– О, – воодушевляется Дэмиен, – может быть, новую кровать?

– Ну, не знаю, – отвечаю я. – Надо подумать. – Я ложусь на кровать, сладко улыбаюсь и похлопываю рукой по матрасу. – Хочешь ее опробовать?

Я протягиваю руку, засовываю палец под ремень на джинсах Дэмиена и тяну его к себе. Он теряет равновесие и падает на матрас.

Я смеюсь и собираюсь поцеловать его, но замечаю, что продавщица на нас пялится. Возможно, она просто следит за тем, что делают покупатели, но мне почему-то кажется, что не все так просто.

Я быстро встаю.

– Пошли, – говорю я, и мои щеки горят. – Наша старая кровать была гораздо лучше.

Продавщица не произносит ни слова, и мне уже кажется, что это была ложная тревога. Но через пятнадцать минут, когда мы выходим из торгового центра, я понимаю, что первое впечатление всегда правильное. На улице нас ждет толпа репортеров. Такое ощущение, что они, как крысы, выползли из канализации.

Дэмиен берет меня за руку и крепко сжимает ее.

– Ники, это правда, что тебя уволили из компании «Инновационные ресурсы» за аморальное поведение?

– Через четыре часа начнется церемония открытия теннисного центра. Мистер Старк, расскажите, как вы относитесь к Рихтеру?

– Дэмиен! Вы знаете, какое письменное заявление сделал мистер Шмидт? Вы заплатили ему деньги за то, чтобы он не открывал рот?

Я понятия не имею, кто такой Шмидт, но сознательно не смотрю на Дэмиена. Я хочу, чтобы мое лицо на фотографиях выглядело совершенно непроницаемым.

– Ники, что ты собираешься делать с миллионом долларов?

Репортер с тонкими губами и в хорошо отглаженном костюме сует мне в лицо микрофон.

– Как вы прокомментируете слухи о том, что вы и ранее спали с мужчинами за деньги? Мистер Старк является самым выгодным вашим клиентом?

Слова словно бьют меня под дых, я оступаюсь и едва не падаю. Я понимаю, что все мои чувства отражаются на лице, и эту фотографию завтра напечатают все газеты. Подпись к фотографии объяснит, что у меня такое испуганное выражение, потому что репортеры вывели меня на чистую воду и узнали все мои секреты.

Тут Дэмиен отпускает мою руку, и я слышу звук удара. Кулак Дэмиена впечатывается в челюсть репортера.

– Нет!

Он поворачивается ко мне, и я вижу, что его глаза горят.

– Нет, – повторяю я и хватаю его за руку, чтобы он не смог снова ударить репортера. – Ты же не хочешь, чтобы тебя арестовали? Ты понимаешь, что тебя заберет полиция, и те несколько часов, пока за тебя не внесут залог, я буду одна?

Мои слова охлаждают пыл Дэмиена, он хватает меня за руку и тянет назад в торговый центр. Он достает телефон и звонит Эдварду, чтобы тот заехал за нами.

– Мистер, здесь можно выйти через задний вход, – говорит молоденькая продавщица и кивает в сторону репортеров. – Чтобы не пробираться через эту толпу.

Дэмиен благодарно кивает девушке. Я сама так рада, что готова ее обнять.

По пути домой Дэмиен не произносит ни слова. И лишь дома он нарушает молчание:

– Надо было нос ему сломать.

– Нет, – возражаю я. Я уже успела обдумать этот вопрос и поэтому говорю: – Он в чем-то даже был прав.

Дэмиен бросает на меня быстрый и недовольный взгляд, но я довожу мысль до конца.

– Мы же понимаем, что миллион был не просто платой за работу модели.

Он несколько секунд смотрит на меня, потом вздыхает.

– Это я виноват в том, что сейчас происходит. Я втравил тебя в эту историю.

– Нет, что ты, – твердо говорю я. – Ты не сделал мне ничего плохого. Я взяла деньги, потому что хотела денег. И взяла деньги, потому что хотела тебя. И если честно, я бы тогда согласилась на меньшую сумму.

– Ничего себе! – удивляется Дэмиен. – Вот я прогадал! Ладно, иди сюда. – Он крепко прижимает меня к себе.

Я чувствую, что мои слова его не окончательно успокоили и он все еще кипятится.

– Пошли, – говорит он. – Ты знаешь, что мне необходимо. И тебе самой это нужно.

Я следую за ним в спальню. Я хочу позабыть обо всем на свете. И когда я понимаю, что Дэмиен задумал, я обретаю уверенность, что у меня это получится.

– Вот что мне поможет удержать тебя в моей кровати, пока я буду в Лондоне, – говорит он, доставая металлические наручники.

– Нет, ты не посмеешь, – смеюсь я и быстро отбегаю за кровать.

– Ты так считаешь?

Дэмиен прыгает на кровать, перекатывается по ней и отрезает мне пути отступления в другую комнату. Я визжу, он хватает меня, защелкивает наручник на запястье и быстро пристегивает второй к болту в изголовье.

Я смеюсь, потому что уверена, что все это шутка. А что, если не шутка?

– Нет? – переспрашивает Дэмиен и задирает мою юбку. – Разве ты не хочешь лежать тут и ждать, пока я тебя трахну?

– Ну, если ты имеешь в виду это… – говорю я и закрываю глаза от наслаждения, потому что он начинает осыпать поцелуями мои бедра. Ах, это сладкая пытка, его губы сводят меня с ума.

Дэмиен находит все новые и новые движения, новый ракурс, и я извиваюсь и умоляю его. Он щекочет пальцами мою лодыжку или облизывает языком колено – что бы он ни делал, я таю от восторга.

Я ерзаю на простынях, но никуда не могу деться, потому что руки мои скованы наручниками. И от этого я получаю еще больше наслаждения. Металлические браслеты врезаются в мою кожу при каждом движении. Мне больно, и я хочу боли. Я хочу наслаждения. Я хочу забыть все ужасы, пережитые сегодня днем.

Я хочу, чтобы от наручников у меня остался шрам, как реальное свидетельство любви Дэмиена. Этот шрам или ссадина будет вещественным доказательством нашей связи – пока Дэмиен будет далеко от меня.

Я извиваюсь в наручниках не потому, что хочу от них освободиться, и даже не потому, что мне нужна боль. Я хочу иметь доказательство, что принадлежу Дэмиену. Сейчас я хочу только этого и ничего другого.

Дэмиен уехал, и мне кажется, что на улице холодный и мокрый декабрь, хотя сейчас середина лета. Я знаю, что он приедет завтра, в воскресенье. Он уехал в короткое путешествие, которое почему-то кажется мне нестерпимо долгим.

Я чувствую себя одиноко, и мне не сидится на месте. Когда его самолет приземлился, Дэмиен написал мне смс. Он спросил, как я себя чувствую, и, прочитав этот вопрос, я улыбнулась и потрогала ссадину от наручников на запястье.

«Я думаю о тебе, – ответила я. – Мне тебя очень не хватает».

Все это верно. Но я не написала ему, что мне просто скучно. Иначе он прислал бы мне всю многочисленную труппу «Цирк Дю Солей», чтобы меня развеселить.

Джеми написала эсэмэску, что катается на роликах с Рейном на пляже Венис. Я пожелала ей падать меньше, чем падала я, когда пыталась кататься с Дэмиеном. Я раздумываю, стоит ли позвонить Лизе, но я с ней практически не знакома. Мне не хочется навязываться.