Но Никола схватил револьвер, вскочил на ноги и взобрался на парапет галереи Апраксина Двора. Перед ним была раскрытая дверь какого-то магазина. Народу здесь было еще довольно прилично, и он втерся среди людей, толпившихся около витрины. Никола весь обратился в слух. Почему-то он ждал милицейского свистка, но услышал лязг закрывающихся дверей и громыхание отъезжающего с остановки трамвайного состава. Только тогда он решился подойти к окну. Трамвая на остановке не было. Он прошел всю галерею и вышел с другой стороны. На улице уже темнело, зажигались фонари. И это было ему на руку. Выходя из магазина, он обнаружил, что весь в грязи. Не говоря уже о белых брюках, вся дубленка заляпана черной грязью мостовой. Он успокоился только тогда, когда оказался наконец в своей машине. Револьвер он сжимал в руке, спрятанной в карман дубленки. Он взглянул в зеркало: лицо тоже все измазано. Как он ходил в таком виде по магазину? Момент был более чем… А ведь все обошлось! Ну и как же ему не благодарить свою удачу?

Но идти в таком виде на дуэль было явно нельзя, и он повернул к дому, переодеваться. Вот когда он впервые за весь день попал в пробку. Это, как ни странно, вовсе не расстроило его. Ну что же, теперь можно и рассмотреть покупку. Раньше он никогда не держал в руках оружие. Разве что в детстве, игрушечное. Но это его не смущало. Он положил свой револьвер на сиденье и погладил черный металл. Надо бы попробовать, пристреляться… Какой дурак! Он ведь не знает, как его заряжать! Ну было бы оружие, а уж зарядить он сообразит как. Главное – скорее добраться до этого америкоса.

Машины двинулись, поехал и он. И мысли его приобрели новое направление. Если он просто убьет американца, Люде это может не понравиться… Да и не убийца ведь он, в самом деле. Нет, будет дуэль. Дуэль – это романтично! Женщинам нравится, если из-за них стреляются на дуэли. Она скажет: «Как в «Евгении Онегине». И он стал вспоминать, как там было в «Евгении Онегине»… Но выяснилось, что Пушкина он не помнит напрочь, а из оперы лез в голову только один мужской возглас: «Теперь сходитесь!» Ну все равно.

Эта мысль так понравилась ему, что он полностью сосредоточился на том, чтобы скорее доехать, пользовался малейшей возможностью для обгона. Но снова застрял в пробке. И пока пришлось ждать и бездействовать, он вдруг сообразил, что для дуэли нужны два револьвера. Черт, но второй ему сейчас не достать, рынок-то уже закрылся. Надо было у этого хмыря телефончик хоть взять. Мало ли еще понадобится… Но проехали! Что же, что же делать? Машины снова тронулись. И ему удалось в последний момент уже на красный свет вырулить с моста на набережную. Здесь было просторно, и мысль заработала смелее.

Американская дуэль – вот что нужно! Как же он сразу не вспомнил о ней. Это, конечно, не так красиво. Да и что эти америкосы могут выдумать хорошего?! Но по-американски можно обойтись вообще без оружия. Он читал где-то: бросается жребий, и тот, кто проиграл, должен себя убить. Американцы в основном яд принимают. Но можно и еще какой-нибудь другой способ употребить: вон хоть в полынью нырнуть (в этот момент он как раз ехал вдоль Невы, у берегов затянутой ледяной коркой). Но ему очень жаль было расставаться с картинкой убитого американца в луже крови на белом снегу.

Нет, американская дуэль – это чушь собачья. Надо русскую рулетку.

Конечно, русскую… Американец умрет от русской рулетки! Это привело его в полный восторг. Этого восторга не умерило даже то, что кончился бензин. «Какая ерунда! – подумал он, выходя из машины. – Возьму из дому литра два, а там и до заправки дотащусь…» И пошел пешком. Восторг даже нарастал.

Дома тоже все складывалось как нельзя лучше: Лизаветы дома не оказалось. Редкий случай! А то бы сейчас раскудахталась! Сначала он сбросил отслужившие свое белый фрак и брюки, пусть Лизавета с этим разбирается, она сможет привести все в порядок так, что хозяева фрака и не догадаются. В каких переделках он побывал. Потом залез под душ. Потом стал думать, во что бы такое одеться… Во что люди на дуэль ходят? У него перед глазами замелькали образы дуэлянтов на самых разных картинках, все они или во фраках, или в военной форме. Ну сейчас не девятнадцатый век. Надо костюм-тройку и белую сорочку. Он тщательно выбрал галстук, не яркий и не темный – именно такой, как надо для дуэли… Побрился второй раз за сегодняшний день. Потом выпил еще полстакана водки, выловив для закуси грибок-другой прямо из банки. Почему-то он забыл, что ему надо спешить. И даже то, что дуэль – мероприятие с непредсказуемым результатом, его совершенно не волновало. Ему казалось, что это только наиболее рациональная и красивая форма устранения соперника. В ее благополучном для себя исходе он ни на секунду не сомневался. Он просто знал, что умрет этот Стив, и все!

Никола, не торопясь, зашел в гараж, взял канистру с бензином и отправился на поиски своей машины. Где он ее оставил?.. Совсем ведь недалеко от дома, а где? Никола побродил еще немного в темноте, плюнул и вернулся домой. Его непреодолимо клонило ко сну.

Дома он разделся и улегся в постель. Уже засыпая, он отметил некоторый дискомфорт: «А! Лизы-то нет!» И заснул.

– Господи, что же делать?.. Но послушайте! – Люда чувствовала себя совершенно беспомощной и из-за этого пришла в исступление. Мне необходимо в город! – кричала она. – Понимаете?! Может случиться большое несчастье!

– Но моя машина разобрана, – угрюмо повторил богатырь.

– Папочка, может, сходить в зеленый дом?

– А в чем, собственно, дело? – без всякого выражения поинтересовался отец.

– Никола уехал отсюда в состоянии… В состоянии… – Люда никак не могла подобрать подходящего слова, – в состоянии аффекта! Он грозился убить одного человека! И, понимаете, в этом состоянии он может!

– Еще не легче! – Отец посмотрел на дочь.

– Вы извините, но что же мне делать? – взмолилась Люда. – В конце концов, это вы же притащили меня сюда!

– Пап, сходи, а?

– А куда делся твой приятель, Илья этот?

– Так он же сразу после Николая Федоровича ушел на автобус…

– Ладно, схожу… – наконец согласился он.

– Люсенька, вы не думайте, он все устроит! – стала негритянка Маша успокаивать Люду. – Он знаете какой!

– Маша! Не надо называть меня Люсенькой! Я Людмила! – с досадой крикнула Люда.

– Хорошо, я буду – Людмилой… – миролюбиво согласилась негритянка Маша. – Просто Николай Федорович вас так называл, ну и я стала, как он.

Но Люда не слушала ее, она уже набирала свой домашний номер.

К телефону подошла Марипална и, услышав Людин голос, сразу сообщила, что Стив приехал и что он спит с дороги. И будить его она не будет. А потом разразилась нотациями:

– Ты что же это, пропала, и Стива не встретила, и вообще где ты?

– Марипална, миленькая, я вас очень прошу, может прийти Никола, уговорите его, пожалуйста, уйти домой. Или нет, лучше скажите, что у меня никого нет дома. Главное – не пускайте его к Стиву. – Голова работала лихорадочно: «Господи, какая дура, как же мне раньше это в голову не пришло? Марипална же с ним в прекрасных отношениях. Она сможет! Хотя он может и не послушаться ее! Нет, Марипалну нельзя подвергать опасности! Что же делать?» Но при этом она разговор продолжала: – А если придет Лиза, то, наоборот, попросите ее все время быть со Стивом.