class="p1">— Я там уже был. А тот, кто это сделал, уже в морге! На собственный нож упал и больше не встал. А второму морду разукрасил так, что теперь только в зеркало на себя любоваться.

— Вот так поворот, — присвистнул Виктор, качая головой. — Все, понял. Вопросы больше не задаю. Ложись, сейчас посмотрим, что с тобой можно сделать. У меня есть кое-какие навыки в медицине. Все-таки, в Афгане я какое-то время санинструктором был. Под обстрелом троих легкораненых и одного тяжелого, считай с того света вытянул.

Я почти не слушал, что там бормотал Виктор. Выпил таблетку обезболивающего, запил большим количеством воды, а через несколько минут почувствовал, как на лоб лег холодный компресс. Затем я прикрыл глаза и мгновенно вырубился.

Сколько я спал, не знаю, но очнулся от того, что меня кто-то усердно пытался разбудить толкая за плечо.

— Леха, ну все! Хватит спать, и так уже больше суток прошло, — я услышал голос Виктора. — Рота, подъем! Прием пищи, по расписанию.

Открыл глаза — откуда-то справа бил тусклый свет. Кажется, уже был вечер.

Голова все еще гудела, но уже не так сильно.

Приподнялся, сел. Осмотрелся по сторонам.

— Еще воскресенье?

— Вечер понедельника.

Я охнул.

— Ничего страшного. Организму отдых нужен был, вот он свое и взял. Так! Давай-ка поешь. — Виктор указал на стол, где стояла тарелка чего-то дымящегося и вкуснопахнущего. — Повар из меня не очень хороший, но пока никто не жаловался. А тебе силы нужны. Сейчас еще пару бутербродов сварганю. И чай у меня есть, тонизирующий. Вмиг себя человеком почувствуешь.

Возражать я не стал, тем более желудок вправду громко продемонстрировал, что совсем не против приема пищи. Мне действительно нужно было поскорее становиться на ноги…

* * *

Мое выздоровление затянулось почти на неделю.

Я ел, пил и приходил в себя. Начинал ходить, делать зарядку. Кто бы что ни говорил, а сотрясение это дело такое — организм просто не понимает, что происходит, поэтому если здоровье слабое, может серьезно подкосить. Видимо, мне действительно хорошо досталось. А то, что я драку вытянул и ночь в камере проторчал — было лишь благодаря морально-волевым качествам.

Мне повезло — несмотря на доставшееся мне тело реципиента, который с физкультурой вообще не дружил, слабаком я не был в принципе, здоровья хватало. Да и помощь Виктора пришлась как нельзя кстати. Его чаи действительно оказались какими-то волшебными — после них столько энергии появлялось. Пока я валялся в отключке, он даже позвонил на станцию, представился моим врачом и сказал, что Савельев Алексей попал в больницу по состоянию здоровья, из-за нападения хулиганов, а потому на работе присутствовать не может. В результате мне открыли больничный лист.

Времени до аварии оставалось мало, постепенно приближался час «икс». Меня начали посещать смутные сомнения — а справимся ли? Все ли мы предусмотрели? Готовы ли? Ведь не ларек с мороженным идем грабить.

Я уже несколько раз пересматривал суть нашего вмешательства в эксперимент. Сначала, еще при разговоре с Андреем я говорил одно, потом с Виктором и Григорием другое. Даже в голове уже несколько раз перестраивал план по-другому. От сомнений никуда не денешься, особенно учитывая серьезность и глобальность моей задумки. Повезло, что я не один и есть с кем обсудить то, что выбивало из колеи.

Пока я валялся на диване и набирался сил, Виктор где-то раздобыл дымовые шашки. Изначально, о них никакой речи не было, но бывший военный сам предложил эту идею, сославшись на то, что это отличный демаскирующий фактор. И в этом действительно был смысл.

Среди недели вернулся Григорий. Он в трех словах объяснил, куда именно он ездил, а потом положил на стол три новенькие корочки с пропусками.

— Это что такое?

— Не узнаешь? — усмехнулся он, разворачивая одну из них. — Это чистые пропуска на электростанцию. Точно такие же, какие используются в бюро пропусков. В киевской типографии заказал, у меня там знакомый один есть. Это, конечно, только корочки… Сюда нужно приклеить наши фотографии, вписать иена и фамилии и заверить подписью и печатью. Фотографии не проблема, подписи тоже. А вот с печатью дело обстоит плохо. Если мы слепим себе оригинальные пропуска, мы немного упростим себе задачу. Но через проходную с ними проходить все равно не стоит — могут остановить и сверить с журналом.

Не теряя времени, продолжали корректировать наш план.

Пока что, мы сошлись на том, что на территорию Чернобыльской АЭС будем заходить не через КПП, а южнее, взрезав ограду болторезом. Перелезать там было нельзя — сверху шли кольца колючей проволоки.

Чтобы нас никто не заметил — патрулей-то хватало, мы собирались использовать маскировочные костюмы. Только сначала нужно было узнать маршруты патрулей.

Если все выйдет, мы тихо проберемся к зданию четвертого энергоблока, поднимемся по лестнице на крышу. Там аккуратно разобьем стекло и проникнем в одно из внутренних помещений. Далее, переоденемся в униформу работников станции и направимся к блочному щиту управления. Наденем изготовленные мной маски. Подберем нужный момент, вмешаемся и перехватим контроль. А там, уже сами будем отдавать распоряжения операторам, что и как делать, чтобы не допустить взрыва… Затем, когда выясним, что угроза действительно миновала, проверим уровень радиоактивности. Если все хорошо, то устроим какое-нибудь местное задымление и спокойно покинем АЭС.

Вот только на словах-то все это звучит просто, а на деле… Что угодно и в любой могло пойти не так. И еще… Хитрый и расчетливый Клык не будет сидеть и ждать, пока мы разрушим его планы. Он непременно подстрахуется и примет меры, чтобы все прошло как задумано… Он наверняка догадывается, что мое увольнение из армии не облегчило ему задачу. И черт его знает, какими ресурсами он располагает и на что способен. Если мы просто предотвратим аварию, он с легкостью повторит все где-нибудь еще, либо на другом энергоблоке, либо вообще на другой АЭС. Западным куратором важно, чтобы «Дуга-1» не была принята на боевое дежурство и не прошла государственную приемку. Если это произойдет, эффективность будет налицо и подобные «ЗГРЛС» начнут строить по всему Союзу. Дорого, зато эффективно. Как раз в духе СССР.

Важно не только не допустить аварию, но еще и сделать так, чтобы Клык больше никогда и нигде не смог ее повторить. Нужно ликвидировать диверсанта. Именно на этот момент мы и берем с собой огнестрельное оружие. Применять его против сотрудников ЧАЭС мы, конечно же, не станем, ведь они ни в чем не виноваты и просто делают свою работу. Чую, действовать просто так нам не дадут…