Хасим скатился со стола, поднялся на ноги и огляделся. Главные двери были открыты, за ними виднелся погруженный во тьму двор. Дверь, расположенная позади бывшего трона герцога, отворилась, и из кабинета появились несколько человек.

– Ты… каресианец, – крикнул кто-то, – стой!

Обернувшись, Хасим увидел Риллиона и трех рыцарей с обнаженными мечами. Он быстро развернулся и бегом устремился к выходу. Главные двери были все ближе, и на миг он уже решил, что ему действительно удастся ускользнуть, но в этот момент в дверном проеме появилась какая-то фигура.

Сэр Халлам Певайн медленно вошел в тронный зал, небрежно держа перед собой двуручный меч.

– Ты мой, Хасим! – провозгласил он.

Раздался звон колокола, и Хасим услышал топот железных башмаков; рыцари сбегались в зал через несколько боковых дверей, из соседних помещений. Ему стало ясно: это конец.

За спиной у него стояли главнокомандующий Риллион, три Красных рыцаря и каресианская колдунья Амейра. Рыцари стояли на возвышении, у кресла герцога, и никуда не торопились; с них достаточно было и того, что они могли отрезать Хасиму отступление. Перед ним, загородив ему путь к главному выходу, стоял Певайн с дюжиной своих наемников. По обеим сторонам центрального прохода мелькали другие Красные рыцари, окружая беглеца. Хасим решил, что его наконец поймали.

Риллион вытащил меч, подошел и остановился в десяти метрах от каресианца.

– Аль-Хасим, сдавайся, и тебя будут судить по законам короля, – властно произнес он.

– А если я не сдамся? – вызывающе спросил Хасим.

– Тогда я отрублю тебе обе руки, – бесцеремонно вмешался Певайн.

Вокруг него, зловеще ухмыляясь, стояли наемники.

– Певайн, нам нужно получить от этого шпиона кое-какие сведения, – возразил Риллион, и рыцарь-наемник раздраженно кивнул и уставился в пол. – Не надо его сразу убивать. Сначала следует узнать у него, куда направилась девчонка. Понятно?

Певайн направился к Хасиму, держа меч острием вниз, и лицо его исказилось в гротескной ухмылке. Из оружия у Хасима имелся только один кинжал-крис.

– Сдаешься? – насмешливо спросил Певайн.

– А ты? – ядовито ответил Хасим.

Он увидел еще одну группу из пяти Красных рыцарей в дверях зала, за спинами людей Певайна; они остановились на пороге, заглядывая наемникам через плечо.

Не прошло и пары секунд, а Певайн бросился вперед и сделал мощный выпад, целясь в грудь каресианца. Он был человеком могучего телосложения, искусным в обращении с мечом, но Хасим оказался проворнее и просто прыгнул вправо и перекатился через деревянный стол, на который только что упал.

Два наемника двинулись вперед, чтобы отрезать ему путь, и Певайн крикнул:

– Мы можем бегать по залу хоть всю ночь, Хасим, но ты никуда от нас не денешься.

Хасим вскочил на ноги по другую сторону стола, пригнулся и быстрым, как молния, движением пнул одного из наемников. Нога у того подогнулась, и он упал, а длинный меч, вылетевший из его руки, зазвенел о пол. Второй преследователь рубанул клинком сверху вниз, целясь в Хасима, но промахнулся – шпион бросился обратно под стол, прихватив по пути оброненный наемником меч.

Певайн рассмеялся и сказал:

– Чем дольше ты будешь упираться, тем злее станут мои люди… а когда они разозлятся, они ведут себя грубо.

Хасим быстро полз по полу, а наемники начали окружать стол. Повсюду мелькали мечи, но клинки либо врезались в деревянные стулья, либо просто со свистом рассекали воздух. Хасим не обманывался насчет возможности побега, но не собирался сдаваться без боя. Он выкатился из-под стола ногами вперед и сбил очередного наемника на пол.

Певайн взревел от напряжения и своим огромным мечом разрубил стол, отделявший его от Хасима. Хасим не стал оборачиваться, чтобы вступить в бой с могучим наемником, а вместо этого нырнул обратно под сломанный стол и прокатился по полу. Его встретила кучка рыцарей, которые вбежали в зал через боковую дверь.

Хасим остановился – все возможности были исчерпаны. Наемники и рыцари окружили его, и у него даже не оставалось пространства для маневра; круг сужался. Он держал в одной руке длинный меч, в другой – крис, но ему противостояли примерно двадцать Красных рыцарей и несколько дюжин наемников.

Он обернулся и получил сильный удар кулаком в лицо от сэра Певайна. Почувствовал, что из носа и изо рта потекла кровь, колени у него подогнулись, и он безвольно рухнул на пол.

Хасим поднял глаза, вытер кровь с лица и увидел над собой жестокие лица. Пинок в солнечное сплетение – и у него перехватило дух, пинок в спину – и оружие выпало у него из рук, пинок в пах – и он резко выдохнул и инстинктивно свернулся на каменном полу, защищая живот.

– Не убивайте его, вы, собаки, нам нужна информация! – приказал Риллион. Голос его раздался совсем близко, и Хасим, не видевший ничего вокруг, догадался, что главнокомандующий отталкивает наемников прочь. – Певайн, следите за своими ублюдками.

Хасима рывком поставили на ноги, Певайн снова ударил его кулаком в лицо, но на сей раз пленного держали, поэтому он не упал. Несколько минут наемники швыряли его друг другу, били, пинали ногами, оскорбляли, угрожали, рассказывали, что сделают с ним потом. Затем его толкнули на какой-то стол, и он согнулся, хрипло, тяжело дыша и сплевывая кровь.

Певайн схватил его за горло и заставил взглянуть себе в лицо.

– Где эта шлюха, дочь герцога? Куда ты отправил ее?

Хасим слабо засмеялся и выплюнул сгусток крови в лицо Певайну.

– Нескольких пинков и тычков недостаточно, чтобы заставить меня разговориться, ты, жалкое подобие рыцаря! – сказал он, вложив в эти слова столько бравады, сколько сумел.

После очередного могучего удара в лицо Хасим выплюнул зуб и почувствовал, что его губы и челюсть начинают опухать.

Певайн, обернувшись к Риллиону, произнес:

– Милорд, к этому каресианскому негодяю надо применить более сильное давление.

Риллион кивнул.

– Сломайте его, – просто приказал Певайн.

Хасим пытался сопротивляться, но множество рук удерживало его, а он ослабел, голова кружилась, и все плыло перед глазами после полученных многочисленных ударов по голове. Он беспорядочно размахивал кулаками, стараясь попасть в лицо кому-нибудь из палачей, но руки его быстро скрутили за спиной, и кто-то грубо схватил его за горло. Риллион и его рыцари спокойно стояли и смотрели на это.

Хасим не переставал отбиваться, но понимал, что шансов спастись у него нет; его несколько раз ударили в живот и швырнули лицом вниз на пиршественный стол, и чья-то рука больно вцепилась ему в волосы.

И в тот момент, когда он взмолился Джаа с просьбой о быстрой смерти, кто-то вдруг закричал:

– Отпустите его!