Разве было тебе со мной плохо?

— Нет, Тит. Но я себе не принадлежу.

— А кому ты принадлежишь? Моему барину? Так я уговорю его! Я ведь у барина Дмитрия Кантемира в чести. Он выделяет меня.

— Твой барин не может решить моей судьбы, Тит. Но не задавай лишних вопросов. Я не могу тебе открыть всего.

— Значит, они сказали правду?

— Кто они?

— Бабы наши, говоря, что ты ведьма.

— А разве я похожа на ведьму? — смеясь, спросила она.

— Ты слишком красива. Разве может бог даровать такую красоту?

— Я не успею погубить твою душу, Тит.

— А хоть и погуби!

Но более они после той ночи не виделись…

***

И по прошествии двадцати лет она явилась ему, как и обещала.

Он почувствовал, что она рядом. Хоть на женщине и была длинная накидка, и капюшон скрывал её лицо.

— Это ты? — прошептал он.

— Ты сразу узнал меня, Тит. Я говорила, что меня трудно забыть.

Она откинула капюшон плаща, и он отступил на шаг. Молодая! Словно вчера все было, а не многие годы пролетели!

— Как же это? Возможно ли?

— Но ты сам тогда назвал меня ведьмой, Тит.

— Ты совсем не изменилась. Ты прекрасна. Значит все, что говорили о золотом составе правда?

— А ты постарел, Тит, — сказала она, не обратив внимания на его вопрос.

— Годы мои немалые. Нет более князя Дмитрия Кантемира благодетеля моего.

— Но я знаю, что его сын, князь Константин, не оставил тебя милостями своими.

— Это так. Я служу ныне управляющим в имении Архангельское.

— Значит ты на положении хозяина? Ты уже не крепостной?

— Крепостной, но здесь распоряжаюсь именем князя Константина. И могу сказать, что в этот час я хозяин Архангельского. Здесь все подчинено мне. Барин и его жена здесь жить не хотят и здешних людишек не знают, как знаю их я. Доходы от имения они исправно получают. Чего им быть мною недовольным?

— Ты женат, Тит?

— Был женат, но померла моя Матрена два года назад. Отмучилась сердешная. Я ведь так и не смог забыть тебя. И потому её все с тобой ровнял.

— Зачем же женился?

— Дак барин заставил. Его воля, а мое дело холопье. Да и отец моей Матрены первый здешний богатей. Был управляющим до меня.

— И детей имеешь?

— А как без детей? Два сына живут в Петербурге. Туда вместе с барином уехали. Оба уже вольные грамоты получили.

Она засмеялась в ответ. Затем спросила его:

— Ты готов мне служить, Тит?

— Тебе? Смотря какая, будет мне за то награда.

— Я смогу тебя наградить.

— Чем же?

— Я подарю тебе еще одну ночь.

— Только одну?

— А ты хочешь больше? — спросила она.

— Я хочу много больше. Помню, как два года назад прискакал сюда со свитой князь Ванька Долгорукий. Искал он золотой напиток или секрет того состава. Про то даже барин мой Константин Кантемир не ведал. Думали мы, совсем Ванька с ума спятил. Искал того, чего нет. Но ныне вижу, что не просто так приезжал сюда Долгорукий. И мог он умирающего императора спасти!

— Ты поверил в эликсир жизни, Тит?

— Ты и есть тому прямое подтверждение! И я хочу то испробовать на себе. И уже потом возьму свою награду.

Она только рассмеялась в ответ.

— А ты не смейся, красавица. Я ведь знаю, что нужен тебе. Не просто так пришла ты сюда.

— Думаешь, я одна? За мной стоят иные.

— Но здесь мы с тобой одни. В этой комнате, в кабинете моего господина. И здесь я твой хозяин.

Тит Ипатыч схватил женщину за горло. Она захрипела, и в её глазах появился страх.

— Стало быть, и ты смерти боишься? — сказал он. — Нет у тебя зелья отмогильного?

— Пусти…

Он слабил хватку, но руки не убрал.

— Отпусти меня, Тит. Я ведь пришла с добром. Что тебе в моей смерти?

Он отпустил её, но заставил сесть в кресло. Сам же стал рядом.

— Говори, зачем ты здесь?

— Нужна будет твоя помощь, Тит.

— И что я должен сделать?

— Делать надобно будет не нынче, но через год-полтора. Точное время мне неизвестно. Это решат те, кто стоит за мной.

— А кто стоит за тобой? — строго спросил управляющий.

— Того тебе знать не нужно, Тит. С ними иметь дело опасно. Я стану передавать тебе приказы…

***

Женщина, исполнив поручение, вернулась в домик на лесной заимке. Там ждал её мужчина. На нем был меховой плащ, и капюшон закрывал его лицо.

Она переступила порог дома и сразу поспешила к огню.

— Мороз усилился, — сказал она.

— Все исполнила? — спросил он.

— Это оказалось не столь безопасно для меня, — сказала она с вызовом. — Этот старик меня чуть не убил.

— Но он узнал в тебе ту девку, с которой когда-то переспал?

— Да. Он сразу принял меня за неё.

— Я так и думал. Как легко обмануть сельского жителя. А ведь вы даже не совсем похожи. Хотя есть в твоем лице нечто от неё. Что может сделать красивая и опытная польская шлюха с русским мужиком.

— Та женщина была также полька? — удивилась она.

— Да.

— Она теперь постарела?

— Нет.

— Нет? Но неужели он говорил правду?

— А что он тебе сказал?

— Что я не постарела благодаря золотому напитку, который способен подарить молодость. Ты меня предупредил, что он станет так говорить. И я уверила его что так и есть. Но если та женщина не постарела…

— Она не постарела не благодаря золотому напитку, Ванда. Она умерла в тот же день и осталась вечно молодой.

— Умерла?

— Я убил её. Убил быстро. Она не мучилась. Я подарил её вечную молодость и красоту. А она больше всего на свете боялась её потерять. Знаешь, что я обещал ей в награду за работу? Не золото. Не драгоценности. Я обещал ей сохранить красоту.

— И убил?

— Но ведь это смерть сохраняет красоту, Ванда. Вот ты через двадцать лет станешь мерзкой старой мегерой, на которую ни один мужчина и смотреть не захочет. Разве тебе нужно такое будущее?

Ванда испугалась.

— Ты хочешь сказать, что и я умру вот сейчас…

— Нет. Успокойся, — мужчина сел на стул. — Я не стану тебя убивать. Тем более что ты мне нужна.

— А когда перестану быть нужна?

— В ближайшие год-два надобность в тебе будет острая.

— А потом?

— Не стоит тебе заглядывать так далеко, Ванда. Ты забыла, что подобрал тебя на улице. Твой барон, с которым ты приехала в Москву, проигрался в пух и прав и пустил себе пулю в лоб. Что ждало тебя?

— Я могла бы…