Что-то промелькнуло, столь стремительно, что не разобрал ничего, кроме блестяшки на плече.

– Гость? Не врёшь… – голос на порядок выше, звонкий, задорный, даже в контексте высказанного недоверия.

– Сядь, – кто-то говорит спокойно, но при этом аж давит.

Я сам едва не присаживаюсь, ибо не подчиниться такому сложно.

Выглядываю из проёма между стеллажами.

Тусклое освещение, но оно и понятно, расставлены настоящие, древние свечи, ароматические причём. В подобном месте выглядит нелепо, словно насмешка, ибо здешний смрад не перебить, он, очевидно, очень давно тут и глубоко впитался в стены.

Стою в центре круга. Здесь немало предметов быта, я бы сказал всё, кроме ванной и кровати. А проходы между рядами книг тянутся во всех направлениях, словно лучи солнца.

Здесь пятеро Проклятых. И это помимо того, что на троне, под плотным слоем, как оказывается, паутины. То есть усажен туда достаточно давно, и очень надеюсь, что не его ранее Дисур нарекал главным.

Всматриваюсь, и глазам не верю…

Незнакомцы мертвы и воскресли, это факт, и уже даже меня не удивляющий, что уж тут говорить о местных на площади.

На всех разная одежда, сам её стиль сильно разнится, причёски ещё неповторимее. Но сколько ни смотрю на лица, отличий не нахожу! То есть они абсолютно одинаковы, до ямочек на щеках, индивидуальных морщинок или небольшого шрама на правой щеке.

Отметина находится ближе к уху, а потому приметить её на каждом сходу не выходит. Для меня достаточно того, что нашёл у двоих, да и у третьего слегка видна верхняя часть шрама.

– Приветствую вас, – настороженно рапортую, держа ухо востро.

– Вот же! Реально живой, и сам к нам пришёл, – один из клонов воспрянул духом.

Этот в образе мага: лёгкая светлая роба, колпак на голове. Сидит у весьма интересного механизма, больше всего походящего на модель некоего двигателя. На нём очки с разными типами линз и прорезиненные перчатки с множеством проводков и датчиков.

Отвлекается от дела, делает шаг ко мне и замирает, рассматривая.

Остальные оживляются.

Вооружён лишь один, стоит в отдалении, у огромного зелёного шара атмы, в него же по локоть погружена левая рука. Нахмуренный, потный весь, и выглядит абсолютно живым, в отличие от остальных:

– Что за нах! Почему именно на моей очереди! Сука… – трясёт башкой в преддверии истерики. – Смените меня скорее, иль подержите его, пока время не закончится! – едва не умоляет.

Я же не ведусь, явный псих, ровня Наби. В рваной, истрёпанной кольчуге, кожаные штаны с клёпками, мощные наколенники и металлизированные сапоги. Ко мне лицом, из-за спины торчит рукоять двуручника.

– Успокойся ты! Скоро переключение уже, – смеётся инженер.

Кажется, теперь понимаю, почему Дисур советовал поторопиться… Видимо, я должен был сюда прийти, пока прикованный к сфере не может меня зарубить.

– Так это ты помешал нашим взорвать парящий город? И Наби победил, похвально! – неожиданно включился самый ухоженный среди них.

Короткая причёска, лёгкая белая рубаха. Сидит в массивном кресле, к нам боком. Пред ним столик и шахматная доска, середина партии, а оппонент отсутствует. Впрочем, как и второе кресло иль хотя бы стул.

Важнее подкат этого типа. Вероятно, он мысли читает, сейчас, разумеется, мои.

– Дважды победил! – поправляю.

– Ну да, ну да, – посмеялся тот, отвернувшись.

Приподнимает руку с подлокотника, выставляет указательный палец вперёд. Слон поднимается над игральной доской и делает ход, сбивая одну из пешек.

– Да дайте ж мне замочить его! – орёт прикованный к сфере. – Сволочи, – жалобно.

– Так вроде же наружные всё равно город уничтожили, – удивился четвёртый – обросший, неряшливый, длинная скатавшаяся борода и десятки оберегов с медальонами.

Выглядит очень одухотворённым, этакий мудрец, да и стоит у книжного стеллажа, кажется, и отвлёкся на нас между делом, и не планируя уделять более нескольких секунд.

– Судя по всему, не без вашего участия, – говорю с некой грустью, хотя не сказал бы, что испытываю к кому-либо сострадание, да и с совестью той же у меня всё не так уж и однозначно.

– Отнюдь, – оскорбился мудрец, но от книжного стеллажа взгляда не отвёл. – Мы давно никакого отношения не имеем, ни к живым, ни к мёртвым.

– Внешние нами не управляются, и ответственности за сотворённое ими зло никто из нас не несёт! – поддакнул инженер.

Отвлёкся даже, и тоже обиженно пялится. Фраза моя в той или иной мере зацепила каждого.

С большого кожаного дивана поднимается последний:

– Пришёл зачем, чего тянешь? Не поговорить же… – Пауза. – А время – деньги! – Поворачивается к телепату, спрашивает: – К кому он, а то не хочу время терять, – с некой претензией.

Рассматриваю внимательней. Яркое бордовое платье до пола, расшитое золотым узором. На каждом пальце по кольцу с драгоценным камнем, камешки увесистые. На шее толстый плетёный жгут, материал по виду вроде платины.

– Ну, не к тебе же! Сразу видно, деньги и власть не про него… – Читающий мысли сконцентрировался, пристально в меня всматривается: – Ни помыслов, ни планов, ни основной цели. Что-то блокирует меня, огромное пятно… – растерянно и удивлённо практически в равной мере.

– Точно? – тот, что в платье, уточняет у меня, причём с ярым недоверием к словам телепата.

– Ага, не за этим определённо, – улыбаюсь.

Прохожу немного вглубь, ближе к стеллажам, изучаю сотни невероятных артефактов, разбросанных по полкам. Оказывается, и четверти стеллажей книги не занимают, тут есть всё!

– Кстати, у него огромная дыра вместо прошлого, – отметил телепат, разочарованно возвращаясь к партии в шахматы.

Он упорно пытался копаться в моей голове.

– О, – инженер делает губы трубочкой, отходит от механизма. – Становится интересно, – заявив это, уверенно шагает ко мне, по пути ладони отряхивая. Подойдя почти вплотную, снимает перчатку, тянет руку, глядя в глаза: – Покажи символ.

Освобождаю запястье, показывая, внимательно изучаю реакцию.

– Такс, – умник почесал затылок, подвиснув. – Ну, одно могу сказать точно! – громко, ибо для всех. – Убивать его нельзя, – наклоном головы указывает на трон. – Не одобрит. И спросит! – жирно выделяет, для ясности. – Соответственно, вскрыть и изучить, также не выйдет, а посему для меня никакого интереса не представляет. – Уходит обратно.

– Ты и врач ещё? – стебусь. – Я вроде не робот…

Не оборачивается, да и внимания не обращает.

– Мне пох, пусть с меня спросит! Смените, а дальше разберусь, не впервые, – просит воин.