тело здесь, а смерть была внезапной, да еще связана с магическим предметом, то и душа тут же ошивается. Почти наверняка.

И уж она-то точно знает, где здесь что. А раз знает, то мне все покажет, никуда не денется. Не мытьем, так катаньем правду я из нее вышибу.

Так и вышло. Пусть не сразу, но давно почивший студент все же пожаловал на мой зов и, после недолгого торга, в обмен на свободу согласился показать нам, где находится та самая спрятанная дверь, ведущая в, прости Господи, тайную комнату. Кстати — повезло местным студиозусам, что девчонка куда-то запропастилась и меня черти принесли ее искать. Душа этого бедолаги находилась практически на грани срыва, еще годков пять-десять, и в институте началась бы череда таинственных смертей. Точно говорю.

Мы поднялись на самый верхний этаж, где после лазали по каким-то техническим помещениям, в которых со времен установления Советской власти, похоже, ничего не менялось, перепачкались в побелке, пыли и паутине, и, наконец, пришли к массивному перекрытию. Три меня в обхвате, не меньше.

— Дальше мне хода нет, — прогнусил призрак. — Давай, выполняй обещание!

— Щас! — ответила за меня Женька. — Разбежался. А где ход? Или лаз? Куда дальше?

— Рычаг, — показал призрак в угол. — Вон там, около стыка. Давай уже, отпускай! Так тут надоело…

Да, сами мы данное приспособление точно не нашли бы. В тот угол, судя по отсутствию покраски, даже ремонтники не лазали. Да и какой смысл менять добротную кирпичную кладку? Она триста лет простояла, и столько же простоит.

А рычаг спрятали именно там. Старый, ржавый, но исправный, потому что после того, как я дернул его на себя, тут же в сторону отошла часть перекрытия, оказавшегося наполовину муляжом. Однако!

Вот так мы и попали в небольшую комнатку, где наконец-то обнаружилась наша пропажа, стоящая у дальней стены, точнее — прижавшаяся к ней. Симпатичная такая, стройная, светленькая, с длинной косой.

И ничего не соображающая. Хорошо хоть, что пока еще живая.

Часы тоже имели место быть, причем на самом деле не механические. Только вот песка из них высыпалось огромное количество. Да невероятное просто. Причем совершенно непонятно, как такая куча песка могла поместиться в достаточно небольших колбах, которые были закреплены на продолговатой и не очень длинной черно-агатовой доске, встроенной в стену. Вдобавок ко всему на этой доске жутковато горели алым высеченные рисунки, более всего напоминавшие знаки Зодиака, что добавляло антуража происходящему. Кстати, теперь я точно знал, где мы находимся. Именно эту доску, но только с той стороны стены, видел благоразумный пожилой профессор.

Но самая жуть была в том, что этот песок в настоящий момент оплел тело бедной девушки, точно какая-то желтая змея. Причем он ее убивал. Не знаю как, но все обстояло именно таким образом, меня не обманешь, я уже научился чувствовать Смерть достаточно хорошо.

Вдобавок он еще и двигался, подобно реке, посверкивая под светом, льющимся из распахнутой настежь двери.

— Жесть, — прошептала мне Женька и явно собралась выдернуть «потеряшку» из песчаных объятий.

— Стой, — успел остановить ее я. — Тут что-то другое нужно. Так нельзя.

Почему я ее остановил? Просто мне вспомнились слова Брюса. Как он сказал? «Время трогать нельзя». А это, похоже, не просто песок. Это именно оно — время.

И, словно услышав мои мысли, желтые потоки побежали быстрее, а перед нашими глазами развернулось что-то вроде экрана, на котором появлялись и гасли какие-то картины, в которых участвовали люди в старинной одежде. Кого там только не было — мужики на телегах, зачем-то куда-то везущие дорогую мебель и картины, дородные купчихи в ярких шалях, балы, красавицы, лакеи, юнкера, какой-то оркестр, наяривающий то ли мазурку, то ли польку, румяные гимназистки, стучащие ножкой о ножку под неслабым снегопадом, — всего не перечислишь.

Права Женька. Жесть! Причем — в 3D.

Правда, вскоре красоты дореволюционной жизни сменились суровыми лицами бегущих солдат и матросов, стреляющих на ходу.

Тут мне стало кое-что понятно. Я сообразил, чье лицо мелькнуло первым в этом странном немом кино. Просто тогда этот человек был моложе, вот я его сразу и не узнал.

Это был Брюс. Тот, кто создал часы.

— Дело плохо, — прошептал я Мезенцевой. — Они отматывают время, понимаешь? Время своей жизни. Перезагрузка это, Жень. Как до сегодняшнего дня дойдет, так Снегурочке и хана. А может, и нам с тобой, как свидетелям.

— Делать-то что? — спросила у меня девушка.

Что, что… Не знаю я, что.

— Да какого черта! — Мезенцева сделала три шага вперед, и крутанула колбу часов на черной доске.

Что-то бумкнуло, потом заскрежетало, доска повернулась вокруг своей оси и погрузилась в стену так, что ее почти не стало видно.

Но главное началось потом. Песчаная змея закрутилась смерчем, несколько раз прошлась по комнате, при этом не задевая нас даже боком, и в результате скрылась в нижней из колб, невероятным образом поместившись там полностью и не думая просыпаться на пол.

После часы с механическим щелчком перевернулись, и песок, как ему и положено, посыпался из верхней колбы в нижнюю, а девушка без чувств упала на пол.

— Ты невероятная женщина, — вот и все, что я смог сказать Мезенцевой. — Тебе как в голову пришло поступить именно так?

— Понятия не имею, — совершенно не рисуясь, ответила мне она. — Просто это было единственное, что можно было предпринять.

Само собой, вариант «смыться отсюда потихоньку» ей в голову не пришел.

Дальше все было просто. Я отпустил на волю душу давным-давно погибшего студента, после мы привели в себя красавицу-Снегурочку, которая, как оказалось, вообще ничего не помнит, и через двадцать минут очутились на улице, выяснив, что метель поутихла и с неба падает мягкий легкий снежок.

— Слушай, — спросила у меня Женька, натягивая перчатки. — А ты чего вообще к отделу приперся? Мириться? Так мы не пара, чтобы ссориться. Или ты вообще не ко мне приехал?

— Почему, к тебе. Я хотел тебя пригласить Новый Год встретить в моей компании. Понимаю, что не лучший из вариантов, но почему бы и нет? Тем более что Родька обещал «сметанник», холодец и пельмени.

— Особенно радуют пельмени, — фыркнула девушка. — А то я их мало за прошедший год съела!

— Ты не ответила.

— Спасибо за приглашение. — Женька отвела глаза в сторону. — Но только не получится.

— Потому что «не могу» или потому что «не хочу»? — Не знаю почему, но мне было очень важно это выяснить.

— Потому что не могу. — На этот раз она взгляд не отвела. — Отдел всегда встречает Новый Год вместе. Это же семейный