litbaza книги онлайнДетективыЭксгумация - Даниэль Жирар

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 53 54 55 56 57 58 59 60 61 ... 101
Перейти на страницу:

Анна не могла оставаться здесь дольше необходимого. Ава поняла бы. Ее отец понял бы.

— Тебе нравится белый цвет? — Белый гроб был таким типично южным, таким красивым, но для Авы это был ужасный выбор. И все же Шварцман считала, что на самом деле настоящей Авы больше нет внутри тела, которое хранилось где-то в этом здании или в морге. Она ушла. Навсегда. И гроб предназначался для семьи, а не для усопшей.

— Аннабель?

— Конечно, — сказала она. — Да.

Внутрь проскользнул мистер Вудворд.

— Ну, так как? Берете этот?

Анна кивнула.

— А внутренняя обивка? Можем сделать шелковый креп, хлопок, бархат, замшу…

— Шелк подойдет.

— Значит, шелковый креп. Хотели бы какой-то конкретный цвет? Возможно, нечто поярче, для контраста с белым? Розовый или что-то в желтых тонах?

Когда прозвучали слова про цвет, глаза ее матери загорелись, но Анна лишь покачала головой.

— Белый, пожалуйста.

— Да, — согласилась мать. — Белый цвет — это красиво.

— Значит, решено, — сказал Вудворд. — Начну оформлять документы.

Как только он вышел из комнаты, Анна повернулась к матери. Та была на несколько дюймов ниже ее ростом — пышная грудь, округлые бедра и ягодицы; но при этом ее нельзя было назвать полной, хотя у нее было как минимум фунтов на пятнадцать больше веса, чем у многих ее анорексичных подруг и других жительниц Гринвилла.

Анна вспомнила, что отец всегда очень хвалил полную фигуру своей жены, чему Шварцман завидовала, поскольку сама она была долговязая и по-мальчишески тощая. Как ее отец и как Ава. Именно благодаря весу мама казалась моложе своих сверстниц. Но сегодня она выглядела похудевшей, щеки и глаза ввалились сильнее, чем когда они виделись в последний раз.

— С тобой все в порядке, мама?

— Не совсем, Белла. Наверное, мне не следовало приезжать.

— Что ты имеешь в виду?

— Дорога утомляет.

Дорога от окраин Гринвилла до Чарльстона пролегала по двадцать шестой автомагистрали и занимала ровно три часа. В детстве Анна совершала поездку по ней по нескольку раз в год.

— Ты имеешь в виду, когда сидишь за рулем?

— Да. Наверное, я зря приехала. Боюсь, мне нужно вернуться домой, Аннабель.

— Конечно, — сказала Шварцман в ответ на панику в голосе матери. — Я потребую, чтобы нам выдали ее останки, и тогда мы могли бы провести заупокойную службу в воскресенье. У нас есть четыре дня, чтобы поговорить с адвокатами и разобраться в делах Авы.

Губы ее матери сжались в тонкую линию, означавшую, что она приняла решение.

— Что такое? — спросила Анна. — Ты думаешь, нам следует провести службу раньше?

— Я утром же уеду домой.

— Завтра?

Ее мать помахала рукой, неопределенно указав на потолок.

— Сейчас уже слишком поздно. Через несколько часов стемнеет. Я не умею водить в темноте.

— Ты не можешь уехать завтра! Ты должна быть здесь. Нам нужна пара дней, чтобы во всем разобраться.

— У меня нет выбора, Аннабель, — сказала мать, и Шварцман заметила, что у нее дрожат руки. — Мне нужно быть дома.

— Я тоже хочу домой. Но речь идет всего о нескольких днях.

Миссис Шварцман направилась к двери, Анна — следом за ней.

— Мама…

Походка матери была неустойчивой, шаткой. Переступая порог, она покачнулась.

— Я отвезу тебя домой. Первым же делом, сразу после службы.

Мать покачала головой.

— Мама, всего несколько дней. Ты нужна мне здесь. Я не могу сделать это одна.

— Ты должна знать… Я нездорова, Аннабель.

Шварцман взяла за руку матери в свои ладони. Она больна?

— Рак, — было ее первой мыслью.

— Что ты имеешь в виду? Что с тобой не так? Рак?

— Рак? — возмутилась мать. — Нет-нет. Нет болезни чище, чем рак.

— Чище?!

Миссис Шварцман гордо вздернула подбородок.

— У меня всевозможные симптомы, но диагноза нет. Полная загадка.

— Ты обращалась к врачам?

— Я только и делаю, что хожу по врачам.

— Почему ты мне не сказала?

Мать махнула рукой, как будто отгоняя саму мысль о том, что она должна делиться проблемами со здоровьем с дочерью.

— Какие симптомы? — Аннабель обвела взглядом улицу и увидела скамейку. — Пойдем сядем.

Она повела мать к скамейке. Пока они шли, та тяжело опиралась на ее руку. Место биопсии под правой подмышкой напоминало о себе при каждом движении. Они подошли к скамейке, и мать медленно села. Ее лицо искажала гримаса боли.

— Опиши мне симптомы.

— Аннабель, это бесполезно. Даже врачи не могут понять, что не так.

— Я врач, мама.

— Для покойников. Но, уверяю тебя, меня не убивали. — Мать высвободила руку из руки Шварцман и коротко похлопала дочь по колену.

Положив руки на колени, Анна откинулась на спинку скамейки.

— Однако ты уверена, что это не рак.

— Я ни в чем не уверена. Но никаких признаков рака нет.

— У тебя когда-нибудь был рак?

— Нет, нет.

Нет болезни чище, чем рак, сказала ее мать.

Итак, у Анны «чистая» болезнь.

Однажды летом ее мать приезжала в Сиэтл на какую-то большую выставку садоводства. Как давно это было? Три года назад? Или четыре?

— Ну, тогда обрадуй меня. Расскажи мне, что происходит. Что говорят врачи?

— Мне говорят, что со мной все в порядке. Что все это у меня голове.

— Что у тебя в голове?

— Все время по-разному. То у меня головокружение. То затуманивается зрение. То меня трясет.

Мать подняла руку, и та, как только оказалась на уровне глаз, задрожала.

— Ты обращалась к глазному врачу?

— Да. Врач скорректировал мой рецепт на очки и сказал, что для человека моего возраста у меня неплохое зрение. Моего возраста.

Шварцман вспомнила, как отец всегда говорил матери, как молодо та выглядит. «Ни на день старше двадцати», — бывало говорил он. Мать обожала его внимание. Все эти годы после его смерти кто еще мог сказать ей, что она великолепно выглядит? А теперь она хоронит Аву…

Были ли симптомы только в голове матери? Эмоциональное состояние человека реально влияет на его физическое здоровье. Анна задумалась о головокружении.

— У тебя болит голова? Или бывает тошнота?

1 ... 53 54 55 56 57 58 59 60 61 ... 101
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?