Оставив сумки в галерее, друзья пошли вниз.

Работа по подготовке была в самом разгаре, когда Руслан уловил постороннее движение, поднял взгляд и увидел мужскую фигуру в пустом дверном проеме, заросшем бурьяном. Человек был в черной футболке, черных джинсах и почему-то с физиономией, обмотанной скотчем. Руслану было неизвестно, что перед ним стоит тот самый Пушкин, которого резанула Лена перед смертью. Но он сразу почувствовал, что имеет дело с бандитом. Последние сомнения рассеялись, когда незнакомец направил на Руслана пистолет.

— Братва! — заорал он. — Эти гаврики здесь! Сюда! С его стороны было бы разумнее сначала стрелять, а потом уже звать свою кодлу. Митя, находившийся ближе, но скрытый от бандита колонной, высунулся из укрытия и бросил кирпич. Удар был так силен, что во все стороны полетели куски штукатурки. Не успев даже схватиться за голову, бандит опрокинулся назад и скрылся за неровным фундаментом.

Запрыгнувший на его место Митя выглянул в дверной проем и объявил:

— Мы попали, Руслан! Их четверо. Все при стволах и бегут сюда.

Он хотел спуститься, чтобы поискать в траве пистолет, оброненный бандитом, но несколько пуль, пущенных снизу, заставили его отступить. Вместо него оружием завладел Руслан, который пробрался туда ползком.

— Наверх! — скомандовал он. — Сейчас они будут здесь.

Ни ему, ни Мите не пришло в голову бросить деньги. Они достались друзьям слишком дорогой ценой, на них была кровь Ларисы. Вслух об этом друзья не говорили, потому что даже мысль причиняла боль, к которой они вроде бы и привыкли, но от этого боль не перестала быть болью.

Взбежав по ступеням, оба упали за мгновение до того, как пули вышибли кирпичное крошево из кладки.

Высунувшись, Руслан выстрелил в ответ. Он никого не задел, но заставил бандитов задержаться внизу.

— Теперь на рожон не полезут, — пробормотал Руслан. — Переговоры начнут. Если повезет, легким испугом отделаемся. Оставим им ящики и отойдем.

Кое в чем он оказался прав, а кое в чем ошибся. Бандиты действительно обратились к ним, предлагая сдаться, но речь пошла не об армейском арсенале.

— Кидайте вниз сумари, или что там у вас, — предложил наглый голос. — Жизнь не обещаем, но на ремни не порежем.

— И не отдуплим перед смертью, — подключился другой бандит, после чего заголосили остальные:

— Отдавайте общак!

— Бросайте стволы!

— Ну? — обратился Руслан к Мите. — Что делать будем?

— Живыми не выпустят, сам слышал, — сказал Митя. — Да и не в деньгах дело. В принципе.

Над их головами просвистело еще несколько пуль. Руслан заставил бандита спрыгнуть с лестницы, на которую тот полез, но опять не попал и мрачно заключил:

— Не отобьемся. — Он быстро вытащил магазин из пистолетной рукоятки и загнал обратно основанием ладони. — Два патрона всего, Митя. Впору стреляться.

— Ты их, главное, немного подержи. Пока я сбегаю…

— Стой! Куда?!

Напрасно Руслан орал вслед другу. Не обращая внимания ни на крики, ни на зачастившие вокруг пули, Митя бросился к оружейным запасам. Туда он добрался легко, без заминок, а вот оттуда бежать пришлось с тяжеленым ящиком, который не только затруднял движения, но и заслонял видимость. А бандиты вели почти непрерывный огонь. Дважды Митя упал со своей ношей, но всякий раз поднимался и продолжал бег, пока не растянулся рядом с другом.

— Молодец, — проговорил Руслан, выуживая из ячеек ящика зеленые яйца гранат. — Теперь совсем другое дело. Сейчас я покажу разбойничкам, что такое настоящий бой.

Почти не приподнимаясь, а лишь коротко замахиваясь, он принялся разбрасывать гранаты по первому этажу, предварительно выдергивая кольца и делая секундные паузы. Сначала он просто припугнул и оглушил врагов, чтобы те перестали отстреливаться, а уж потом, когда все внизу затянуло дымом и пылью, начал метать прицельно, торжествующе восклицая:

— Получил?.. Получил?.. Видал, Митя? Только не высовывайся. Осколки и до нас долететь могут.

Митя послушно лежал лицом вниз, пока Руслан заканчивал свою бомбардировку. Полная победа досталась ценой одиннадцати гранат. Два взрыва получились особенно удачными, поочередно подбрасывая бандитов в воздух и возвращая их на землю уже бездыханными, изуродованными и обезвреженными. Еще двоих посекло осколками так, что они только стонали и ворочались среди обломков.

Этим можно было ограничиться, но Руслан не успокоился, пока не покончил и с тем перевязанным бандитом, который отлеживался за фундаментом, а потом пустился наутек. Попытки петлять по склону ему не помогли. Граната — не пуля, ей прицельное попадание ни к чему. Одним взрывом беглеца опрокинуло, вторым превратило в окровавленную тушу, облепленную лохмотьями.

— Весь боекомплект истратил, — торжествующе прокричал Руслан, возвращаясь по лестнице бегом. — Пять-ноль в нашу пользу. Но заслуга твоя, Митя. Ты очень вовремя… — Руслан остановился. — Принес… — Он сел рядом с Митей. — Эти…

Он не договорил. Ком в горле был таким большим, что Руслан чуть не задохнулся. Перевернув Митю на спину, он понял, что ошибся. Счет был 5: 1. Митя падал во время пробежки не потому, что спотыкался. Его белая рубашка стала на боку и груди красной. В теле сидело пять или шесть пуль — Руслану никак не удавалось сосчитать пулевые ранения.

— Сейчас, Митя, сейчас, — забормотал он, просовывая руки под тело друга. — Поедем в больницу, там тебя быстренько заштопают.

— Оставь, — попросил Митя, с трудом шевеля белыми губами. — Больно… Очень…

— Надо потерпеть, Митенька… Надо…

— Не хочу.

Он едва заметно качнул головой, лежащей на полу. Лицо, облепленное землей и сором, все равно оставалось невероятно красивым.

— Митя. — Руслан осторожно тронул друга за неповрежденное плечо. — Не уходи, ладно?

Митя промолчал. Его синие глаза смотрели в синее небо над храмом.

«Он умирает, — понял Руслан с такой пугающей отчетливостью, словно умирал сам. — Что сказать ему в утешение? Нет, не нужны ему утешения. Нужно просто сказать что-то хорошее. Но что? Что он был лучшим? Что он прожил не зря и умер не напрасно? Все чушь, чушь!»

— Митя. — Руслан потормошил друга сильнее. — Митя.

— Да? — спросил друг, не отрывая взгляда от небесной синевы. Глаза были как у пьяного.

— Помнишь, я разговаривал с Ларисой на шхуне? — заторопился Руслан. — Тогда, в последний день? Ты спустился в каюту, а мы остались.

— Да.

Митины глаза начали закрываться.

— Она призналась мне, что любит тебя! — заорал Руслан. — Только тебя! И она хотела жить с тобой! Здесь! Слышишь, Митя? С тобой!

Митины ресницы дрогнули и поднялись. Он смотрел на Руслана и в то же время сквозь него. Ему хотелось видеть небо.