Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я сказал тебе это не ради сочувствия, милая. А чтобы предупредить. Никогда не доверяй колдунам.
Снова милая. Я пропустила это мимо ушей, мои мысли смешались. Что случится, если Рот… сочтет меня врагом? Будет эпическая битва между Прекрасным Принцем и Злой Королевой?
Очевидно, он не знал, что в родословной Короля Стефана есть колдуны. Иначе не было бы помолвки с Трули… которая до сих пор не проявила магических способностей.
Ради всех нас, я должна была сделать то, что планировала изначально, и доказать, что хорошие колдуны существуют. Смогу ли я? Может быть. Надеюсь. Я уже понравилась ему, и он нашел во мне достоинства. Я снилась ему.
Но будет только одна попытка. Мне нужно все обдумать и решить, как лучше поступить. Пока что я сменила тему.
— Есть ли пророчество… сказка… о твоем будущем?
Он напрягся.
— Есть, но я не говорю об этом, чтобы другие не пытались вжиться в определенную роль.
А-а-а. Все ясно. Сколько девушек притворялись его Белоснежкой?
Мне так хотелось рассказать о своей связи с этой сказкой. Мы могли бы обсудить наши мысли, сравнить заметки.
Награда… партнер и система поддержки. Риск… случайное раскрытие моего наследия.
Я вздохнула и решила снова сменить тему. Хотя уже знала ответ, я спросила:
— Скажи, почему ты здесь, в этом опасном лесу. Ты мог бы уютно устроиться в своем дворце.
В его глазах отразилась невыносимая боль.
— Мой отец тяжело болен. Я ищу способ спасти его.
— Мне жаль, — сказала я, потянувшись к воротнику его рубашки, желая унять его душевную боль.
— Завтра я отправлю Принцессу Трули обратно в Севон, где она будет в безопасности. Она хороший следопыт, но ей не удалось найти… — Он поджал губы. — Риз и Саксон будут сопровождать ее. Ты пойдешь с ними.
Что ей не удалось найти? Яблоко Жизни и Смерти? Интересно… то самое яблоко, которое должно было навредить Белоснежке?
Завтра Офелия придет за Хартли. Отправиться в Севон означало увидеть ее скорее раньше, чем позже. Но…
Во время нашего последнего разговора я не знала, что убила маму. Теперь в этом не осталось сомнений, и я не была готова встретиться лицом к лицу с сестрой. Ведьма и оракул будут охранять ее, а я — Рота.
— Мы должны держаться вместе, присматривать друг за другом, — сказала я. Пусть пророчество продолжает сбываться.
Я могла сказать, что мои слова ему понравились. Мастерски он придвинулся ко мне ближе, прежде чем я поняла это.
— Возможно, тебе неприятна мысль о том, чтобы меня покинуть?
— Может, ты надеешься, что я откажусь от твоего предложения, чтобы у тебя был повод держать девушку своей мечты поближе к себе?
— Еще одно тело, которое нужно защищать. Еще один рот, который нужно прокормить. Еще одно бремя, которое нужно нести. — Он придвинулся еще ближе. Даже в темноте я видела злобный блеск в его глазах. — Ты думаешь, эти вещи доставляют мне удовольствие?
Я тоже придвинулась ближе, нас разделяло дуновение воздуха. Никогда еще я так остро не ощущала другого человека, его дыхание, его прикосновения, его запах. Нашу связь. «Что ты делаешь? Отодвинься!»
Я сделаю это… через минуту. Может, через две.
— Ты даже не заметишь меня.
— У меня такое чувство, что я всегда буду знать, когда ты рядом.
Его ворчливое признание не должно было вызвать во мне никакую реакцию. «Однажды он захочет отрубить мне руки. Не забывай об этом!» Но оно вызвало реакцию. Что-то помимо тепла и покалывания. Что-то непривычное.
Я спросила:
— Почему ты так говоришь? Ты даже не знаешь меня.
— Я хочу исправить это. Пытался это исправить. В первую встречу ты уклонялась от вопросов. Если я позволю тебе остаться, ты расскажете мне о себе больше?
— Я бы предпочла заплатить дополнительный налог.
От его смеха у меня закружилась голова. Рот протянул руку, касаясь моего пульса, завороженный этим зрелищем.
— Раз ты отказываешься готовить, шить или нянчиться со мной, — сказал он, — как ты будешь мне платить?
— Я могу убираться в твоем шатре. — А-ля Белоснежка и Семь Гномов. — Знает ли большой плохой Принц, как убирать за собой?
— Нет, — ответил он, ухмыляясь.
«Прекрасный Принц».
— Зато честно. Если я буду убираться в твоем шатре, то я пороюсь в твоих вещах.
— Надеюсь, что да. Мне нечего скрывать.
О, какая огромная разница в наших жизнях. Мне было что скрывать.
— Ты не позволишь мне остаться по доброте душевной?
— Мои враги говорят, что у меня нет сердца.
— У тебя определенно есть сердце. Оно яростное. — Я видела, как он общался с семьей. Как помогал Королю сесть за стол. Как ласково похлопал сестру. Его готовность защищать Трули, которую он даже не любил, и защищать меня, практически незнакомого человека.
— Ты права, — сказал он, встретившись с моим взглядом. — Ты заставляешь его бешено колотиться.
— Я? — Когда темная прядь волос упала ему на лоб, я без колебаний пригладила шелковистые пряди. Проблема: каждое новое прикосновение заставляло меня жаждать другого… жаждать еще больше. Но я не хотела отстраняться, поэтому и не делала этого. Я коснулась его щетины, чуть не застонав, когда она защекотала мою руку. Еще. Прижала ладонь к его груди и ахнула. Он не преувеличивал. Его сердце билось так же быстро, как и мое. — Я!
Ему нравилось это. Я ему нравилась. Я должна была расположить Рота к себе и изменить его мнение о колдунах. Никаких «если», «и» или «но».
— Рот, — прошептала я.
— Эверли, — прохрипел он в ответ, его голос гипнотизировал.
«Еще!»
Поднялся ветер, смешиваясь с мучительным криком. Я напряглась, на мгновение забыв о своих желаниях.
— Что там происходит?
— Сосредоточься на мне, милая.
