Дожевав яблоко, я откинулся на спинку дивана и решил вздремнуть. А что еще делать, когда делать нечего?

— Пора. — проскрежетал голем.

— Что? — не понял я.

— Сейчас самый подходящий момент, чтобы пробраться на корабль. — зашептал Евлампий.

Я скосил глаза. Он окончательно рехнулся? У него камушки в голове перепутались или заклятье замкнуло? Шхуна висит в небесах кверху дном! Как на нее проникнуть?

— Я оборотень, а не попугай. — огрызнулся я. — Летать не умею.

— Фольклор? — поинтересовался Чича.

Я слишком громко спорил с големом и привлек внимание летучей обезьяны.

— Фольклор? — переспросил я.

— Ты про летающих оборотней? — заинтересованно уточнил Чича. — Про вас многое болтают.

Он заговорщицки подмигнул мне и отложил книгу.

— Куда вы собрались нестись?

Голем пнул меня в шею и приставил руку ко рту. Я вздохнул. Конечно, я промолчу, не рассказывать же боцману, что собираюсь ограбить его капитана.

Я сосредоточенно придумывал ответ, а мохнатая морда Чичи растягивалась в улыбке.

— Ты меня удивляешь. — проговорил он. — У тебя же на лице все написано.

— У меня? — не поверил я, оглядываясь на Евлампия.

— Все проще, чем ты думаешь. — подтвердил боцман. — Совместив известные факты, я могу предположить, что вы собираетесь на корабль. Чтобы пока капитан занят, завладеть артефактом.

Я побледнел, а Евлампий начал шипеть. Решил трансформироваться и пристрелить Чичу.

— Да прекратите вы! — продолжая ухмыляться, сказал боцман. — Сам же говорил, что капитан выбросит тебя за борт за то, что хотел спереть артефакт. Вижу попытки ты не бросил. Видать штука очень тебе нужна.

— От нее зависит судьба тридцати миров. — согласился голем.

— О! — протянул Чича. — Да вы, герои!

— Поглотители скоро вырвутся на свободу! — сообщил Евлампий самый веский аргумент.

Улыбка сползла с лица боцмана, но тон остался делано беспечным:

— Я слышал. Последние лет сто болтают, что не все пути перекрыты, из Отдельного мира можно выбраться.

— Теперь, да. — поддержал я голема.

— Слухи. — сказал Чича. — Говорят, что среди защитников изменник и он раздобыл ключ от мира поглотителей.

Я вздрогнул, а Евлампий схватился за голову.

— Вы чего? — удивился боцман. — Это сплетни.

— Откуда ты знаешь? — спросил голем. — Кто тебе сказал?

— Болтают. — неопределенно ответил Чича.

— Это правда. — разозлился Евлампий. — Мы сами видели!

Я даже удивился, как грубо прозвучали его слова. Обычно он не переходит границ, дозволенных умеренной вежливостью.

Боцман вскочил, уронив книгу на стол.

— Я скоро вернусь. — бросил он. — Никуда не ходите! На корабль вам не попасть! Кругом охрана.

Чича вылетел из комнаты, захлопнув за собой дверь.

Я вздохнул, нерешительно глянув на голема. Надеюсь, он не предложит переправляться к шхуне. Боцман ясно сказал, что у нас не получится!

Мое внимание привлекла книга. Между страниц вылез край желтого пера. Я нагнулся над столом и вытянул его.

— Что это? — спросил я, с интересом разглядывая измятое перо.

— Магическая подписка. Встряхни его и узнаешь последние новости.

Я взмахнул рукой. Желтое сияние стало интенсивней, а над пером вспыхнули буквы: «Миры на грани войны».

— Вот откуда он узнал. — догадался я.

Евлампий впился в текст. Статья описывала похищение ключа и заканчивалась словами:

В связи со сложившейся ситуацией, собрание магов постановило провозгласить военное положение и закрыть для посещения прилегающие к Отдельному миру территории.

Участники заговора разыскиваются.

— Мы должны торопиться! — вскрикнул голем.

Я зажмурился.

— Что мы можем сделать? — спросил я.

— Забрать Символ свободы!

Я раздраженно хмыкнул.

— Ладно! — зло сказал я. — Давай!

Заткнув перо за отворот рубахи, я встал и топая по полу перешел через зал. Открыл дверь и выглянул в коридор.

— Выходить нельзя! — гаркнул стражник.

Он стоял у стены, недобро глядя на меня.

Я кивнул и закрыл дверь.

— Понял. — шикнул я на голема. — Мы ничего не можем сделать.

— Ты просто не хочешь. — занудил Евлампий.

— Помолчи. — отрезал я. — Если придумаешь, как нам попасть на корабль, пожалуйста. Кидаться на стражу, я не буду!

— Можно найти другой выход. — не сдавался голем.

— Какой? — не сдержавшись закричал я, махая руками в сторону окна. — Полететь? У меня что, выросли крылья?

Я завертелся, пытаясь заглянуть себе за спину.

— Только хвост. — пробурчал Евлампий.

— В твоей бы каменной башке что-нибудь выросло! — разозлился я. — Здравый смысл, очень бы тебе не помешал!

Голем пробормотал что-то неразборчивое, но спорить больше не стал.

Я сел обратно на диван и откинулся на спинку. Хотелось наговорить противной каменюке кучу гадостей, но я сдержался. Не стоит он того. Да боюсь и не поймет.

Я закрыл глаза, постаравшись выбросить из головы случившуюся перепалку. Все равно, сколько о сказанном не думай, слов не воротишь. Поэтому надо смириться и обо всем забыть. Лучшее лекарство от неприятных мыслей, сон. Слава архимагу, с этим проблем не случалось. В академии говорили, что я сплю так, будто у меня нет совести. Не знаю, может быть так есть, как бы то ни было, вскоре я уже дремал.

Меня невежливо дернули за руки, и я проснулся. Распахнув глаза, я с удивлением обнаружил, что две огромные летучие обезьяны подняли меня с дивана и волокут по полу.

— Прекратите! — крикнул я. — Мы почетные гости! Нас нельзя таскать за руки!

Меня тянули к выходу из-за зала, несмотря на протесты. В отчаянии завертев головой, я надеялся увидеть того, кто мне поможет, но ни боцмана, ни феи в зале не оказалось.

— Куда все делись?

Двери распахнулись и меня вынесли в длинный, темный коридор.

— Это беззаконие! Я не потерплю такого обращения! Что вы себе позволяете!

Перехватив инициативу, продолжил возмущаться голем. На него, так же, как на меня, не обращали внимания.

Пройдя до поворота, мы поднялись по ступеням. Меня, как и прежде тащили. Хорошо еще, что поджав ноги, я не дотягивался до пола. Иначе не смог бы избежать ушибов. Хотя, иногда обезьяны нарочно задевали мною ступени.