– Ой! – Из мыслей Елену выдернула Катерина, плюхнувшаяся на соседний стул. Она весело рассмеялась и смахнула со лба взмокшую от пота челку. – Иаби еще раз привет! Дай мне чего-нибудь попить!

– Да хранит вас всемогущий отец наш! – сдержанно ответил Иаби и поставил перед Катериной стакан сока.

– Ой! – скривилась Катерина. – А нельзя ответить просто «Привет»!

– Не знаю, – Иаби дернул плечом. – Мы так говорим, но если тебе не нравиться, можешь говорить мне просто «Привет». Я – не против.

– Ты просто душка, – съехидничала Катерина.

Иаби засмущался: – Это не правильно.

– Что?

– Женщины не должны делать мужчинам комплименты, это делает их женоподобными.

– Серьезно? – Катерина недоверчиво скривилась и хмыкнула.

– Да. Может, вы хотите выпить чего-нибудь покрепче? – Иаби взял со стола два чистых стакана и поставил их на стойку.

К бару подошел темноволосый метис, представившись Гьяси, и пригласил Елену танцевать. Но она опять вежливо отказалась, сославшись на головную боль, и тогда он увлек Катерину. Иаби уже с улыбкой наблюдал за Еленой и когда Гахиджи с Катериной удалились, заговорил первым:

– Почему ты не танцуешь?

Елена мотнула головой и тяжело вздохнула: – Не хочу. – Но Иаби не отставал.

– Тебе никто не понравился?

– Дело не в этом. – Елена хмуро поджала губы, думая над ответом. Не могла же она сказать Иаби, что боится Гахиджи и поэтому солгала. – Просто у меня правда болит голова.

Иаби внимательно оглядел девушку: – Ты не умеешь говорить неправду.

Елена удивленно улыбнулась: – А ты проницателен.

Но Иаби эти слова не понравились: – Опять? – немного обиженно буркнул юноша.

– Не волнуйся, это не комплимент, а констатация факта.

К Елене опять подошел Гахиджи, но она проигнорировала его, как и остальных. Ей нравилось сидеть за баром и разговаривать с Иаби, тем более что юноша стал спокойнее и общительнее.

– Хочешь еще чего-нибудь? – заговорил Иаби, когда от них отошел очередной кавалер. Он небрежно махнул на пустой стакан и улыбнулся.

– Нет, спасибо. – Усмехнулась Елена. У неё складывалось впечатление, что Иаби испытывает гордость от того что Елена предпочла его общество другим мужчинам. – Здесь очень душно. Как думаешь, я могу выйти на улицу, освежиться?

Иаби в ужасе округлил глаза: – Что ты! Тебя не отпустят одну. Только в сопровождении.

Елена вмиг погрустнела: – Что, прямо как в тюрьме?

Но Иаби удивленно замахал головой: – Что ты! Это только ради твоего же благополучия.

– Ну, что может случиться, если я постою пять минут на крыльце.

– А вдруг ты захочешь прогуляться? Ночь очень теплая. А потом потеряешься или испугаешься чего-нибудь. Местность то для тебя незнакомая. Попроси любого из мужчин сопроводить тебя, никто не откажет, а даже наоборот.

– Ладно, – Елена глубоко вздохнула, но осталась сидеть на месте.

Иаби вновь принялся за стаканы, поглядывая на Елену. Казалось, он не может просидеть без дела и минуты: – А почему еще одна девушка не пришла?

– Лера? – апатично отозвалась Елена все еще раздосадованная невозможностью сбежать с этого бала. – Просто она слишком самоуверенная и опять поругалась с Нэйн.

– Она злая… – тихо отозвался Иаби.

– Кто? Нэйн?

– Да, нет же, Лера. – Иаби заулыбался. – А Нэйн хорошая, она ласковая.

– Да, есть такое. – Вздохнула Елена. – А сколько тебе лет Иаби?

Юноша нахмурился, и у Елены сложилось впечатление, что его обеспокоил такой простой вопрос. Он помолчал немного, а затем ответил вопросом на вопрос: – А зачем тебе?

Елена пожала плечами: – Просто интересно.

Иаби опять замкнулся, и Елена уже пожалела, что спросила, хотя не понимала, что такого страшного в этом простом вопросе. Она молча наблюдала за Иаби и терялась в догадках. Иаби был очень красивым подростком, хорошо сложенным и, судя по всему еще и послушным ребенком, но, несмотря на это он выглядел каким-то запуганным и одиноким. Это было заметно даже по его испуганным взглядам, которые он бросал в зал после каждой своей речи с Еленой. Как будто его могли за это наказать или же он просто сам побаивался говорить с девушкой.

– У нас считаются года только после посвящения, – вдруг неуверенно зазвучал его голос. – А до этого все мальчишки и не важно, сколько это длиться.

Елена воспряла духом: – А ты еще не прошел посвящение?

Иаби опять нахмурился: – Нет. И вряд ли когда пройду.

– Почему ты так говоришь? – удивилась Елена, искренне стараясь разобраться в устоях островитян.

– Давай не будем об этом? Ладно? – Иаби рассеянно скомкал полотенце и начал по второму кругу натирать барную стойку. – Я просто очень расстраиваюсь после таких разговоров.

– Хорошо, – Елена наигранно равнодушно дернула плечами. – Давай забудем.

– Скоро будет обед. – Иаби поспешил сменить тему разговора. – Так что тебе все равно нужно выбрать сопровождающего. Не хочешь пока присмотреться?

– Я пойду с Катериной.

Иаби тихо хохотнул, блеснув темно карими глазами: – Боюсь, ей будет не до тебя!

Елена обернулась и посмотрела в зал. Катерина сменила уже пятого партнера, а предыдущие четыре продолжали топтаться рядом, ловя каждое её слово и движение. «Да, как это на нее похоже».

– А ты пойдешь на обед? – продолжая смотреть на Катерину, Елена обратилась к юноше.

– Нет, мне нужно следить за баром. А так бы я с радостью сопроводил тебя.

Елена резко обернулась, заметив блеск в глазах юноши, и тут же постаралась исправиться: – Ты только ничего не подумай, ну, то есть я хотела сказать…

– Я все понимаю, не волнуйся. – Иаби дружелюбно улыбнулся. – Понятно, что в женихи я тебе не гожусь, я же не посвящен.

Елена заулыбалась: – Знаешь, но мы могли бы просто подружиться, это было бы здорово!

Иаби засмущался: – Не думаю, что такое возможно. Разнополые не могут просто дружить.

– Иаби! – Елена искренне возмутилась. – Что за глупости? Дружить могут все, кто этого желают.

– Боюсь, что мои отцы этого не одобрят. Хотя если им не говорить…

Елена хитро улыбнулась: – Значит, друзья?

– Друзья. – Скромно улыбнулся Иаби, демонстрируя аккуратные ямочки. Он налил еще два стакана сока и поднял свой, заговорчески тихо произнося тост:

– За дружбу!

Елена рассмеялась, осторожно чокнувшись стаканами: – Знаешь, некоторые вещи во всех цивилизациях неизменны.

Их беседу прервал громкий гонг, призывающий к обеду, и Елена встала с высокого барного стула: