– Да, но… – Белла достал изо рта последнюю булавку и прикрепил к кромке платья. – Ты говоришь, это лучшие отношения, что у тебя были, но это не значит, что не может быть еще лучше. Завтра ты можешь встретить кого-нибудь сногсшибательного, с кем тебе будет не просто хорошо, а ты почувствуешь себя цельной. Кого-нибудь с теплой квартирой и прямыми волосами. Кого-нибудь более… Твоего. Я просто не понимаю, почему ты соглашаешься на компромиссный вариант…

Джой изумленно посмотрела на Беллу.

– Компромиссный вариант?

– Да. Потому что, моя хорошая, хоть сейчас не время и не место, я все-таки скажу: думаю, ты могла бы найти кого-нибудь гораздо лучше, чем Джорджи-Порджи.

Джой невольно заняла оборонительную позицию:

– Вот ты говоришь так, но правда ли это? Найду ли я кого-нибудь лучше Джорджа? Раньше думала, что возможно, найду. Когда я встретила его, мне показалось, что он с другой планеты и не достоин меня, но оказалось, он в сто раз умнее меня, у него прекрасное тело, он великолепен в постели, романтичный, чуткий, добрый. У него не осталось родных, он сам за себя в ответе с восемнадцати лет, и не удивительно, что иногда у него плохое настроение. Да и я не идеал. Если я решу дожидаться «идеального мужчину», чем это закончится? Такие мужчины всегда в конце концов бросают тебя и находят кого-нибудь получше, кого-нибудь покрасивее.

– Какие такие мужчины?

– Такие, как Винсент Меллон. Как Стюарт Бигмор. Как мой чертов папаша…

– Ах да, – кивнул Белла, обхватив себя руками. – Твой отец…

– Пожалуйста, только не начинай. Это никак не связано с моим проклятым отцом.

– Разумеется, связано. Почему, думаешь, ровно через неделю после того, как он бросил твою бедную замученную маму ради более привлекательной и молодой особы, ровно через неделю после того, как ты выбросила его из своей жизни, ты неожиданно приняла предложение руки и сердца мужчины, которого едва знаешь и не любишь? Видимо, ты считаешь, что если выйдешь замуж за того, кто возводит тебя на пьедестал, то избежишь участи своей матери. Но с пьедесталами есть одна проблема, миссис Поул. С них можно упасть.

Он взялся за ножки табурета, на котором стояла Джой, и принялся его раскачивать.

– Я не на пьедестале, – проворчала она и схватилась за костлявое плечо Беллы. – И не боюсь участи своей матери. – Джой осторожно слезла с табурета. – Я хочу одного: сделать Джорджа счастливым и прожить прекрасную жизнь. И, думаю, после свадьбы его неуверенность и обиды пройдут. Он убедится, что я никуда не убегу и его не брошу.

– Вот как?

– Да. Ему просто нужно убедиться в серьезности моих намерений. И все…

– Знаешь, как говорят? Поспешишь убедить в серьезности и будешь жалеть всю жизнь. Ты хоронишь себя заживо.

Джой бросила на него испепеляющий взгляд и начала снимать платье.

– Не хочешь на него посмотреть? – предложил Белла. – Увидеть, как ты в нем смотришься?

– Пока нет. Подожду, пока ты закончишь, вытащишь все булавки.

– Разумно, – ответил Белла, оценивающе ее разглядывая и слегка поправляя вырез. – Но заявляю официально: в жизни не видел никого прекраснее тебя. Если бы у тебя был член, я бы сам на тебе женился!

Джордж начал разговаривать с Джой только через два дня, когда она принесла домой огромный белый пакет со свадебным платьем.

Наплевав на свадебную традицию, Джой поспешила в спальню и надела платье, чтобы продемонстрировать его Джорджу. Она забралась на кровать, пытаясь увидеть свое полное отражение в маленьком зеркале, висящем на стене напротив, но тщетно.

– Ты уверен, что хочешь посмотреть? – крикнула она из-за двери.

– Абсолютно!

– Тадаам! – воскликнула она, заходя в комнату. – Что думаешь?

– Ничего себе! – восхитился Джордж, поднимаясь с дивана. – Вау, вау, вау, вау.

– Хорошо? Я толком не смогла разглядеть в зеркале.

– Хорошо? – переспросил он, оценивающе обойдя ее кругом. – Просто сногсшибательно! Ты… Боже, слов нет. Выглядишь потрясающе. Совершенно. Иди сюда. – Он распахнул ей объятия. – Я самый счастливый человек на свете! Абсолютно счастливый.

Он поцеловал ее в лоб. Джой обняла его и почувствовала, как напряжение прошедшей недели покидает ее тело. Он простил ее. Он по-прежнему ее любит. Она желанна. Он по-прежнему считает ее идеальной и прекрасной. Она все еще девушка его мечты.

И она отчаянно вцепилась в него, словно босоногая принцесса в красивом кремовом платье, и ни на секунду не задумалась, почему для нее так важно оставаться девушкой мечты Джорджа Поула, не думая ни о чем, кроме его сиюминутного одобрения.

Винс обратил особое внимание на прогноз погоды в канун Рождества.

Сухо, холодно и солнечно.

Идеально. Идеальный день для свадьбы.

Когда он проснулся на следующее утро, предсказания сбылись на сто процентов – на кристальном голубом небе виднелась лишь одна белая полоска от самолета. Винс попытался заснуть снова, но тщетно. Под звуки храпа Кесс он направился в ванную, где на коврике – своем новом любимом месте – спала Мадлен. Она наблюдала одним глазом, как он подошел к унитазу, ее бока мерно поднимались и опускались с каждым вздохом. Потом она выпустила когти, лениво потянулась на бирюзовых ворсинках коврика и вдруг повернулась и посмотрела на него, неожиданно и тревожно.

– Что? – спросил он, отвернувшись, чтобы прицелиться.

Она открыла рот и жалобно мяукнула.

Разумеется, кошка с ним не разговаривала, разумеется, она не знала, о чем он думает, но этой поддержки вполне хватило, чтобы Винс накинул на себя какую-то одежду, причесался и сел на первый поезд до «Слоун-сквер».

За день до Рождества Кингс-роуд была переполнена подростками. Они передвигались группками по три-четыре человека, вернувшись из школ-пансионов на каникулы и снова отвоевывая свою территорию. Они пришли не за подарками для семьи и друзей, а за нарядами для бурных подростковых вечеринок в нестройных домах Челси и больших квартирах Фулхэма.

По дороге Винс не разглядывал витрины. Его не привлекали элегантные костюмы и дизайнерская одежда на рядах угловатых пластиковых манекенов. У него была одна-единственная цель, и он уверенно шагал на запад, к мэрии Челси.

Когда он остановился на противоположной стороне улицы и присмотрелся, прикрыв глаза от солнца, женилась другая пара. Жених в форме кекса женился на невесте в форме карандаша. На ней была шляпа из коричневых перьев и обтягивающее платье из красного бархата. Он был во фраке, но без цилиндра. Они выглядели упоительно счастливыми, пока пожилые люди в дорогих костюмах осыпали их бумажными конфетти.

Винс глянул на часы. Десять тридцать. Он перешел дорогу, стараясь не попасть на фотографии молодоженов, и по указателям нашел секретаря.