— Нет, это все. Я все сказал, теперь вы знаете.

Нет, нет. Он не должен вот так исчезнуть! Перед глазами Ребекки возникло заплаканное мальчишеское лицо.

— Нет, это не все! — взволнованно заговорила она. — Откуда мне знать, что вы сказали правду? Люди часто звонят нам и признаются в преступлениях, которых не совершали.

Но Яльмар уже положил трубку.

— Черт! — закричала Ребекка так, что собаки замерли, уставившись на нее.

Однако, поняв, что она сердится не на них, животные вернулись к своим делам. Вера нашла шишку и положила ее перед Тинтин. Потом отошла назад и пригнулась. «Давай! — призывала она подругу. — Давай поиграем! Посмотрим, сможешь ли ты схватить ее раньше меня!» Но Тинтин демонстративно зевнула.

Ребекка хотела позвонить Анне-Марии, но ответа не дождалась.

Тогда она оставила Мелла сообщение: «Позвони мне, как только сможешь».

Ребекка посмотрела на собак. У Веры лапы и живот испачканы глиной. Тинтин «надушила» конским навозом шею и за ушами.

— Поросята! — выругала Ребекка собак. — Гангстеры! Что же мне теперь делать?

И тут она поняла: ей надо ехать к Яльмару домой, чтобы отвлечь его разговором. А собак она возьмет с собой. Таких, какие они есть, — грязных.

— Вы поедете со мной, — объявила она Тинтин и Вере.

Однако у Яльмара Крекула никого не оказалось. С трудом передвигая ноги в мокром снегу, Ребекка обошла дом и заглянула в окна. Она стучала, но ей никто не отвечал. Его нет здесь, решила Ребекка. Его автомобиля тоже не видно во дворе. Где может быть Яльмар? «Анна Аутио! — вдруг осенило ее. — Она должна знать».

Но и Анна Аутио не открыла ей дверь. Над ее домом кружила стая ворон. «Что с ними?» — удивилась Ребекка.

Дверь была не заперта, и она вошла.

Анни лежала на кухонной скамейке, закрыв глаза.

— Простите, — обратилась к ней Ребекка.

Старуха взглянула на нее.

— Я… дверь открыта… Я… ищу Яльмара Крекула, — заговорила Ребекка. — Ведь вы ему тетя. Вы знаете, где он?

— Нет, — Анни снова закрыла глаза.

«На его месте, — подумала Ребекка, — я, конечно же, уехала бы из дома».

— Может, у него есть дача?

— Если я скажу вам, где она находится, если начерчу карту, оставите ли вы меня тогда в покое? — спросила старуха. — Я не желаю о нем слышать, я не хочу ни с кем говорить. Помогите мне подняться. Там, на столике, рядом с весами, лежит бумага и ручка.

«Только бы не опоздать», — думала Ребекка, когда, как сумасшедшая, гнала машину по трассе Е 10. После Куосаненвеген она свернула в сторону реки Катикс-эльв. «Что, если Яльмар застрелился? Что, если он лежит сейчас на полу в луже крови и у него нет затылка или лица… И такое может случиться… Или уже случилось…» Одна мысль страшнее другой проносились в ее голове.

Она опять попробовала позвонить Анне-Марии. Снова автоответчик.

Ребекка оставила голосовое сообщение:

«Сейчас я направляюсь на дачу Яльмара Крекула. Он признался в убийстве Вильмы и Симона. Пока ничего не случилось, но у меня плохие предчувствия. Позвони. Если я смогу ответить, обязательно сниму трубку».

Потом Ребекка набрала номер Кристера Эрикссона.

— Привет! — сказал он, прежде чем она успела начать.

Голос его звучал так ласково, так интимно, как будто еще минуту назад Кристер ее обнимал. Он радовался, что она вспомнила о нем. Так разговаривают только с любимыми.

Ребекка почувствовала, как внутри растекается тепло.

— Как поживает моя девочка? — спросил Эрикссон, и Ребекке понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что он говорит о Тинтин.

Она ответила, что все хорошо, и добавила, что и сама хотела бы некоторое время побыть собакой, чтобы отдохнуть от работы в полиции. Потом рассказала Кристеру, как Тинтин рылась в навозе.

— Вся в папу! — рассмеялся Кристер Эрикссон.

Тут Ребекка перешла к тому, куда она едет и зачем.

— В четверг мы делали у него обыск, — напомнила она. — Уж и не знаю, как мне все это обосновать.

Кристер Эрикссон молчал. Похоже, он всерьез задумался. Однако он не сказал Ребекке, что она ни в коем случае не должна ехать туда одна.

— Его будто подменили, я видела его совсем другим, — продолжала она. — И потом, мне кажется, будто мы с ним как-то связаны. И даже если я не смогу ему помочь… Поверь, у меня чутье на такие вещи.

Она напрасно пыталась подобрать слова, которые могли бы передать ее ощущения, и вскоре почувствовала себя в дурацком положении.

— Понимаю, — отозвался Кристер.

— Но я и сама не особенно в это верю, — сказала Ребекка.

— И не нужно, — успокоил ее Кристер. — Просто делай то, что велит тебе твой внутренний голос. И не забывай о Тинтин.

— Я не допущу, чтобы с ней что-нибудь произошло, — пообещала Ребекка.

— Я знаю, — ответил Эрикссон.

Повисла пауза. Чувствовалось, что Кристер Эрикссон многое еще хотел сказать, но в результате попрощался и завершил разговор.

Дача Яльмара Крекула близ Саарисуанто оказалась деревянным каркасным домом коричневого цвета. Подоконники и дверь покрашены в синий цвет, а две ступеньки, ведущие к двери, сбиты из простых досок. Крышу из гофрированного железа венчала кирпичная труба. Спускающийся к реке склон порос живописным сосняком. У самой воды приютилась старая деревянная пристань. «Вероятно, она не переживет следующего лета, — подумала Ребекка. — Хотя не факт». Там же, на берегу, неподалеку от дома стояла баня, из крыши которой торчала железная труба. Деревянный причальный мостик лежал на берегу, все еще наполовину скрытый под снегом.

Шлагбаум поднят, а дорога расчищена, однако не доходит до самого дома. Автомобиль Яльмара стоял в самом ее конце. Последние метры на пути к дому Ребекка преодолевала, ступая в след снегохода. Кто-то уже проходил здесь до нее. Возможно, сам Яльмар. Видно, что человек шел тяжело, проваливаясь на каждом третьем-четвертом шаге.

Вера и Тинтин носились вокруг, тычась в землю счастливыми мордами. Ребекка заметила след оленя, который тоже, должно быть, экономя силы, шел за снегоходом. А между березами, видно, петляли куропатки. Вот показался вышедший на тропу лось. Почти четверть часа шла Ребекка к дому через лес.

На ее стук никто не открыл, и она вошла в незапертую дверь.

Дом состоял из одной комнаты. Прямо возле двери устроен кухонный уголок. Слева на стене висели шкафчики для посуды с раздвижными дверцами. Под ними стояли плита и столик, на котором Ребекка увидела перевернутую вверх дном оранжевую чашку для мытья посуды и щетку рядом с ней.

Справа был небольшой обеденный стол с тремя простыми деревянными стульями, покрытыми несколькими слоями краски, последние из которых, похоже, василькового цвета. Чуть дальше в глубине комнаты стоял диван. На нем лежали ворсистые подушки оттенка слоновой кости с кругами цвета нуги посредине. Еще несколько, в зеленых и коричневых тонах, прислонены к подлокотникам, очевидно, для просушки.