Пока ты играешься в кота, который гуляет сам по себе, жизнь проходит параллельно, и ты с ней не пересекаешься. Я имею в виду настоящую жизнь, а не то, что ты таковой считаешь.

Если ты когда-либо решишься на настоящие отношения с девочкой, которая тебя ещё не знает и поэтому не разочаровалась, то придётся стать честным. Не с гаишником, а с любимой – чувствуешь разницу? Ни одна нормальная женщина не будет терпеть ложь и прощать предательство. А ты ведь мечтаешь о нормальной, хоть и утешаешься крышетёчными.

По большому счёту, мне даже не за что тебя осуждать. Я сама поддержала в тебе ошибочное убеждение. Мы оба хотели что-то поменять и почему-то решили, что годимся друг другу именно для этих задуманных преобразований. Тебе вдруг показалось, что ты – мальчик-бродяга – уже готов остепениться и осесть, что твоя жажда бродяжить и удовлетворяться только новым ослабела, и ты от неё легко избавишься и превратишься в оседлого стопроцентного семьянина. Мы оба ошиблись. И в этом почти нет твоей вины (если самообман был искренним). Но ты виновен в том, как обошёлся со мной. Здесь оправданий нет, а прощение без оправдания – оно только на детей, сумасшедших и животных распространяется. Пацан? Крэйзи? Кот? Устраивает? Не думаю.

Я лично вижу две твоих перспективы. Либо ты перебесишься и, в конце концов, вернёшься к жене и ребёнку, либо ты ещё десять раз женишься или подженишься. Почему я не даю тебе идеального варианта – брака по любви с подходящей тебе женщиной? А я здесь ни при чём. Ты сам его себе не даёшь. Для того, чтобы заполучить идеальный вариант, тебе обязательно нужно измениться, причём в лучшую сторону. Та женщина, которую ты хочешь, не выдержит тебя таким, каков ты есть, а та, что выдержит, тебе не нужна. Вот и думай. Как ни выкручивайся, а меняться всё равно придётся. Может, просто не настало твоё время для изменений? Один ребёнок с четырёх лет бегло читает, а другому и в восемь напряжно буквы в слоги складывать, ему бы ещё на «Орлёнке». Так и тебе. Рано о семье думать, тебе бы ещё на «Опелёнке» по округе мотаться.

А знаешь, что теперь будет? Раньше я всех сравнивала с тобой, а теперь ты всех будешь со мной сравнивать. Я избавилась от наваждения, а ты его себе приобрёл. И никто тебе не скажет тех слов, которые говорила я, и ни в ком ты не встретишь тех мыслей, которые тебе приятно было встречать. Это не пророчество со зла, просто такие, как я, не тиражируются и не встречаются в жизни дважды. Нас единицы, а нечисти – легион.

Ты развенчал сам себя, а я, напротив, приобрела дополнительный ореол. Даже если ты этого не понял и не заметил, то теперь, после моих слов, задумаешься. Ты сам себя приговорил к такому изощрённому наказанию. Теперь всякий раз, когда кто-то скажет не то о твоём ребёнке, ты будешь вспоминать меня, потому что я говорила и чувствовала (и тебя заставила чувствовать) как раз то, что нужно, то, что хорошо. Любое высказывание не того оттенка будет напоминать тебе о моей радуге, любой некачественный человек будет только оттенять мою качественность. Ты будешь постоянно вспоминать обо мне – о моих словах, поступках, взглядах. Но ты отлучён навсегда. Эту пытку ты выбрал себе сам тогда, на пляже: «Ты должна уехать, я остаюсь с Олей». Я уехала, но, увы, тени мои в саквояж не поместились, теперь они будут сопровождать тебя пожизненно. Мне даже мстить не придётся (если бы такая глупость пришла мне в голову) – я уже отомщена.

Может, тебе это трудно понять, но ты не только со мной ужасно обошёлся, ты плохо поступил по отношению к себе. Избавившись от меня, ты одновременно растерял всё хорошее из своей души. Когда-нибудь тебе это станет ясно. Лгунишка, ты хоть одному человеку на земле рассказал о своей вине в той ситуации? Хотя бы самому себе рассказал?

Однажды я увидела, как с водоплавающей птицы стекает вода: крупными круглыми каплями, целыми, отдельными, ничуть не взаимодействующими с птицей и её опереньем. И поняла истоки пословицы. А потом увидела тебя после того, как предложила самое безболезненное разрешение ситуации, тобою смастерённой. На следующий день ты уже шутил и улыбался. Гусь ты лапчатый, а не кандидат в мои мужья. Привидится же такое! Брр!

Как в том анекдоте:

Подъезжает Добрыня Никитич к пещере, где Змей Горыныч прячется. Начинает вызывать Змея:

− Эй ты! Нечисть поганая! Выходи силами меряться!

Из пещеры ни звука.

− Эй, чудище растреклятое! Выходи на смертный бой с богатырём русским!

Тишина.

− Ты, червяк навозный! Выходи! Витязь ждёт.

Уехал богатырь ни с чем.

Выползает Змей:

− Ну, нечисть поганая, ну, чудище растреклятое, ну, червяк навозный. Подумаешь! Зато жив остался.

Вот и он так. Двухголовый Змей Горюнич.

А мне нужен человек, сотканный из качественной нитки. Который не подведёт. А не китайский ширпотреб, пусть даже приятный глазу, дешёвый и доступный.

Как подумаю, что чуть не повторила первородный грех (в уменьшенном масштабе, разумеется). Хотя подобные мезальянсы случаются очень часто. Ошибку Софии, ошибку связи с недостойным, совершают миллионы женщин, а значит, они, эти женщины, и виноваты в деградации мира вообще и мужчин в частности.

А первородный грех всё-таки посерьёзнее многих других будет, размышляла Алевтина. Может, это и есть главное падение человека? Нет, всё-таки женщина не допустит в свою жизнь недостойного. Самка – да, она любому самцу рада, а женщина – очень избирательна. Именно это позволяет держать породу и не смешиваться с самками.

Понимаю. Ты ведь тоже хотел стать счастливым. Тебе так много лет, а ты ещё не уяснил, из чего состоит счастье. Как всё сложное и непостижимое голым интеллектом, счастье многокомпонентно и мерцающе, и чего только нет даже в самом простом, невзыскательном рецепте! Здесь тепло, дружба, любовь, надёжность, преданность, поддержка, понимание, улыбки и способность радовать источник света, и, конечно, двухголосие и многоголосие.

Счастье более изысканное, для гурманов, включает больше уровней и ингредиентов. Сюда уже входит общая система ценностей и единомыслие, умение петь дуэтом и в хоре, универсальная порядочность, наконец, и желание не огорчать, подсветка изнутри, не гаснущая вовсе.

Однако ни в одном рецепте счастья, даже самого приземлённого и примитивного, как у бушменов, нет предательства, измены, подлости и лжи. Ни в одном! Ни капельки! Ни грамма! Ни малейшей примеси!

Капля лжи расшатает всю конструкцию многоэтажного кулинарного шедевра; грамм измены сделает полынно-горьким самый сладкий торт; а всего одна крупица, атом предательства взорвёт всё тщательно созданное и разметает в пространстве клочки мыслей и ошмётки чувств – поди, собери! И не собрать ведь ничего, не восстановить, не исправить – это навсегда. Насовсем. Навек. Возможно, не на один.

А счастье было так возможно! Так осязаемо-мерцающе! Эх, КотоВася, КотоВася!..