— Я хочу вмешиваться, и буду, слышишь? Ты не можешь меня остановить! — кричит Алина сестре. Маша остается спокойной:

— Вмешиваться не во что, Алиночка. Ну, ходила я с мальчиком в театры, ну, приглашала на концерты. Что же мне из-за этого замуж идти?

— Ты что, смеешься надо мной? Целый год театров?

— Ты что-то имеешь против этого вида искусства?

— Нет. Но целый год встречаться с мужчиной и…

— И не спать с ним? Я лягу в постель только с тем, кого полюблю. Ты обвиняешь меня в преданности делу, в увлеченности профессией. Что ж, не думаю, что в этом есть что-то плохое. Но ты ошибаешься. Самое интересное то, что на самом деле я считаю: на свете нет ничего важнее любви. И если бы я любила Дэна, ничто на земле, никакая карьера не заставила бы меня ему отказать. Я бы поехала за ним куда угодно. Даже в Саратов, куда его пригласили режиссером Драматического театра. Я бы уехала и забыла бы о своей главной мечте.

Алина шокирована, убита, раздавлена, уничтожена. Маша в очередной раз оказалась хорошей. Она снова выиграла, а Алина потерпела фиаско. Но все-таки есть еще шанс продолжить сражение, и кто знает, может, очередная схватка принесет Алине долгожданное удовлетворение.

— А какая у тебя мечта?

— Я бы хотела жить в Америке.

— В Америке?

— Да. Знаешь, недавно туда уехал Филипп Квинт[18]. Его ждет большое будущее, и я хочу такое же. Я бы могла сыграть на одной сцене с Джошуа Беллом, Майклом Антонелло, Иегуди Менухиным.

— Теперь они тоже могут приехать сюда. Времена изменились.

— Когда еще это будет! И потом их приезд все равно не исполнит моего самого большого желания.

— Какого?

— Я бы хотела, чтобы в Америке жили мои будущие дети.

«Дети? Ну что ж. Посмотрим, что ты скажешь, когда в Америке станет жить твоя младшая сестра. Уж поверь, я сделаю все возможное и невозможное, чтобы выиграть этот забег».

Когда Алина давала себе эту клятву, она не подумала о том, что на финише победитель должен получить золотую медаль, а не чванливого мужа-скупердяя и побои в придачу. Но даже этот «бесценный» приз так и не научит ее стараться воплощать в жизнь свои мечты, а не чужие. Судьба еще не написала того пособия, что заставит ее остановиться. И судьба ли пишет такие послания? Может быть, она просто ждет, когда человек сам возьмется за перо?

Славочка!

Пришла пора праздной жизни! Да, твои глаза тебе не врут. Я наконец-то решилась уйти на пенсию. Что скрывать: здоровье уже не то. Все пошаливает: и сердечко, и ноги, и даже нервы. Все-таки годы общения с не вполне здоровыми людьми дают о себе знать. Ты слышала о такой теории, что к концу жизни все невропатологи сходят с ума? Это, конечно, бред собачий (прости за ругань, не смогла подобрать других слов), но, возможно, малюсенькая толика правды в этом все же есть. В общем, устала я лечить других. Пора и собой заняться. И не только собой. Теперь наконец-то и я могу заботиться о ком-то, кроме кошки. С тех пор как Влад переехал ко мне, жизнь, признаюсь тебе, обрела новый смысл. Конечно, жаль, что его семейная жизнь разрушилась, но я уверена, что он обязательно встретит хорошую девушку, которая его оценит по достоинству. А оценивать, кстати, есть что. Не знаю, сколько талантливых картин еще снимет этот деятель искусств — новый муж Катерины, но в том, что наш мальчик напишет еще не одну талантливую статью и вылечит огромное количество самых разных людей, как бесталанных, так и гениев, я не сомневаюсь. Его имя уже кое-что значит в научном мире. Его лекции хвалят не только студенты, но и коллеги, а это, моя дорогая, высшая ступень признания. Кроме того, еще полгода назад мне позвонил один мой знакомый из министерства (я тебе не писала об этом раньше, так как не придала тогда звонку особого значения) так вот, он позвонил и попросил проконсультировать какую-то знакомую его жены, а я, сославшись на проблемы со здоровьем, сосватала на консультацию Влада. Пациентка осталась довольна, порекомендовала его одному, потом другому, этот другой третьему и так далее, и так далее. Так что теперь мы имеем в придачу к основной работе великолепную частную практику, приносящую, кстати, неплохие дивиденды. Знаю, вам, монастырским, чужды корыстные мысли, но смею надеяться, ты все же обрадуешься, когда узнаешь, что мы собираемся в скором будущем сложить наши капиталы, продать мою квартирку (отличное дело — приватизация!) и приобрести жилье попросторнее. Такие планы Влада говорят мне о том, что даже если в его личной жизни наступят перемены, он не собирается больше жить отдельно от меня. Я бы ни за что не стала на этом настаивать и претендовать на особенное отношение, но это его желание, и оно не может меня не радовать. Чем старше становишься, тем острее чувствуешь одиночество. А с появлением в квартире Влада это ощущение если и не исчезло вовсе, то все же основательно притупилось.

Ты все время спрашиваешь об Алине. Даже не знаю, чем же вызван твой острый интерес к этой девочке? Неужели своими рассказами я разожгла в тебе такое любопытство? Да, наверняка получилось так, что я заставила тебя читать увлекательный роман, который буквально оборвался на полуслове. Я поступила крайне нечестно по отношению к своему преданному читателю, так что попытаюсь исправиться. Недавно я виделась с Машей. К сожалению, повод опять предельно печальный: смерть ее бабушки. Хорошо, что Машенька вспомнила обо мне. Я была рада попрощаться с Галиной. Все же столько лет прожили бок о бок. Ладно, не об этом речь. Алины на похоронах не было, и я, конечно, не могла не поинтересоваться, где она и почему не пришла? Оказывается, полгода назад она бросила институт, потому что вышла замуж за американца и уехала с ним куда-то в Северную Каролину. Кто бы мог подумать? Я, конечно, забыла о приличиях и засыпала Машу вопросами: «Что за американец? Где Алина его взяла? Почему так рано замуж выскочила (ей едва исполнилось восемнадцать)?» Ответы меня не порадовали. Оказывается, жениха она искала целенаправленно через агентство, поэтому все и получилось так быстро. Приехал, увидел, подошла — женился. Говорила Маша очень расстроенно. А когда я предположила, что, возможно, это любовь, лишь головой покачала и как-то почти скороговоркой выпалила: «Надеюсь». Потом сказала, глядя куда-то в сторону: «Я бы тоже хотела оказаться в Америке. Там столько возможностей для творчества». Я осторожно спросила, знала ли младшая сестра об этих мечтах. Маша ответила просто и совершенно не понимающе:

— Да. А почему вы спрашиваете?

— Да просто так, Машенька. Не бери в голову.

Но ты же понимаешь, Славочка, желания Маши — вожжа под хвост для Алины. Мне все понятно. Желание хоть в чем-то опередить сестру все еще руководит всеми ее мыслями. Не могу тебе передать, насколько мне жаль, что живущий во мне психолог не ошибся. Девочка находится в плену у зависти, и ничем хорошим это закончиться не может. Однако теперь предпринимать что-либо бесполезно. Она — взрослый человек, замужняя дама, живущая к тому же за океаном. И возможно, эта информация, полученная от Маши, была последним, что я узнаю об Алине в своей жизни. Я так считаю потому, что у самой Маши дела идут неплохо. Она сказала, что ей в последнее время предлагают большое количество контрактов. Речь пока не идет о переезде на постоянное место жительства в другую страну, но говорят не просто об игре в составе лучших симфонических оркестров мира, а о сольной карьере и плотном гастрольном графике. Пока она продолжает работать на прежнем месте — связана договором с коллективом, но, как только его сроки закончатся, выберет что-нибудь получше. Я уверена, в скором времени (год-два) журналы будут пестреть фотографиями Марии Кравцовой и соревноваться в количестве публикаций о ней. Может, в какой-нибудь статье и напишут что-нибудь о ее младшей сестре. Других способов узнать что-либо еще об Алине я не вижу. Да и зачем нам с тобой это надо? Своя жизнь гораздо интереснее. Я теперь совершенно не думаю об этой девочке. Знаешь, что занимает мои мысли? Сущая праздность. Сегодня пятница. Значит, Влад придет вместе с Димочкой. Мы будем резаться в лото и в карты, а потом он попросит: «Бабуся, расскажи сказку». Я буду сочинять про пиратов и воинов и гладить вихрастую голову, пока он не заснет. А затем я выйду из комнаты, и на меня тут же налетит вернувшийся с прогулки Финч. Я выловлю из бульона мозговую косточку, и он станет грызть ее, примостившись у моих ног. В комнате спит ребенок, там же Влад, склонившись под лампой, штудирует очередную статью. Мы с Финчем на кухне тихонько обгладываем косточку, смотрим телевизор и чувствуем себя абсолютно счастливыми. Надеюсь, сестричка, под далеким северным сиянием ты тоже нашла свое счастье.