По обыкновению, на нем были эполеты и орден Св. Георгия 2-й степени. Французы схватили было адмирала, но матросы выручили, бросившись на неприятеля с банниками и ганшпигами, которые уносили от заклепанных орудий.

Атаковавшие заняли укрепление и преследовали отступавших до самого Малахова кургана. Трудно описать, что происходило на Камчатке. Выстрелы из ружей, крики, шум – все перемешалось. Наши отступали и забирали пленных в то время, когда в нескольких шагах брали наших. Французы обгоняли отступавших и в каком-то упоении бежали врассыпную к Малахову кургану.

Оставленный без войск, Малахов курган находился первое время в самом опасном положении и легко мог быть взят атакующими войсками. С батарей оборонительной линии был открыт самый частый картечный огонь. Французы остановились, они залегли в ямах и каменоломнях впереди Малахова кургана и открыли ружейный огонь по амбразурам этого укрепления. Немногие из них добежали до самого кургана, прыгали в ров в полной надежде вскарабкаться на вал, но это оказалось совершенно невозможным. В первое время никто не заметил, что во рву находится неприятель. Французы же, видя, что они ошиблись, притаились, надеясь с наступлением ночи выбраться из рва и отступить. впоследствии, как увидим ниже, они все были взяты в плен.

Как только французы показались на валу Камчатского люнета, англичане двинулись против ложементов 3-го бастиона, занятых штуцерными и ротой Камчатского полка. Рота отступила, англичане заняли ложементы. Чтобы выбить их из ложементов, был отправлен под командой капитана 1 ранга Будищева отряд из трех рот Камчатского и двух рот Волынского и Минского полков. Завязался упорный рукопашный бой, ложементы попеременно переходили из рук в руки, но новым натиском свежих английских войск наши были выбиты и отступили за оборонительную линию. Ложементы остались в руках англичан.

Получив первое известие о движении штурмующих колонн, генерал-лейтенант Хрулев тотчас же двинул к атакованным пунктам резервы с Корабельной стороны, послал за подкреплениями на Городскую сторону, а сам поскакал на Малахов курган.

Перед его глазами происходило небывалое зрелище: Камчатский люнет был взят, и на нем развевалось французское знамя, видны были французы, рассыпавшиеся по отлогости холма и провожавшие отступавших беглым ружейным огнем. В ложементах перед 3-м бастионом были англичане, на пространстве между Камчатским люнетом и Малаховым курганом залегли неприятельские стрелки, а левее целая дивизия французов атаковала Волынский и Селенгинский редуты, в которых было только 450 человек муромцев, да и те не находились в полном сборе. Часть людей была в укреплении, а остальные скрывались от выстрелов в землянках, рассыпанных неподалеку по скату горы. Какое сопротивление могла оказать эта ничтожная кучка солдат против врага, в десять раз сильнейшего? Она была задавлена многочисленностью наступавших. Французы знали это и потому шли смело, с полной уверенностью в успехе. Несмотря на то что расстояние, которое должны были пройти штурмующие колонны, было довольно значительно, оно было пройдено так скоро, что укрепления не успели произвести ни одного картечного выстрела. Почти без всякой потери дошли французы до рвов Волынского и Селенгинского редутов, где хотя и были встречены ружейными выстрелами слабого гарнизона, но без затруднения овладели укреплениями. Меньше минуты за валом сверкали острия штыков, и затем часть муромцев легла на месте, а часть отступила, потеряв убитыми коменданта редутов капитан-лейтенанта Шестакова и командира батальона майора Беляева. Французы преследовали отступавших по направлению к Килен-бухте, стреляя почти в упор и поражая их картечными выстрелами из двух горных орудий, перевозимых на лошадях.

Овладев передовыми укреплениями, французы открыли самый усиленный огонь по Малахову кургану и по тем батареям, которые могли обстреливать взятые укрепления.

В это время стали подходить наши подкрепления. Схватив прибежавшие два батальона Забалканского и один батальон Суздальского полков, Хрулев двинулся против Камчатского люнета и в то же самое время отправил левее его другую колонну, составленную из двух батальонов Полтавского, одного батальона Суздальского и двух рот Владимирского полка под общим начальством полковника барона Дельвига.

Атака генерала Хрулева увенчалась полным успехом. Едва он вышел из-за оборонительной линии, как французы, толпившиеся возле Малахова кургана, стали отступать. На хвосте их Хрулев ворвался в Камчатский люнет и, несмотря на упорное сопротивление, выбил оттуда неприятеля штыками. В это время колонна барона Дельвига овладела ложементами впереди Камчатки. При этой атаке было взято у французов в плен 7 офицеров и 300 человек нижних чинов. Утвердившись на Камчатском люнете, Хрулев получил известие, что Волынский и Селенгинский редуты взяты неприятелем. Хрулев хотел сдать кому-нибудь начальство, но все старшие штаб-офицеры были или перебиты, или ранены. Оставался только один подполковник Венцель. Подозвав его к себе, С. А. Хрулев стал отдавать ему приказание, как разорвавшаяся граната сильно контузила Венцеля. Он упал, и кровь брызнула из лица. Тогда, призвав своих ординарцев, Хрулев поручил прапорщику Негребецкому охранять передовые ложементы, а прапорщику Сикорскому – Камчатский люнет, а сам поскакал на левый фланг к Волынскому и Селенгинскому редутам. Это было в то время, когда неприятель, преследуя наших, приближался к мосту, перекинутому через Килен-бухту, и окружил со всех сторон муромцев. Собравшись в одну кучу, муромцы штыками пробились к мосту, перешли его и отступили на 1-й и 2-й бастионы. Преследовавшие их французы были встречены картечным огнем 5-й легкой батареи 11-й артиллерийской бригады, выдвинутой Хрулевым в промежуток между 1-м и 2-м бастионами. Расстроенные огнем батареи, французы стали отступать в то время, когда на 1-й бастион подоспели два батальона Забалканского полка и один батальон Полтавского. Командир последнего полка подполковник князь Урусов, присоединив к себе охотников Муромского полка, бросился с этими тремя батальонами на французов. Завязалась упорная штыковая свалка, при которой был смертельно ранен генерал-майор Тимофеев. Всеми уважаемый и любимый, неоднократно отличившийся, и в особенности при вылазке 24 октября, генерал Тимофеев был ранен осколком в голову и вскоре умер.

Французы подались и стали отступать. Преследуя их штыками, князь Урусов овладел Забалканской батареей и взял одну гаубицу. Эта блестящая атака дорого стоила нашим полкам, в одном Полтавском полку из 500 человек осталось только 250 человек. Едва ли эта горсть оставшихся в состоянии была удержаться на Забалканской батарее, если бы на помощь к ним не подошли два батальона Эриванского князя Варшавского полка с подполковником Краевским. Последний, получив приказание содействовать отбитию редутов, двинулся к мосту через Килен-бухту, но был встречен выстрелами французов, подступивших к 1-му бастиону и рассыпавшихся по горе. Под сильным огнем эриванцы перешли мост, оттеснили неприятеля за Килен-бухту и преследовали безостановочно за Забалканскую батарею. На половинном расстоянии между Забалканской батареей и Селенгинским редутом эриванцы остановились. К этим войскам вскоре присоединились четыре батальона Кременчугского полка.

Между тем французы с отбитием нами Камчатского люнета открыли по нему перекрестный огонь, наносивший значительный вред войскам, оставленным возле и в самом укреплении. Не имея одного общего начальника, войска не соблюдали должной осторожности: солдаты разбрелись; одни скрывались от губительного огня, другие повели раненых и пленных, иные пошли пошарить около французских тел, валявшихся во множестве, словом сказать, и половины не осталось на месте. Заметив это, неприятель, тотчас же прекратив огонь, бросился на штурм. После кровопролитного боя французы вторично овладели Камчатским люнетом.