— Кому не помогли? — я в недоумении уставился на расспрашивающего меня чиновника. — Мы же их мёртвыми нашли!

— Почему не помогли раньше, когда они были живые?

От такой постановки вопроса, я впал в ступор, но спустя пару секунд, всё же ответил:

— Так мы же не знали, что они идут по тропе нам на встречу и что на них хунхузы нападут.

— Значит, атаман Селевёрстов не посылал вас встретить барона Колокольцева и иже с ним? — оловянные глаза, как сказал Данилов, надворного советника неотрывно наблюдали за моим лицом.

— Никак нет, выше высокоблагородие, мы просто вышли в поход по маршруту от станицы Черняева до Зейской пристани и обратно. Один из казачат учебного отряда с отцом ходил по этому маршруту в прошлом году, поэтому заплутать, мы не боялись. А то, что их благородия нам на встречу идут по тропе, повторюсь, мы не знали. Но потом за их смерть мы с хунхузами рассчитались.

Выслушав меня, надворный советник развернулся к атаману Селевёрстову и произнёс:

— Что ж, ваши слова о том, что вы не знали о том, что барон Колокольцев двигается с Зейской пристани в сторону станицы, этот молодой казак подтверждает. Но всё равно, атаман, я вам не завидую. В зоне ответственности вашего округа погибли барон с баронессой и их дочь, при этом баронесса племянница самого губернатора Корфа, — надворный советник покачал головой.

— Так ваше высокоблагородие с телеграфа же приносили журнал учета. Не было в наш округ телеграммы об их высокоблагородиях. Не знали мы, что они к нам в станицу вышли. — Селевёрстов, не смотря на прохладу в горнице, вытер рукавом пот со лба.

«Да, старая как мир история: поиск „козла отпущения“, — думал я, анализируя сложившеюся в горнице обстановку. — Убийство племянницы самого Приамурского генерал-губернатора повлечёт большие разбирательства и последствия. И, судя по всему, наш бравый горный чиновник уже определил на роль „за всё виноватого“ дядьку Петро — „зона ответственности вашего округа“. Хорошо придумал! Грамотный! Козёл!!!»

— Аленин. — Чиновник повернулся в мою сторону. — Что можешь рассказать о лагере бандитов.

— Летний лагерь на шестьдесят-семьдесят человек. Пятнадцать шалашей на четыре-пять человек. Большой навес для лошадей, голов на семьдесят. Длинный стол под навесом для приема пищи. Кухня под навесом с печью на два больших котла. Обустроенный родник. Даже туалет сделали. При этом все нечистоты ручей уносит в Ольгакан. В лагере было очень чисто. — В этот момент я увидел, как вахмистр Шохирев, стараясь незаметно для других, делает мне знак рукой, типа хватит, и замолчал.

— И ты с казачатами убил двадцать шесть хунхузов? Так? — его высокоблагородие опять выпучил на меня свои оловянные глаза.

— Так точно, ваше высокоблагородие!

— А может, вы просто брошенное бандитами старье собрали на покинутой стоянке, да ненужных из-за старости лошадей пригнали? Какие доказательства ещё есть?

«Оба-на угол шоу! — подумал я, глядя на семафорящих глазами Селевёрстова и Шохирева. — Это что же они в качестве трофеев показали чинуше?». В слух же произнёс:

— Есть доказательства! — чем вверг Селевёрстова и Шохирева в предынфарктное состояние. — Только их лучше на улице смотреть. Разрешите за ними сбегать? Я быстро!

Получив разрешение от горного чиновника, я метнулся за мешком со «зверскими» трофеями. Дождавшись когда позванные Даниловым гости, атаман и вахмистр спустятся с крыльца и подойдут ко мне, вывалил на пожухшую траву свои трофеи.

— Варвары! Звери! — шипел сквозь зубы надворный советник, вытирая платком рот, после того как закончил обильно освобождать желудок от завтрака, а может и ужина.

Ротмистр, изрядно побагровевший, носком сапога пошевелил несколько блестящих от масла ушей, спросил:

— Что это?

— Двадцать пять правых ушей убитых хунхузов и голова главаря этой банды, ваше благородие, — ответил я.

Чиновник, продолжавший что-то бормотать себе под нос, нетвердой походкой направился к крыльцу сборной избы, а ротмистр, закурив папиросу, попросил меня поднять голову главаря. Сдерживая рвотные позывы, я за косу поднял голову хунхуза.

— Какой у него был рост? — спросил меня ротмистр.

— Побольше церковной сажени, но чуть пониже вахмистра Шихорева. Только по ширине меньше вахмистра в два раза. Такой поджарый, легкий, лет пятидесяти. Он мне своими движениями чем-то рысь напомнил.

Ротмистр, стряхнул пепел, ещё раз внимательно осмотрел голову главаря хунхузов и произнёс:

— Я могу ошибаться, но по тем рисункам и описаниям главарей хунхузов, которые нам выдавали, вернее всего вы убили Лю Ханьцзы или «Золотого Лю». Он был сотником в циньской коннице. Около пяти лет назад он дезертировал вместе со своей сотней из китайской армии. С тех пор он и его банда специализируется на добыче золота и контрабанде спирта. Только вот трофеи не соответствуют. Хунхузы Золотого Лю славятся своим отличным вооружением и конями.

Ротмистр Печёнкин внимательно посмотрел на Селевёрстова и Шохирева.

— Опять с трофеями мухлюете, атаман? — командир Абазинской сотни затоптал выкуренную папиросу. — Голову в мешок, залить мёдом или маслом. Отправим её в канцелярию генерал-губернатора для опознания. Если подтвердится, что это Золотой Лю, то получишь Аленин за него награду в тысячу рублей. Да и генерал-губернатор Корф поменьше зверствовать будет!

Ротмистр посмотрел на бегущего к сборной избе почтового работника и продолжил:

— По трофеям позже поговорим. А теперь пойдемте к надворному советнику Мейстеру. Похоже, Алексей Викентьевич получил ответ по телеграфу из Хабаровки.

Ротмистр с атаманом и Шихиревым пошли к крыльцу, на котором господин Мейстер читал телеграмму, а я, положив голову хунхуза в мешок, собрал и сложил туда же отрубленные уши. Не оставлять же такую пакость на улице. После этого направился домой к Селевёрствоым, так как никто меня не позвал, а Мейстер в сопровождении ротмистра, атамана и вахмистра с телеграфистом скрылись в сборной избе.

Часа через два домой пришёл Селевёрстов с Шохиревым и позвали меня в горницу.

— Ну, Тимоха, ты, млять, даешь? — атаман Селевёрстов, сев на стул, стукнул кулаком по столу. — Ты чего нам вчера про свои доказательства не сказал?

— Да забыл я?!

— Хе-хе, варвар, скиф, зверь, вандал и ещё кто-то там! — вступил в разговор Митяй Широкий. — Это о тебе так его высокоблагородие говорил. Надо же уши и бошку отрезал для доказательства и забыл. Зверь, натуральный зверь. Хе-хе-хе.

— Значит так, Тимоха, — прервал смех вахмистра Селевёрстов. — По указанию генерал-губернатора назначена экспедиция для проверки лагеря хунхузов и их поимки. Старшим назначен надворный советник Мейстер.

— Дядька Петро, а он кто такой?

— Он, Тимоха, очень большой чин, целый заместитель начальника Зейского горно-полицейского округа. Чуть ли не к государю вхож по слухам. Здесь сопровождает с горной стражей два парохода, на которых драгу на царский золотой прииск везут. Механизм такой. А ротмистр Печёнкин с полусотней эти пароходы по берегу охраняет.