец XV в. жил в постоянной тревоге, все время думая об излишках товаров, которые необходимо продать. Излишков купцы, похоже, боялись меньше, чем убытков из-за кораблекрушения или грабежа. Призывы к помощи Всевышнего, которыми пронизаны письма, конечно, вставлялись не просто красоты ради.