– Эти бумаги еще существуют? – уточнил он.

Вистинг не ответил. Бланки подшивались в папки, когда арестанта выпускали на свободу или переводили в тюрьму. Папки сдавались в архив. Полиция порой сталкивалась с тем, что жалобы на обращение в «аквариумах» приходили через несколько лет после того, как дело было закрыто, а приговор вынесен.

«Существуют», – подумал он. Где-то в недрах старого архива в подвале полицейского участка были документы, которые могли его оправдать.

Без четверти час Лине пришло сообщение от отца: «Короткие черные волосы. Бледный. Синяя рубашка, серый свитер с V-образным воротом. Темно-синие джинсы. Коричневые сапоги. Тип куртки неизвестен».

Через секунд тридцать Вистинг появился в дверях здания. Он помнил, что они поблизости, и быстро узнал машину Лине, припаркованную у тротуара чуть выше по улице. Вистинг поднял воротник куртки, сунул руки в карманы и пошел в противоположную сторону, наклонив голову.

Лине переправила смс Томми и коллегам из газеты. Потом пригласила их в телефонную конференцию и услышала, как они подключаются. Это был эффективный способ поддерживать контакт, чтобы все знали, что предпринимает Рудольф Хаглунн.

Она по очереди называла имена, а они отвечали один за другим, сообщая, где находятся. Она была единственной, кто видел вход в адвокатскую контору. Мортен П. считал, что сзади должен быть черный ход, и проверял это. Харальд из газеты и Томми прикрывали поперечные улицы, каждый со своей стороны.

Вистинг получил номер конференции и пин-код для доступа. Также Лине объяснила ему, как все работает, чтобы он мог подключиться, если бы захотел.

Девушка использовала служебный телефон «Верденс Ганг» для конференции и размышляла, не позвонить ли отцу со своего личного телефона, чтобы узнать, как прошла встреча, но вместо этого сосредоточилась на задании. Лине и раньше принимала участие в наружном наблюдении и знала, что для этого занятия требуются концентрация и сосредоточенность.

Через десять минут Рудольф Хаглунн вышел из здания, одетый так, как описал Вистинг, плюс черная кожаная куртка.

– Он выходит, – предупредила она других и рассказала о куртке.

– Хорошо, – отметился Мортен П.

Хаглунн вытащил из внутреннего кармана пачку сигарет и медленно открыл ее, осматривая улицу направо и налево. Взял сигарету, и, покатав ее между пальцами и постучав пару раз, сунул в рот. Поджег зажигалкой, которую достал из заднего кармана джинсов, и выпустил большое облако дыма. Потом проверил часы на руке и двинулся с места.

– Направление Меллергата, – объявила девушка. – Я пойду за ним пешком.

Она подключила к телефону наушники и вышла из машины. В воздухе висел дождь, и она могла надвинуть капюшон ветровки на голову так, чтобы это не выглядело странно. Рудольф Хаглунн пересек улицу в десяти метрах перед нею, не оборачиваясь.

– Он идет в сторону Карла Юхана, – тихо сказала Лине.

– Я тоже пешком, – сообщил Харальд. – Иду параллельно по Торггате.

В кармане Лине зазвонил второй телефон. Она выудила его, но увидев, что это из редакции «Верденс Ганг», выключила звук и положила телефон обратно.

Рудольф Хаглунн прошел мимо ресторана на Стурторвет, пересек Гренсен и двинулся дальше на восток. Лине короткими сообщениями передавала информацию, чтобы другие тоже могли перемещаться. Хаглунн подошел к улице Карла Юхана и свернул направо.

– Идет вверх по Карлу Юхану, – сообщила она.

– Приму его на Эгерторгет, – сказал Томми.

Хаглунн был в тридцати метрах перед Лине. Он остановился перед баром «Скотсмен», потушил сигарету в пепельнице на одном из стоявших на улице столов и зашел внутрь.

– Внутри в «Скотсмене», – рапортовала Лине и направилась в магазин одежды на другой стороне улицы.

– Да, видел его, – сказал Харальд. – Иду снизу. Буду ждать возле «Севен-Элевен», в случае если он потом пойдет этой дорогой.

Вмешался Мортен П.:

– Взял себе хот-дог?

– Подтверждаю, – ответил Харальд.

Лине замерла возле стола со стопками свитеров, на которые была скидка. Молодой парень, стоявший за соседним столом и сворачивавший футболки, кивнул и улыбнулся ей. Музыка в магазине играла так громко, что ей пришлось затолкать наушники глубже в уши, чтобы слышать, что говорят другие.

– Где ты, Мортен?

– Незаконно припарковался на Стурторвет.

Снова зазвонил второй мобильный. Тот же внутренний номер. Она вынула наушник из одного уха и ответила. Расслышала, что это кто-то отдела проверки фактов, но все остальное забила музыка.

Лине выбралась из магазина как раз тогда, когда Рудольф Хаглунн вышел из бара на другой стороне улицы и сел за один из столов под уличным обогревателем. С собой у него были чашка кофе и газета. Лине повернулась спиной к нему и стала рассматривать его отражение в стекле магазина.

– Он купил кофе.

– Что ты сказала? – спросила звонившая из газеты женщина.

– Извини, – сказала Лине и закрыла рукой микрофон для телефонной конференции. – Что, ты говоришь, ты выяснила?

– Ну, это ты сама выяснила, – ответила та. – Ты хотела получить историю адреса по улице Миннехаллсвейен, дом 28, в Ставерне.

Лине выудила записную книжку из наплечной сумки.

– Юнас Равнеберг жил там вместе с Мод Турелль. Вообще-то она из Швеции, но в конце 80-х переехала в Норвегию. Десять лет назад она вернулась в Швецию, поменяла фамилию на Сведберг и живет в Истаде, на самом юге Швеции.

– Мод Сведберг?

– Верно, я позвонила, потому что поняла: для тебя это довольно важно. Могу дать тебе адрес и номер телефона сейчас или прислать все по электронной почте.

– Отлично, – поблагодарила Лине. – Отправь мне мейл.

Она закончила разговор. На манекене в окне была крутая футболка, Томми бы такая пошла. На другой стороне улицы Хаглунн осушил чашку кофе и подвинул в ее центр стола, освободив место для газеты.

Пару лет назад Лине делала большой проект для «Верденс Ганг»: серию интервью с убийцами, которые просидели в тюрьме в сумме сто лет. Интервью были о том, что с ними сделала тюрьма и какой потом стала их жизнь. В большинстве случаев это оказались раздавленные люди, которые после долгого пребывания в тюрьме не могли предложить обществу ничего, кроме новых проблем.

Хаглунн перевернул страницу, ничего не прочитав. Он сидел и рассматривал идущих мимо него по оживленной улице людей. Иногда он задерживал на ком-то взгляд и поворачивал голову, чтобы проследить за этим человеком, пока тот не исчезал в толпе.

– Что он делает? – спросил Мортен П. у Лине в ухе.

– Он просто сидит и смотрит на людей, – отчиталась Лине, но в этот момент до нее дошло, что он не просто смотрит. Он выбирал некоторых из проходящих мимо и основательно их изучал. Выбирал молодых девушек.