Бекка показывает ей средний палец. Джулия ухмыляется и отвечает тем же. Ей нравится новая дерзкая Бекка.

– Это не смешно. Вы оставите меня тут одну, и я весь вечер буду сидеть и делать дебильные психологические упражнения на самооценку от сестры Игнатиус, а вы будете вертеть задницами в своих идиотских нарядах перед…

– Ну так пойдем, какого хрена…

– Я не хочу!

– Тогда чего ты хочешь? Хочешь, чтобы мы остались дома только потому, что тебе не нравится носить платья? – Джулия резко сует книгу под подушку и садится. Уловив новые нотки в ее голосе, Холли и Селена прекращают свои дела. – Но знаешь, нет, иди на хрен.

– Я думала, в том-то и смысл, что мы не должны делать что-то только потому, что так делают все…

– Я иду туда не потому, что так делают все, гений ты наш. Я иду, потому что мне действительно хочется. Потому что это весело, слыхала такое слово? Если ты предпочитаешь торчать здесь со своими упражнениями на самооценку, флаг тебе в руки. А я пойду.

– О, спасибо, покорнейше благодарю. А ты вроде считаешься моей подругой…

– Да, подругой, но это не значит всюду ходить за тобой хвостом…

Бекка вскакивает на колени, кулаки стиснуты, волосы дыбом от злости.

– Я никогда, мать твою, не просила…

Электрическая лампочка резко шипит, мигает и гаснет. Девчонки разом визжат.

– Заткнитесь! – дружно рявкают с другого конца коридора старосты второго этажа.

Сдавленное “Блин…” Джулии, глухой удар и “Ой” – это Селена стукнулась обо что-то лодыжкой, а потом свет так же внезапно включается.

– Какого черта, – выдыхает Холли, – что это было?

Лампочка горит не мигая, как будто все это им померещилось.

– Это знак, Бекс, – говорит Джулия, с трудом переводя дыхание. – Вселенная хочет, чтобы ты прекратила канючить и пошла на танцы.

– Ха-ха, очень смешно. – Бекка своим голосом совсем не владеет, он звучит по-детски, тоненький и дрожащий. – Или Вселенная не хочет, чтобы вы пошли, и разозлилась, потому что вы настаивали, что все равно пойдете.

Селена, обращаясь к Бекке:

– Это ты сделала?

– Вы ведь стебетесь надо мной, да? – недоверчиво интересуется Джулия.

– Бекси?

– Ну ладно, – фыркает Джулия. – Хорош. Даже не начинайте.

Селена не отводит глаз от Бекки. Холли тоже. И наконец Бекка нехотя произносит:

– Не знаю.

– О господи, – вздыхает Джулия. – Не могу! – Она шлепается животом на кровать и накрывает голову подушкой.

– Сделай еще раз, – просит Селена.

– Как?

– Как раньше делала.

Бекка сверлит лампочку таким взглядом, словно та может в любой момент наброситься на нее.

– Не делала я ничего. Наверное. Не знаю.

Джулия рычит из-под подушки.

– И лучше поторопись, – советует Холли. – Пока она там не задохнулась.

– Я просто… – Бекка вытягивает раскрытую ладошку. – Я просто так огорчилась. Из-за… И я просто… – Она сжимает кулак. Свет гаснет.

На этот раз никто не вопит.

– Включи обратно? – тихонько в темноте просит Селена.

Свет зажигается. Джулия сбрасывает подушку с головы и садится.

– Ой! – Бекка прижимается спиной к стене и подносит кулачок ко рту. – Я что?..

– Нет, черт тебя побери! – рявкает Джулия. – Это просто проблемы с электричеством. Из-за снегопада, наверное.

– Попробуй еще раз, – предлагает Селена.

Бекка повторяет номер.

И сейчас Джулия молчит. Пространство сгущается, искривляя свет.

– Вчера утром, – говорит Селена, – когда мы собирались, я искала что-то на тумбочке. И когда провела рукой под настольной лампой, та сама включилась. А когда убрала руку, опять погасла.

– Дешевое дерьмо хреново работает, – возмущается Джулия. – Грандиозная новость!

– Я проделала это несколько раз. Чтобы проверить.

Они все помнят, как мигала лампа на столе Селены. Погода уже портилась, тусклое небо в окне и одновременно электрический свет в комнате усиливали гнетущее ощущение подводной лодки с задраенными люками. Они решили, что причина в электропроводке, если вообще задумались о такой ерунде.

– А почему ты ничего не сказала?

– Мы же спешили. И я хотела сначала поразмыслить об этом. Хотела подождать и посмотреть…

Случится ли подобное с кем-нибудь еще. Бекка вспоминает, что надо бы выдохнуть.

Холли тянет, нехотя:

– Сегодня днем. Когда я ходила в туалет на математике. Лампочки в коридоре – они гасли, когда я проходила под ними, а потом опять включались за моей спиной. Типа все. Я думала, это фигня какая-то. Снегопад и все такое.

Селена вопросительно приподнимает бровь, показывая глазами на лампочку.

– Ради всего святого, – стонет Джулия.

– Не сработает, – отпирается Холли.

Все молчат. Воздух слегка колышется, как мираж над раскаленным песком.

Холли поднимает руку и сжимает кулак, как Бекка. Свет гаснет.

– Боже! – вскрикивает она, и свет зажигается.

Тишина, до звона в ушах. Они не знают, как об этом говорить.

– Я не медиум, – заявляет Холли чересчур громким голосом. – Или как там это называется. Короче, я не оно. Помните, на естествознании у нас было такое, когда угадывали, какая карта? Я облажалась по всем статьям.

– Я тоже, – говорит Бекка. – Это все из-за… вы же понимаете. Поляна. Вот что в нас изменилось. (Джулия падает обратно на кровать и бьется головой в подушку.) Ладно, а что тогда происходит, а, умница наша?

– Я же сказала. Снег на проводах где-нибудь в районе Верхнего Жопинга. А теперь можем мы вернуться к обсуждению того, что я плохая подруга? Пожалуйста.

Селена гасит лампочку.

– Прекрати! Я же читаю!

– Я думала, ты считаешь, что это снегопад, – усмехается Селена. – Тогда почему просишь меня прекратить?

– Заткнись. Я читаю.

– Попробуй сама.

– Ага, щас.

– Слабо?

Джулия меряет Селену испепеляющим взглядом.

– Трусишь? – подзадоривает Селена.

– Чего здесь бояться? Я уже все объяснила.

– Ну и?..

Джулию легко взять на слабо. Она опять неохотно садится.

– Поверить не могу, что ввязалась в это, – ворчит она. Поднимает руку, шумно вздыхает, сжимает кулак. Ничего не происходит.