признавалось прежде всего умение по-новому раскрыть глубокий и сложный процесс развития человеческой личности в определенных конкретно-исторических социальных условиях и воплотить его в высоком художественном образе. Основной задачей руководящих культурой органов признавалось воспитание «советского актера-гражданина, вооруженного марксистско-ленинским мировоззрением, овладевающего высотами мировой культуры, активно участвующего в строительстве коммунистического общества»[512].

Первого ноября 1965 года Фурцева сделала доклад на партсобрании Министерства культуры СССР по итогам Сентябрьского пленума ЦК КПСС и задачах министерства и его парторганизации.

Екатерина Алексеевна признала, что был создан ряд «удачных» произведений на историко-революционные темы, со светлым образом вождя мировой революции Ленина, а также посвященных Великой Отечественной войне, которые с успехом шли во многих театрах страны. Положительной оценки министра были удостоены драматические спектакли «Шестое июля», «Между ливнями», «Материнское поле», оперные «Октябрь», «Ценою жизни», кинокартины «Тысяча девятьсот восемнадцатый» Мосина и Брусиловского, «В. И. Ленин на параде всевобуча» Холуева (часть указанных произведений уже была создана, часть находилась в процессе создания).

Однако констатацией успехов Фурцева, как и подобает коммунисту, не ограничилась.

«Но, товарищи, давайте глубже посмотрим на положение дел в нашем искусстве, — как оно отвечает тем значительным преобразованиям и явлениям, которые происходят в жизни страны и народа?.. — задала вопрос министр, чтобы тут же дать на него ответ: — К сожалению, таких новых значительных произведений о жизни советского народа, о тех процессах, которые происходят в деревне, в промышленности, в науке, в жизни рабочих, колхозников, интеллигенции почти не появляется. Я думаю, вы согласны — это главный недостаток нашего искусства»[513].

Отсюда Екатерина Алексеевна перешла к конкретике:

— У нас очень редко появляются пьесы, спектакли, в которых с большой художественной убедительностью создаются положительные, героические примеры. Таких героев, как Мартьянов в «Совести», Литвинов в спектакле «На диком бреге», Марк Бессмертный из «Правды и кривды», в драматургии и на сцене театров очень мало. Тема трудовой морали, тема трудового подвига перестала у нас привлекать внимание художника.

Если взять репертуар московских театров, — а за ними Фурцева особо пристально следила, — то только шесть-семь спектаклей касаются этих проблем, дают образы рабочих, колхозников: «На диком бреге», «Ленинградский проспект», «Правда и кривда», «Поднятая целина» и другие.

Не обошла министр и отрицательные примеры: «Нередко героем пьес является интеллигент, одолеваемый сомнениями или с неудавшейся личной жизнью. Наглядные примеры: „Главная роль“, „Мой бедный Марат“, „104 страницы про любовь“ (судьбе этой пьесы будет посвящена специальная глава книги. — С. В.), „Испытание“ и т. п.»[514].

Здесь следует сразу сказать о том, что едва ли Екатерина Алексеевна так уж внимательно смотрела то, о чем говорила. В «Моем бедном Марате» Алексея Арбузова главное все же не тринадцать лет неудавшейся личной жизни Лики или заглавного героя, а их с Леонидиком «весна сорок второго», за которую герои пьесы поднимают бокалы в финальной сцене. Да и о трудовых подвигах Марата на строительстве мостов автор рассказать не забыл. Вероятно, именно поэтому далее Екатерина Алексеевна сделала важную оговорку, в определенной степени смягчающую критику. Подчеркнем, что оговорка эта была сделана уже после свержения Никиты Хрущева и даже формального конца хрущевской «оттепели»:

— Конечно, нельзя винить в этом только художников. Исторические условия развития страны были сложными. Центральный комитет, партийные съезды должны были исправить много ошибок, связанных с «культом личности», с субъективизмом в руководстве, переоценкой административных средств управления и с другими отступлениями от ленинских принципов.

Это не могло не отразиться особенно на сознании некоторой части молодежи. Появились скептицизм, нигилизм, утеря духовных идеалов. И здесь наши литература и искусство должны были со всей страстностью, ярко и правдиво раскрывать нашу высокую и благородную цель — построение коммунистического общества.

К сожалению, отдельные писатели, режиссеры, актеры стали уходить в узкий мир интимных отношений, коллизий, связанных с чувствами любви, ревности, с обстоятельствами распада семьи. Эти темы, конечно, не запретные, но в том-то и дело, что они стали заслонять большие гражданские чувства советских людей. А это очень опасная тенденция.

Какие же выводы сделала Фурцева?

«…перед нами встает необходимость более активно реагировать на творческие процессы, используя и все средства воспитания художников, повышения их идейного уровня и все средства экономического стимулирования. Всю систему государственных заказов, систему премий надо направить на разработку крупных тем, создание художественных образов, способных волновать, увлекать за собой миллионы людей, служить для них примером. Это прежде всего героические образы, в которых концентрируются лучшие человеческие качества, воспитанные партией»[515].

Кстати, об экономическом и ином стимулировании нашей творческой интеллигенции. Само собой разумеется, Екатерина Алексеевна, будучи руководителем, не только карала и миловала, но и поощряла особо выдающихся деятелей отечественной культуры.

Министерство культуры СССР и другие органы, ответственные за культуру и искусство, уделяли серьезное внимание подготовке к разнообразным юбилеям, имевшим в СССР огромное идеологическое значение. Так, 27 сентября 1968 года Министерство культуры СССР, секретариат правления Союза композиторов СССР и секретариат правления Союза писателей СССР подписали совместное постановление «О всесоюзных конкурсах и смотрах на лучшие музыкальные спектакли, песни и хоровые произведения и концертные программы в ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина». Екатерина Фурцева, Тихон Хренников и Константин Федин выразили в заключительной части документа уверенность в том, что деятели культуры создадут высокохудожественные произведения, спектакли, программы, которые станут в ряд лучших достижений соцреализма[516].

Министерство культуры СССР, как и многие другие идеологические органы Страны Советов, уделяло серьезное внимание патриотическому воспитанию граждан. При этом Фурцева умела находить и поддерживать удачные начинания. В октябре 1970 года на стол министра легла справка о военно-патриотической работе Измайловского парка культуры и отдыха г. Москвы. Там постоянно устраивались выставки на военно-исторические темы, занятия в лектории военных знаний, встречи с редакциями военных газет и журналов, смотры художественных и документальных фильмов о славном боевом пути Красной — Советской армии. Проводились мероприятия, посвященные гражданской обороне СССР, Военно-морскому флоту, смотры школьных музеев, комнат боевой славы, походы красных следопытов[517].

На Екатерину Алексеевну произвело особое впечатление создание при Измайловском парке клуба ветеранов Великой Отечественной войны, объединившего более 300 Героев Советского Союза, кавалеров орденов Славы трех степеней, орденоносцев — участников героических боев против немецко-фашистских захватчиков.

При непосредственном участии членов клуба проводились театрализованные праздники, встречи с допризывниками, слеты фронтовых друзей, бывших партизан, женщин — участниц войны, участников освобождения Европы от оккупантов.

Н. С. Хрущев, К. А. Федин, министр Е. А. Фурцева на встрече с деятелями советской культуры и искусства. [РГАКФД]

Своим приказом Фурцева одобрила опыт работы Измайловского парка и распорядилась разослать копии полученной ею справки министерствам культуры союзных республик и методическим кабинетам культурно-просветительной работы. Им предписывалось разработать рекомендации по повышению роли культурно-просветительных учреждений в воспитании подрастающего поколения «на боевых традициях советского народа, в