Начал дуть ветер, дождевые облака угрожающе низко висели в небе над столицей. Вистинг нашел кофе-бар на углу возле здания суда. До встречи в спецотделе оставался еще час. Он купил себе булочку и чашку «кофе дня». Такого выражения он еще не встречал, но «кофе дня» должен был быть из Бурунди и обладать вкусом меда, цитрусов и орехов.

Вистинг нашел столик в глубине зала, в углу, где он мог сидеть спиной к другим гостям. Мысли плавали, голова кружилась, как будто он неспешно ехал на карусели. Он думал, что понял стратегию взаимодействия Рудольфа Хаглунна со СМИ. Его тактику. Тактика оказалась успешной. Вистинг чувствовал себя вынужденным искать доказательства, которые смогли бы не только оправдать его самого, но и поспособствовать пересмотру решения суда в отношении Хаглунна.

Вероятность того, что папка со старыми бланками из камер все еще существует, была велика. Бьерг Карин Йоакимсен была ответственной за архив и проработала в отделе уголовных преступлений почти сорок лет. Эта женщина была из тех людей, которые редко что-то выкидывают, даже почти никогда. Которые, скорее, находят для старой вещи место в шкафу или ящике. Вероятно, решающий документ был совсем рядом, когда Вистинг прошлой ночью зашел в свою учетную запись на компьютере в архиве.

Он отпил из чашки. Кофе как кофе. Чуть слабее, чем он привык. Ни вкуса цитрусовых, ни орехов.

Он вполне мог еще раз ночью посетить полицейский участок, но не думал, что это принесет пользу. Забрать из архива бумаги, хранящиеся там по новой упорядоченной системе, не было проблемой, однако найти нужный документ среди тех, которые копились в течение последних двадцати пяти лет просто потому, что «неплохо было бы их сохранить», казалось гораздо более сложным делом.

Единственным человеком, который мог знать, есть ли там по-прежнему эти бумаги и где они хранятся, была Бьерг Карин из уголовного отдела.

Вистинг набрал ее рабочий номер. Этот номер был одним из немногих, которые он помнил наизусть. Она ответила профессионально и вежливо. Большинство звонков, на которые она отвечала, были от людей, жалующихся на что-то. Обычно всех соединяли с ней, потому что именно она выясняла, кто может помочь позвонившему. Часто она не переводила звонок дальше, поскольку сама дружелюбно и терпеливо разбирала все недоразумения и объясняла факты понятным образом.

– Как хорошо услышать твой голос, – сказала она, когда до нее дошло, кто звонит, и завалила Вистинга вопросами и комментариями о его отстранении.

– Я думаю, я могу из этого выпутаться, – ответил Вистинг. – Только мне нужна помощь.

– Надеюсь, я смогу помочь.

Вистинг объяснил, что ищет, не вдаваясь в детали того, почему это так важно.

– Я не уверена, – сказала Бьерг Карин, – но думаю, эти папки стоят в дальнем архиве. Я их видела и, конечно, не выкинула.

– Ты не могла бы проверить? – попросил Вистинг.

– Управлюсь до конца дня, – уверила Бьерг Карин.

Рудольф Хаглунн выпил две чашки кофе, а затем отправился дальше. Они последовали за ним до ресторана на Родхюсгата, оттуда открывался вид на крепость Акерсхус. Прохладный, сырой ветер пришел с фьорда и нелюбезно обдувал углы домов. Когда упали первые капли дождя, Лине нашла укрытия под крыльцом делового центра.

– Сколько он уже там? – спросил Мортен П.

– Почти десять минут, – ответила Лине.

– Я предлагаю одному из нас зайти внутрь и посмотреть, чем он там занимается. Может, он о встрече договорился, или еще что-нибудь.

– Я могу, – предложил Харальд, – мне как раз нужно отлить.

Лине согласилась. Она не знала, на что рассчитывала, затеяв слежку за Рудольфом Хаглунном, но уж точно она не собиралась путешествовать вслед за ним по кабакам.

Харальд исчез в двери ресторана. Дождь стал падать плотнее, мощные порывы ветра бросали капли горизонтально вдоль улицы.

Через две минуты Харальд вышел.

– Он сидит там вместе с Хюльквистом, – сообщил он.

– Йермундом Хюльквистом? – прорезался голос Мортена П. – Черт, там должны были быть мы. Он нам задолжал. Ведь мы раскручиваем его дело. Только вот нам он сказал, что не заинтересован в интервью.

Йермунд Хюльквист был опытным криминальным репортером из газеты «Дагбладет», много лет подряд он освещал самые крупные дела в стране. Он был известен своей способностью налаживать контакт с людьми и имел широкую сеть источников, которые помогали ему находить новости, недоступные другим.

– Теперь у них обед. Бумага и ручка при Хюльквисте, – пояснил Харальд.

– Это дает нам немного времени, – сказала Лине. Она начала мерзнуть. – Схожу за машиной.

Сев за руль, Лине поняла, что насквозь промокла. Она завела автомобиль, включила печку и позволила дворникам двигаться по лобовому стеклу, пока стаскивала с себя куртку и свитер. Сменила одежду на сухую, лежавшую в сумке на заднем сиденье, а потом поехала и нашла свободное парковочное место на боковой улице. Так перед ней открывалось несколько возможных маршрутов, когда интервью закончится и Рудольф Хаглунн выйдет на улицу.

Харальд и Мортен П. контролировали вход в ресторан. Благодаря этому у нее появилось время, чтобы собрать некоторые ниточки воедино. Она хотела позвонить полицейскому, который брал у нее показания во Фредрикстаде, и спросить, нет ли новостей по делу об убийстве, но решила сперва снова попробовать незарегистрированный номер.

Девушка отсоединила микрофон и набрала номер. К ее большому удивлению, ответили почти сразу. Молодая девушка поздоровалась, фоном раздался смех.

Лине, представляясь, проверила, правильный ли номер набрала.

– С кем я говорю? – спросила она.

– А с кем собирались?

– Вообще-то не знаю, – ответила Лине и попыталась блефовать: – Я просто перезваниваю, у меня неотвеченный вызов.

– Вы позвонили на телефон-автомат, – ответила молодая девушка.

– Телефон-автомат? А где?

– Возле железной дороги во Фредрикстаде.

«Логично», – подумала Лине. Тот, кто стоял за убийством, звонил из телефонной будки. Поэтому-то ей никто не отвечал, когда она звонила.

– А камера там есть? – уточнила Лине.

– Камера?

– Камера видеонаблюдения, на станции?

Девушка положила трубку.

Лине подняла глаза. На лобовом стекле уже собрался слой конденсата. Она протерла окошко тыльной стороной ладони и посмотрела вперед. Барабанящий по крыше автомобиля дождь загнал людей в дома. Она пробежалась по событиям перед убийством Юнаса Равнеберга. В 14:17 ему поступил звонок, заставивший его позвонить адвокату и договориться о встрече. Через семь часов он был мертв. Здесь должна быть связь. Она по-прежнему не знала, кто звонил, но звонили из общественной телефонной будки.