В конце концов сияние ослабло, и Найя положила ладонь на лоб Таэ.

– Я вылечила ее тело, – сообщила она, морщась от боли. – Но травма от взрыва очень глубокая. Я исцелила все порезы и переломы, но ее сознание все еще спит. Я даже не чувствую ее снов. Не знаю, когда она очнется… и очнется ли.

В это было трудно поверить. Казалось, сифанка просто спит.

– Я не хотела… – заговорила Тавра, которая сидела на щеке Таэ, поблескивая, словно крохотная луна, в облаке солнечных золотистых волос. Амри вздохнул и покачал головой. Все-таки луну затмило солнце во время бури над Ха’раром.

– Ты не сделала ничего плохого, – сказал он. – Ты принесла сюда ее тело, чтобы Найя могла ее исцелить. Ты спасла нас всех, чего не смогла бы сделать без нее. Она бы тоже этого хотела. Уверен, она скажет то же самое, когда очнется.

Воздух задрожал от звука металлического свистка. Амри зажал уши руками, чтобы не слышать его в холодном воздухе. Он узнал этот звук. И с ужасом, от которого нутро завязывалось узлом, он понял, что будет дальше.

Амри выбежал на палубу, и за ним выбежали остальные. Корабль вздрогнул от задрожавшего моря. Амри ухватился за корабельные снасти, в то время как поднявшиеся из океана волны накатили на спину гигантской черной раковины. Воду всколыхнул оглушительный стон, который эхом ударился об отвесную скалу. Тело Амри пронзило ужасом: из глубины поднялась чудовищная пасть с изогнутым клювом, и из гигантской глотки хлынула вода.

Рот широко разинулся. Океан вспенился, втягиваясь в черную бездну глотки. Корабль Оники захватило круговоротом неотвратимых потоков, и Амри видел, как постепенно светлеющее небо исчезло, когда корабль-монстр сдвинул челюсти, заглотив их в свое море тьмы.

Очнулся Амри, лежа щекой на твердой мокрой поверхности и с привкусом горечи во рту и в носу. Он сел, освещение было тусклым. В маленькой комнатке не было ни окон, ни дверей или углов, словно это был пузырь из застывших от бездействия связок и мышц. Ну конечно же, в чреве корабля-монстра лордессы скекСа была темница.

– Не паникуй.

Из-за пульсации в голове он не сразу понял, что был не один. Рядом с ним сидела Таэ, и она мягко положила руку ему на плечо, когда он застонал. По осторожному, но твердому взгляду он понял, что это была не совсем Таэ. Пока еще не она. В ее волосах мерцал спрятавшийся паук.

– Тавра, – произнес он.

– Похоже, мне придется пока позаботиться о теле Таэ, – ответила она.

Он привстал. Рядом сидел Кайлан, а по другую сторону от Тавры на коленях устроилась Оника. Они явно обрадовались его приходу в сознание, но счастливым их положение назвать было нельзя: они находились в тюремной камере, хоть и очень странной. Стали пленниками, несмотря на тяжелую борьбу и понесенные потери. Амри постарался отогнать эту мысль.

– Что произошло? Я долго пробыл без сознания?

– Мы не знаем, – ответил Кайлан. – Но вряд ли долго.

Осознав, что кое-кого из друзей не хватает, Амри резко выпрямился.

– Где Найя?

– Сбежала, – ответила Тавра. – При первой же возможности нам следует поступить так же.

Она была права. Амри встал. Стараясь не обращать внимания на пульсирующую в голове боль, он прижал руки к липким вибрирующим стенам и ничего не услышал. Артерии с медленной кровью ветвились и спутывались в разбухших контурах стены. Прижавшись ухом к стене, Амри услышал только эту вибрацию, медленную, словно земля, и еще глубокий, подгоняемый болью звук, настолько неравномерный, что Амри почти не опознал в нем дыхание корабля-монстра.

– Мне интересно, собиралась ли скекСа помогать сифанцам, – произнес Кайлан, изучая закрытый в стене вентиль. Амри тоже осмотрел вентиль, но не нашел способа его открыть. Там была дверь, которую им было не открыть без помощи скекСа и ее ужасного свистка. Ситуация могла измениться, и Тавра хотела обсудить побег, но никакими разговорами они не могли отпереть свою ловушку.

– Союзничество скексисов переменчиво, словно волна, – тихо произнесла Оника. – Возможно, что собиралась. Но теперь мы зажгли три из семи костров. Гельфлинги объединяются в свой союз, а это сулит скексисам перемены.

Амри подпрыгнул от неожиданности, когда сквозь мембрану промурлыкал знакомый жуткий голос:

– Так продлится недолго.

Амри с Кайланом вздрогнули, когда стена раскрылась, будто была ртом. В коридоре за ней стояла лордесса скекСа. Обрубок ее руки был обернут в черную органзу, а выражение ее лица стало жестким и угрожающим. Амри попятился, думая, что она жаждет убить их после всего, что они наделали.

По бокам от него встали Тавра и Оника, а рядом оставался Кайлан. Амри был не один. Он вспомнил храбрость Найи в присутствии скексисов и принял твердую позицию. Он не станет бояться, пусть даже в присутствии столь ужасного существа.

– Куда ты нас отведешь?

СкекСа потянула носом, словно вопрос дурно пах.

– В помещение поприятнее. Но не обольщайтесь, я все еще злюсь на вас.

Она отошла в сторону, демонстративно выставляя напоказ культю, чтобы напомнить им, что они с ней сделали и что она не собиралась об этом забывать. Жестом она показала им на туннель, который уходил в изобилующий пещерами лабиринт ее корабля, где они находились по ее милости.

– Ну, пойдемте, – рыкнула она, – маленькие герои.

Несмотря на ее интонации, Амри улыбнулся.

Герои.

Было темно, но в воображении Амри нарисовалась картина с горящими факелами. Где-то там Найя несла свой свет. Она их не бросит. А Тавра с Оникой и Кайланом тоже не намерены сдаваться. Они защитят его так же, как он будет защищать их – своей жизнью. Не как сказители песен, видящие-далеко или воины. Не как дневносветники, спритоны, вапра или гроттаны, а как гельфлинги.

В отсутствие иного выбора Амри с друзьями последовали за скекСа по змеящимся переходам. Но Амри шел с гордо поднятой головой. Он не поддастся поражению. Он будет сопротивляться до тех пор, пока в состоянии это делать. В его сердце ярко пылало пламя, свет которого не могли скрыть даже тени скексисов.

Аратимы: раса древних членистоногих, к которым относятся поющие-кристаллы и шелкоплюи. Их цвета и формы могут отличаться в зависимости от семейства; количество ног от трех до двенадцати.

Армалиг: медленно думающее, но быстро двигающееся существо, хорошо мотивируемое едой и поэтому легко поддающееся укрощению. Как правило, используется скексисами в каретной упряжи.

Бола: длинная, перевязанная в форме Y веревка, на каждом конце которой зафиксировано по камню. В качестве оружия бола раскручивают или бросают, чтобы мастерски опутать и уловить добычу.

Влийа: буквально означает «голубой огонь». Жизненная эссенция гельфлингов.