Но в какой-то момент командование группы армий «Юг» решило не посылать 46-ю пехотную дивизию на южный берег Парижского канала. Оставив ее на северном берегу, командование предполагало исключить опасность советских атак с флангов из-под Барта. Затем вместе с пехотинцами на этих позициях была оставлена часть танкового корпуса «Фельдхеррнхалле».

К вечеру в бой с наступавшими немцами стали вступать новые советские части. Так, например, в располагавшейся северо-западнее Грана Нане была сформирована советская ударная танковая группа, включавшая в себя 30 машин. Командующий 8-й армией в 19 часов 45 минут сообщал генералу Вёлеру: «Удивительно, что противник до сих пор не сформировал для обороны плацдарма мощные танковые группы. Но не исключено, что нам просто не передают эти сведения, так как в передовых частях СС очень плохо поставлена система оповещения». Стоит заметить, что почти сразу же начальник штаба I танкового корпуса гневно, не без нотки язвительности прореагировал на данный упрек:

«В журнале боевых действий группы армий упомянута претензия командующего 8-й армией о плохой системе связи и оповещения, существовавшей в I танковом корпусе СС. Запись сделана 18 февраля, то есть день спустя после начала наступательной операции. Но и сам командующий провел к себе телефонную связь только на третий день наступления. Наши же танкисты сталкивались с тем, что армейские связисты протягивали линии совершенно не там, где это требовалось. Начальник службы связи I танкового корпуса СС в итоге был вынужден подсоединяться к линии располагавшегося по соседству танкового корпуса „Фельдхеррнхалле“. Вероятно, командующий 8-й армией был возмущен именно этим обстоятельством?»

Итог второго дня можно охарактеризовать одной фразой: требовалось как можно скорее взять Кёбёлькут и связаться с «Сигналом» в Эбеде. Если бы это произошло, то немцы могли бы высвободить значительные силы для штурма Барта. Именно такие задачи были поставлены перед наступающими дивизиями на ближайшие 24 часа. Показательно, насколько плохо у немцев обстояли дела с резервами. Снятые из-под Левы два пехотных батальона стали объектом активной борьбы. Командование группы армий «Юг» предполагало направить их на усиление 211-й народно-гренадерской дивизии. Но генерал-полковник Гудериан намеревался послать их в Словакию, в Зволен (Альтсоль). Он считал, что надо было любыми средствами сохранить тамошний промышленный район. В ответ штаб группы армий «Юг» испросил разрешения у Верховного командования перекинуть 2-ю танковую дивизию СС «Рейх».

19 февраля 1945 года (понедельник). Третий день операции «Южный ветер»

«Ночью — мороз. Днем до 6 °C выше нуля. В целом солнечно и ясно. Неукрепленные дороги начинают просыхать».

Этот день стал весьма благоприятным для немцев. На правом фланге наступления им удалось сломить сопротивление советских войск. Опасаясь окружения, части Красной Армии оставили территорию, ограниченную Дунаем и Парижским каналом. Быстро продвигавшаяся вперед боевая группа Штаубвассера рано утром заняла территории между Бучем и Баторкеси. 44-я имперско-гренадерская дивизия «Магистры Тевтонского ордена» добралась фактически до Дуная. В ее руках оказались Мусла и Кёбёлькут. Началась зачистка территории. I танковый корпус СС, несмотря на налеты советской авиации, смог добраться до Грана. Там он достиг плацдарма-пятачка в Эбеде, откуда, в свою очередь, в сторону Муслы и Перкани двигалась боевая группа «Сигнал». Ею были захвачены не только высоты Белы, но и Нана. Наступление на Перкань было поддержано разведывательным батальоном 711-й пехотной дивизии. Немцы вступили в Перкань одновременно с разных сторон. 46-я пехотная дивизия и танковые дивизии СС, действуя совместно, захватили Белу и Либад. Но в то же время им не удалось развить наступление и с налета взять Дармоть и Кеменд. Советские войска продолжали мужественно держаться. Они были блокированы в Барте и Дармоте.

Согласно приказу, отданному под Бартрм, 211-я народно-гренадерская дивизия перешла в глухую оборону. Если не брать во внимание Барт и Дармоть, то на северном берегу Дуная советские войска продолжали проявлять активность лишь на участке фронта, ограниченном Кёртелешем и Граном. Именно там не стихал артиллерийский огонь советских орудий. Красная Армия не собиралась надолго оставлять данные территории. Советское командование намеревалось «взять реванш» — готовилось контрнаступление. Именно по этой причине командование армейской группировки Балка опасалось, что советское наступление на Гран начнется через Пилишские горы. А потому Балк ходатайствовал о возможно скорейшем возвращении на южный берег Дуная боевой группы «Сигнал». Тем паче что Эбед был уже в относительной безопасности. Но здесь столкнулись тактические интересы двух армий: 8-й и 6-й (армейской группы Балка).

Кроме того, наземное господство немцев близ Грана еще не означало их господства в воздухе. А здесь несомненное преимущество было у советских летчиков. Не зная проблем с горючим, они без каких-либо трудностей «клевали» передовые части I танкового корпуса СС, причиняя немецким танкистам немалый урон. «В силу того что днем воздушное пространство в треугольнике Гран — Перкань — Мусла находилось в руках врага, любые передвижения были весьма проблематичными». Чтобы перебросить зенитные батареи из Комарома, требовалось специальное разрешение Гитлера. Оно прибыло только вечером следующего дня. Батареи можно было перебросить в Гран только при условии, что «сохранится противовоздушная оборона нефтеперегонных заводов близ Комарома». Эдакая «квадратура круга» конца Второй мировой войны. Но даже если бы эти зенитные орудия можно было перебросить, то в Гране они оказались бы лишь через день.

Воодушевленное легким успехом командование 8-й армии уже планировало перегруппировку войск для продолжения наступления. На 20 февраля им были запланированы следующие задачи:

1) Танковая дивизия СС «Лейбштандарт» должна охватить Дармоть с юга.

2) 12-я танковая дивизия СС «Гитлерюгенд» вместе с 44-й имперско-гренадерской дивизией «Магистры Тевтонского ордена» должна была провести перегруппировку и направиться на север в район Барта.

3) Вечером, после наступления темноты, остатки советского плацдарма должны быть взяты в клещи двумя мощными ударами с юга и с севера.

Впрочем, в тот момент никто из немецкого генералитета не задавался вопросом: а где же находится легендарная советская 6-я гвардейская танковая армия? Хотя не исключено, что подобный вопрос приходил в голову Гудериану. Не исключено, что именно по этой причине он не разделял восторгов командования группы армий «Юг» и требовал как можно быстрее «закончить урегулирование близ Грана».

Если принимать в расчет потенциально быстрое окончание операции «Южный ветер», то нет ничего удивительного в том, что Гитлер не менее быстро «модифицировал» свой первоначальный замысел, потребовав продвижения вплоть до реки Ипель (Айпель). Но чтобы настолько развить начавшееся наступление, требовались как минимум несколько плацдармов восточнее Грана. Только так можно было сковать резервы 2-го Украинского фронта. Но одновременно с этим командование 8-й армии получило приказ снять со своих позиций 2-ю танковую дивизию «Рейх» («с учетом предстоящей переброски других дивизий СС на юг»). На южном берегу Дуная уже расчищали место для операции будущего «большого решения». Но 19 февраля отнюдь не оказалось последним днем операции «Южный ветер».