Его губы слегка прикоснулись к ее руке – затем он осторожно дотронулся до ее талии и повел ее в их общую маленькую империю. И как только Энди удалось тайком придать ненавязчивый блеск помещениям! Ни одна мелочь не была упущена в приемной, дожидавшейся художников сцены и кинематографистов, с которыми Энди находился в деловых отношениях. Темная комната была оснащена самым современным оборудованием, осветительные установки красного, зеленого, желтого цвета предлагали свои услуги.

Радостный лай пробудил их от мечтаний о будущем – маленький фокстерьер, принадлежавший Энди, танцевал вокруг них и послушно давал себя ласкать. Пока ее друг спускался в погреб за бутылочкой вина, Лори не смогла не поддаться искушению еще раз одной побродить по рабочим помещениям. Она вновь расставила по местам химикалии, чтобы назавтра они были под рукой, пальцы поиграли выключателем и – она едва громко не рассмеялась: что это за чудак, который вдруг где-то заиграл на клавесине, словно, зажегши лампы, она подала ему этим знак для вступления?

Она снова нажала на выключатель – комната погрузилась в темноту – музыка смолкла. Странно – видимо, осветительную установку по недосмотру соединили с радиоприемником или…

Прозвенели в радостном согласии наполненные стаканы:

– Скажи, Энди, ты, наверное, сдал тайком комнату на верхнем этаже пианисту?

– С чего ты взяла?

– Так ведь это было здесь, в доме, – игра на клавесине!

– Клавесин? Я ничего не слышал!

Она берет его за руку и ведет в темную комнату. Их окружает мертвая тишина и угнетающий полный мрак.

– Да включи же свет!

Рука нащупывает выключатель. Лори вздрагивает:

– Слушай – вот опять! А теперь снова начинается эта же пьеса!

Звучит странная старинная мелодия – наверное, менуэт – привет из прошлых столетий. А звуки приплясывают, робко, изящно заигрывают, они как будто одновременно пробиваются изо всех углов комнаты. Вокруг Лори и Энди словно кто-то крался, обвивал за шею, в воздухе парили тихие шаги…

– Лори! – Энди сжимает ее руку. – В этом доме нет ни одного человека! В комнатах наверху никто не живет, и они заперты. Радио не работает. А ближайший дом от нас далеко.

Их взгляды встречаются – вопросительные, недоумевающие. А таинственная игра продолжается. Теперь это джига, затем – сарабанда. Жесткие звуки клавесина уносятся, расплываются; холодное дуновение задевает плечо Лори. Вздрогнув, она прижимается к своему другу:

– Послушай, не звучит ли это как стон, раздающийся над потоками звуков?

– Ты не хочешь еще раз взглянуть, что там наверху?

– Бессмысленно, Лори. Я только что там был.

– Энди! Смотри! Собака!

Животное последовало за ними в темную комнату. Вдруг фокстерьер начинает визжать – шерсть встает дыбом – с поджатым хвостом, дрожа, он выбирается из помещения…

Лори бросается к выключателю – оранжевый свет гаснет – музыка прекращается. Энди зажигает красные, зеленые лампы – ни одного звука не слышно, тишина ночи окутывает друзей – слышен только жалобный вой собаки из соседней комнаты. Лори включает желтый свет – и вот она снова, зловещая музыка, – и, как ни странно, невидимый музыкант не продолжает игру, а опять начинает с менуэта. Энди выжидает несколько тактов – поворачивает выключатель – музыка умолкает. Опять вспыхивает желтая лампа – вновь начинается менуэт – с той же громкостью, в том же темпе, как будто поставили пластинку…

– Энди! – Лори вскрикивает, цепляется за руку друга. – Нет! Нет! Я этого не вынесу! Уведи меня отсюда, сейчас, немедленно, ты слышишь?

Он заботливо провожает Лори к креслу, протягивает ей наполненный стакан, подводит ее дрожащую руку ко рту, бережно, успокаивающе гладит по виску.

– Но, Лори, милая девочка, отказаться от всего приобретенного только из-за того, что несчастный беспокойный дух через столетия приветствует нас своей прекрасной игрой? Наверное, в помещении скопилась таинственная энергия, которая разряжается в потоках звуков, вероятно, желтый свет вызвал контакт, делающий неслышимые звуки доступными человеческому уху, – что вообще мы знаем о неизвестных законах необъяснимой природы?

В словах любви и заботы ей слышится музыка сердца, которая значит для нее больше, чем звуки призраков прошлых столетий. Постепенно она вновь обретает самообладание, прижимается к помощнику, товарищу, подставляет ему свои губы, которые он заслужил, даже если бы никогда их и не желал…

Был ли это добрый дух, который благословлял их дело, обеспечивал им в течение следующих недель больше заказов, чем они могли осилить вдвоем? Постепенно Лори привыкла к загадочному аккомпанементу к своей работе в темной комнате. Более того, она даже отказалась переоборудовать осветительную установку, как советовал Энди. Никто из их друзей не смог установить происхождение мелодий призрака.

Спустя многие годы, когда они уже давно были женаты, Лори и Энди еще раз посетили то место, от которого им пришлось отказаться, когда началась мировая война. Дома больше не было. Таинственные звуки, соединившие два сердца, навсегда умолкли.

Они вернулись в царство вечной гармонии[97].

✽

Прежде чем отважиться сделать последний – и, быть может, решающий – шаг на нашем пути познания, позволим себе сделать короткую паузу, чтобы еще раз взглянуть назад, а затем оценить расстояние, которое нам еще нужно будет пройти.

Мы исходили из «звучащего человека», из мира звуков в нас и вокруг нас, который проявляется отчасти в звуках природы, отчасти в неслышимой, «латентной» музыке. Мы проследовали за первичными феноменами и нашли их прообраз в космосе, который в том же самом порядке, поддающемся числовому определению, обнаруживает точно такую же готовность звучать, как и Земля.

Теперь мы отправимся в обратный путь, от космоса к земным равнинам, и поищем ответ на еще не решенные вопросы, которые занимали нас в самом начале первой части. Так как же все-таки обстояло дело с «дивным ладом, дремлющим во всех созданиях», о котором говорил Эйхендорф? С «таинственным и тихим звуком, звучащим в каждом шуме», но доступным «лишь чуткому слуху» (Шлегель)? И как обстояло дело с «абстрактным звуком» – «основным тоном» жизни – с соотнесенностью всего земного деяния с жизненной мелодией, которая пронизывает человеческое бытие, хотя в нашем бодрствующем сознании мы ее не замечаем? При каких обстоятельствах высшая гармония, родившаяся из космической бесконечности, может войти в нашу жизнь?

Эти вопросы могут показаться мистическими, и действительно, наш обратный путь к земной действительности заграждает сфера, в которую нам еще предстоит только проникнуть, – «промежуточная область», в которой обитают силы, обычно несколько негативно обозначаемые как оккультные.