Я наблюдаю за Талией, как подруга утешает ее, и они склоняют головы друг к другу, чтобы пошептаться. Я отвожу взгляд, только когда замечаю, что Акуджи наблюдает за мной. Что-то в его глазах заставляет меня опустить голову и покраснеть, но он кивает, и я следую за ним. Мы отходим неподалеку, чтобы моя пара и ее подруга не могли нас подслушать, но не слишком далеко, чтобы они все еще оставались в поле нашего зрения.

Я все еще смотрю на Талию, и руки у меня чешутся от желания притянуть ее к себе.

— Я этого не знал. А ты?

Слова Акуджи возвращают меня к нашему разговору, и я заставляю себя сосредоточиться. Он пытается защитить свой народ и понять, что делать дальше, а я должен ему помочь. Мы должны работать вместе, но все мое внимание сосредоточено на Талии. Каждое движение ее руки заставляет меня оглядываться, чтобы проверить, все ли с ней в порядке.

Она — смысл моей жизни.

Акуджи все еще ждет ответа, а я все еще лидер, поэтому мне нужно ответить как можно подробнее и помочь ему понять.

— Нет. Долгое время я пытался разобраться в их исследованиях, надеясь понять нашу расу…

— Что ты и сделал, — перебивает он.

— Кое-что, достаточно, чтобы лечить наши раны и помогать нашим женщинам во время родов, но не до такой степени. Чтобы понять остальное, понадобился ее человеческий ум. Она действительно великолепна. Ее ум… — Я качаю головой, понимая, что все еще краснею. — Я не знал этого, но разве мы действительно удивлены? Люди творили ужасные вещи с нашим народом, когда мы были в плену, поэтому, конечно, они будут изучать каждую возможность того, что означает наше создание. Но девушки правы — мы не можем допустить, исследованиям попасть в руки людей. Они пошлют за ним других, как только поймут, что Талия и Ария не вернутся.

— Ты прав. Я удвою патрули и буду постоянно следить за стенами и туннелями. Мы не позволим им добраться до лаборатории. Мы защитим наш город и расу, и никто больше не пострадает от людишек, — обещает он, хлопая меня по плечу в дружеском жесте, который я так и не понял. На звук шагов мы оборачиваемся и видим Арию, идущую к нам. Огненная малышка пугает меня. В ее глазах светится что-то неистовое, и она не такая мягкая, как моя Талия, но она идеально подходит Акуджи, и видно, что он любит ее до безумия.

— Ты прав, насчет девушек, они великолепны, — хмыкает Акуджи, его глаза вспыхивают, когда он наблюдает за человеком, идущим к нему.

Как только она оказывается в пределах досягаемости, он хватает ее и притягивает к себе, ощупывая каждый сантиметр. Я краснею и отворачиваюсь, но тут мой взгляд падает на Талию, и я замечаю, что она тоже наблюдает за ними.

С… тоской?

Я заставляю себя отвести взгляд, прежде чем сделать что-то глупое, например, уложить ее прямо здесь, чтобы доказать, что я такой же ее, как у Арии — Акуджи. Вместо этого я смеюсь, глядя, как Акуджи мурлычет своей подруге.

— Никогда не думал, что увижу великого Акуджи слабым. — Я снова переживаю. Акуджи — сильнейший из нас, а она держит его сердце в своих крошечных ручках. — Помни об этом, помни, что ты — его слабость, так же как он — наша сила. Не разрушай то, что так чисто и истинно, человек.

Не дожидаясь ответа, я иду к Талии, не в силах больше находиться вдали от нее. Она тепло улыбается мне, вся грусть уходит из ее взгляда, и все в мире снова становится хорошо. Я слышу разговор Арии и Акуджи, но не обращаю на них внимания, так как притягиваю Талию к себе и крепко обнимаю. Таоия вздыхает и утыкается головой в мою грудь, позволяя мне обнимать ее, пока Акуджи не прерывает нас, заставляя меня рычать.

— Катон, ты хочешь пойти на свидание? — спрашивает меня Акуджи, и Ария смеется так сильно, что падает на него. Талия хихикает, прижимаясь к моему боку, а я приподнимаю брови, скольжу хвостом по ее талии и прижимаю к себе. — Что? Мне нравится Катон. Мы могли бы как-нибудь встретиться, нет?

Я хмуро смотрю на них.

— Можешь, если хочешь. — Ария вытирает глаза и переглядывается с Талией. — Обычно на свидания ходят пары.

— Ох. — Акуджи пожимает плечами, ничуть не смущаясь, и машет мне рукой, чтобы я пропустила его слова мимо ушей. — Извини, мы не можем встречаться.

— Понятно. — Я пожимаю плечами, понимая, что мне нужно узнать, что это за свидание, чтобы взять Талию на него. Может, я и не такой сильный и дикий, как Акуджи, но из меня получится хорошая пара, и я должен показать Талии, почему она должна остаться со мной навсегда.

Я смотрю, как Акуджи и Ария уходят, затерявшись в своем собственном маленьком мирке, а Талия улыбается мне.

— Они такие милые вместе. Ей нужен был кто-то, кто мог бы сравниться с ней в безумии.

— И ему тоже. — Я улыбаюсь. — Но слава богу, что они ушли.

— Что? Почему? — спрашивает Талия, звуча обеспокоенно.

— Чтобы я мог наконец сделать это. — Я хватаю Талиюе за лицо, притягиваю к себе, наклоняясь, и прижимаюсь губами к ее губам. Она стонет, прижимаясь к моему рту, упираясь руками мне в грудь, а я провожу языком по ее рту, без слов показывая ей, какой потрясающей я ее нахожу. Когда отстраняюсь, глаза Талии закрыты, а губы сомкнуты. Она открывает остекленевшие глаза, и во мне просыпается удовлетворение.

Нет, может, я и не такой сильный, как Акуджи, но когда Талия так на меня смотрит, мне кажется, что я могу спасти весь мир.

Только ради нее.

— Катон. — То, как она произносит мое имя, словно вздох, полный надежды, заставляет мое сердце так сильно биться, что кажется, оно вот-вот разорвется. Все мое тело вибрирует от желания сделать ее счастливой.

— Позже, когда мы закончим исследования, мы тоже будем встречаться.

Она задорно хихикает, ее щеки краснеют.

— Правда?

— Да. Я буду очаровывать тебя наукой, а потом встречаться с тобой. — Я усмехаюсь, глядя на нее, и ее улыбка исчезает, а взгляд становится отстраненным. — Талли?

— Что? Ничего интересного.

— Нет, скажи мне, — требую я, нахмурившись. Мне не нравится беспокойство, которое вижу в ее глазах, и хочу разделить его с Талией, чтобы она больше никогда не волновалась.

— Я просто беспокоюсь, что они теперь будут делать. — Она гладит меня по груди и пытается отвернуться, я хватаю ее