– Правильно, – поддержал его смелый. – Вставай, пошли. Ты чув спокойный, не то, что некоторые ваши. Особенно девки! Тебя и вылечат, наверное, быстрее.

Хотя Негону и было сейчас на всё наплевать, но всё равно – в психлечебницу не хотелось.

– Я не хочу. Мне нужен Мзард.

– Во! Там ты его и встретишь. Ваш главный псих уже давно там.

Негон сидел в нерешительности. Сопротивляться и бороться не хотелось, но и идти туда, куда приглашали тоже.

– Тебя поселят в одну палату с Мзардом, – посулил смелый.

– Вообще-то мне не обязательно нужен Мзард. Можно Рафа, Фара, Лалу, Кинзера, Белу…

– Все, все там, – перебил нервный. – Не беспокойся! Только пяток особо шустрых ещё бегает.

Полисменты осмелели и потихоньку приближались.

– Вот почему я ни до кого не мог дозвониться. А я думал – внеочередной сбор, – задумчиво сказал Негон.

– Во, во! Точно, сбор, – поддержал слабонервный, вместе со смелым подхватывая Негона под руки и подымая его со стула. – Тебя только и не хватает. Они уже беспокоиться начали: где наш член верховного совета?

– Генерального совета, – поправил Негон и упёрся.

– Там и в верховный попадёшь, не расстраивайся, – обнадёжил смелый. – Пошли.

Негон выдвинул последний аргумент:

– Я не смогу заплатить за лечение. У меня на счету ноль.

– Не беспокойся, за тебя заплатит родной муниципалитет.

– Ему это дешевле обойдётся, – со смешком добавил совсем уже осмелевший полисмент со слабыми нервами.

При выходе из лаборатории они увидели пожилого чува с выпученными глазами, который встретил Негона. Пучеглазый отпрянул и прижался к стенке.

– Батя, не пугайся, – остановился и покровительственно обратился к нему слабонервный. – Тебе повезло, тихий попался, да ещё мужик. Бойся девок, папаня. Ты бы видел, что сотворили четыре их девки с полувзводом наших ребят из пятого отделения! О-ля-ля-я! У них, у чокнутых, сила появляется страшенная! И ненасытными становятся – жуть!!!

Когда Негона привезли в лечебницу душевного спокойствия, сопровождать его доверили всё тем же полисментам: слабонервному и смелому, которые оказались братьями Гулоном и Галоном, у обоих ценз шесть.

В приёмном отделении очень полная старушка, сидевшая за высоким столом-кафедрой, предложила им сесть перед ней на мягкую скамью. Полисменты сели, посадив Негон посредине. Оформлялся приём достаточно долго. Старушка, быстро и умело хлопая по клавишам компьютера, не забывала общаться с ними.

– …и картотеку их нашли – уже и нам передали. Мы оттуда все данные в истории болезней вписываем. Странная история…

– Гмы-мм, – невнятно промычал для поддержки разговора Гул, продолжая со скучной миной что-то высматривать на потолке.

– Интересно… Негон, ценз девять, говорите, – не останавливалась говорливая старуха. – О-о! – протянула она, вглядываясь в экран. – Добровольный помощник полисии, нештатный агент ГБ, владеет в совершенстве боевыми приёмами борьбы и всеми видами оружия, – старуха с уважением посмотрела на Негона. – Тихий! Надо же… Повезло вам ребята…

Негон почувствовал, что братья потихоньку отодвигаются от него. Он посмотрел на одного, потом на другого. Оба старались на него не смотреть, у Гулона дрожали губы и дёргались руки – ему мешала отодвинуться стена, а Галону уже и некуда было сдвигаться – он и так сидел на краешке скамьи, и чудом держался.

– Уж не тот ли это Негон, который в Палаццо Паразитац полтора десятка железных поуродовал? – вслух, громко задумалась старуха. – Вызову-ка я на всякий случай наш младший медперсонал.

Через полминуты в приёмную вбежали две девы в комбинезонах – достойные соперницы Лебы, рядом с габаритами которых Гул и Гал сразу потерялись, но и быстро приободрились.

– Девочки, – обратилась старуха к младшему медперсоналу, – переоденьте больного.

Негона очень небрежно вытряхнули из одежды и доспехов, оставив ему лишь плавки. И не менее небрежно втиснули в больничный комбинезон. Серый в зелёную полоску. Он застёгивался сзади, причём так хитро, что сам больной раздеться уже не мог.

– Это, наверное, вам надо отдать, – сказала одна из богатырш, указывая полисментам на груду оружия, снятого с одежды и вытряхнутого из карманов.

– Галон, – сказал Гулон, – или мы чертовски везучие, или мы ему чертовски понравились…

Гулон обратился к Негону, который безвольно перенесся экзекуцию переодевания, размышлял: очередной ли бред вокруг или, может быть, явь.

– Негон, ты чув, что надо! Нам тоже по душе свои ребята и не нравятся железные и прочие паразматики. В общем, когда у тебя все шарики станут на место, считай, что у тебя есть пара надёжных приятелей.

Галон подошёл к кафедре и, наклонившись к старухе, зашептал ей на ухо:

– Доктор, мы обещали этому психу, что его посадят вместе с их главным, с Мзардом. Он, может, поэтому и вёл себя прилично. Можно это сделать?

– Можно, тот у нас уже два дня. Перебесился. А поначалу такой неугомонный был… Девочки, не стойте, уводите больного… Куда вы его?!… На осмотр ведите…

Девищи провели Негона через множество кабинетов, где его досконально изучили, обследовали, взяли все анализы и пробы, о каких можно и нельзя говорить в приличном обществе и каждый раз ему на лоб шлёпали соответствующую нестираемую этикетку. Должно быть, все вместе они выглядели красиво – этакое разноцветное созвездие во лбу. Одно плохо: это было утомительно и не всегда приятно. Постепенно равнодушие и фатализм, полонившие Негона, уходили – они отступали под напором раздражения, поднимавшегося в нём.

Очередной кабинет был весь белый, со слабым зелёным оттенком. Здесь всё было белым от пола до потолка, от кушетки до панелей компьютера, от стола до комбинезона и шапочки врача – симпатичной женщины средних лет. Было два ярких исключения: карие глаза и ярко накрашенные губы врачихи.

Врач посмотрела – нет, не на Негона – на его лоб. Взяла пластину с историей болезни и сунула в щель приёмного устройства больничного компьютера, взглянула на дисплей и уж потом на Негона, причём осуждающе.

– По всем анализам, осмотрам и характеристикам вы здоровы, больной. Всё в пределах нормы.

Помолчала, визуально изучая Негона, потом пожаловалась:

– Психиатрия наука сложная, тонкая. В сущности, при всей нашей оснащённости мы недалеко ушли от пещерных шаманов. Всё на интуиции. Вот и сейчас, гляжу я на вас – вроде нормальный, а чувствую – сумасшедший.

Младший медперсонал загоготал.

– Перейдём к собеседованию, – подытожила прелюдию врачиха. – Что вы делали, больной, в командирское время в ночь с седьмого на восьмое двадцать первой декады?