Она опустила глаза, чувствуя, как дрожь пробежала вдоль позвоночника. «До последнего вздоха… Пока я жив…» Эти слова вызвали в ней всплеск тревоги.

Вдруг тревога заполнила все ее существо. Поразительно, страх вновь потерять Рафа опять разбередил старые раны. Как это все понимать?

«Если ты собираешься двигаться вперед, нужно решить проблемы прошлого». Сейчас Андриа осознала, насколько это важно.

— У меня странное предчувствие беды, — проговорила она. Раф посмотрел на нее усталым хмурым взглядом:

— Здесь неподходящее место для тебя. Я отвезу тебя в Стоухерст. Примешь ванну, поговоришь с Ребеккой и расслабишься. В Пембертоне нам больше нечего делать.

— Я понимаю. Но ведь надо найти Салли Вейн.

— Ник уехал в Лондон, чтобы поговорить с тамошней полицией, — произнес Раф. — Раз Салли не объявилась в этих местах, по-видимому, она все еще в Лондоне. — Он отвел взгляд. Андриа заметила глубокую складку, появившуюся у него над переносицей, и задумалась. Все ли он ей рассказывает?

— Раф, я должна знать правду, — сердито заявила она. — Если ты будешь что-то утаивать, я никогда не смогу тебе снова доверять. — Андриа посмотрела ему в глаза. Как ей хотелось утонуть в них, чтобы вновь почувствовать его любовь. Но, собрав в кулак свою волю, она пересилила себя. Боль, которую причинил ей Раф, до сих пор разъедает ее душу.

Раф доставил Андрию в Стоухерст, где его и на этот раз встретили весьма неприветливо. Затем он нанес визит в Роуэн-Холл. Маркизу стало гораздо лучше. Он заметно взбодрился и с помощью Морли даже начал, хоть и неуверенно, передвигаться по комнате.

Раф повеселел, чему во многом способствовали теплый прием в Роуэн-Холле и поддержка отца. Нужно было что-то решать с долгом Лохлейду, чтобы его бремя перестало давить на старого маркиза. Но ничего дельного пока не приходило ему в голову, кроме самого факта, то есть что долг нужно выплатить.

Треверс заверил Рафа, что тело Салли Вейн остается в склепе и никто из домашних об этом не знает.

— Нужно быстрей ее похоронить, — понуро сказал дворецкий, когда они остановились в вестибюле. — Или ее дух обратится против нас.

— Не беспокойся, Треверс. Скоро ее тело упокоится в священной земле, а убийцы понесут наказание.

— Что может быть несчастнее такой участи, как умереть совсем молодой.

Раф догадывался, что слуга пытается таким образом получить объяснение, но посчитал, что будет разумнее умолчать о тайне.

— Треверс, я совершенно не помню, как умер лорд Лохлейд, — сказал он, надевая плащ и шляпу. — Ты не мог бы мне рассказать?

— Конечно, милорд, — нараспев протянул дворецкий. — На него учинили нападение. Говорили, что грабители его полностью обобрали, потом закололи ножом и бросили в реку.

— Грабители? Но это такая редкость в наших краях, не правда ли?

— Да, но все-таки бывает. Во всяком случае, он не первый, кто пострадал.

— Спасибо, Треверс. — Раф похлопал старого слугу по сухонькому плечу. — И еще спасибо тебе за твою преданность.

— Я сохранил много секретов, милорд, — улыбнулся дворецкий. — Начиная с вашего детства.

— Как-нибудь мы с тобой выберем время, сядем вдвоем, и ты мне обо всем расскажешь.

— С удовольствием, милорд.

Раф ехал по деревне, обдумывая, как лучше поступить с Бо. Нагрянуть в его берлогу сейчас или подождать возвращения Ника? В сгущающихся сумерках от домов на землю падали длинные синие тени. За размышлениями Раф не сразу заметил, что его нагоняет Дерек, чья лошадь резво бежала по дорожке со стороны Роуэн-Гейта.

— Раф, я не уверен, поблагодарил ли я вас должным образом, — сказал он, когда их лошади поравнялись. Дерек намотал поводья на здоровую руку. Чувствовалось, что он нервничает. В меркнущем свете уходящего дня его лицо выглядело бледным.

— Я не мог поступить иначе, — сказал Раф. — Они не стоят того, чтобы из-за них вы пролили даже каплю крови.

— Раф, я хотел сказать… на будущее, что на вашем месте я бы держался от них подальше. Крисп и Малколм просто исходят злобой. Я также не советую вам ездить одному по ночам. Некоторым не по нутру ваше пребывание в Роуэн-Гейте.

— Мне это известно. Но спасибо за предупреждение. Сегодня я наконец узнал, что у меня врагов больше, чем я думал.

— Чтобы достичь своей цели, они ни перед чем не остановятся, — предупредил Дерек.

Раф внимательно посмотрел на него, словно только что прозрел. Сейчас он видел в Дереке не соперника, а просто хорошего человека.

— А вы, похоже, кое-что знаете? — с любопытством спросил он.

Дерек равнодушно пожал плечами:

— Я знаю их чуть ли не со дня своего рождения. Одно могу сказать: беда в том, что у них слишком много свободного времени.

— Гм. И отсюда желание острых ощущений?

Дерек кивнул:

— Скука порой толкает людей на безумства.

— Да, мне это знакомо по Лондону, — задумчиво протянул Раф. — Здешние джентльмены ничем не отличаются от столичных… Впрочем, к вам это не относится.

— Я вижу смысл жизни в другом и добиваюсь своего, даже если подчас это приводит к стычкам.

Раф посмотрел на покалеченную руку Дерека.

— Да, я понимаю.

— В свое время мне тоже были не чужды и карты, и распутные девки, — продолжал Дерек. — Но в конце концов все это мне до смерти надоело, и я от этого отказался.

Лошади начали нетерпеливо фыркать и бить землю копытами.

— Дерек, если уж мы так откровенны друг с другом, скажите, что вы думаете обо мне? Я действительно был таким несносным, каким меня представляет Андриа? Я имею в виду до того несчастного случая.

Губы Дерека растянулись в улыбке.

— Возможно.

— С тех пор я изменился? — взволнованно спросил Раф.

— Для меня — нет, во всяком случае, не в том, что касается Андрии. Ведь мы с ней друзья, и я оберегаю наши отношения. Правда, было время, когда я был готов сделать все, чтобы завоевать ее любовь. В конце концов мне пришлось сдаться. Мне даже в мечтах не пришло бы в голову соперничать с вами. Это было бы напрасной тратой нервов.

— Если вы знаете что-то такое, что позволит мне лучше понять мое прошлое, я бы хотел это услышать. Правда, даже если она жестокая, намного лучше незнания.

— Ну, о плохом вы уже знаете, но у вас есть и положительные качества. Вы всегда были порядочным и честным человеком. И очевидно, таким и остались. — Дерек помолчал, подбирая слова. — Вы были неподкупны, и за это кое-кто вас не любил. Мы с вами выяснили, что здесь в чести пороки.

У Рафа немного отлегло от сердца.