– Боль жжет твое сердце, сын мой?

– Лучше бы я погиб в бою и не дожил до сегодняшнего дня, – прошептал Хорруг. – Мое тело пронзали стрелы, меня секли мечами и жгли огнем, но я никогда не думал, что может быть так больно.

Он повернулся и сел прямо в снег, привалившись спиной к стволу. Зачерпнув ладонью горсть снега, Хорруг растер его по лицу.

– Вспомни тех, кого ты сам заставил страдать. Боль, причиненная другим, всегда возвращается. Не в последний раз она терзает твое сердце. Ты сам сделал свою жизнь такой, какова она есть. Ты сам избрал свой путь.

– Ты дашь мне совет, отец? – спросил Хорруг, закрыв глаза и откинувшись головой к стволу кедра.

– Зачем, сын мой? Ты всегда шел по жизни напролом, не слушая никого, калеча чужие судьбы и ломая свою собственную. Не свернешь ты и в этот раз, что бы я ни сказал. Продолжай то, что начал, и позволь другим следовать за тобой. Они направят твою злобу в нужное русло и приведут тебя к цели.

Хорруг снова зачерпнул снег уже обеими ладонями и погрузил в него пылающее лицо. Растерев по лицу мокрую снежную кашу, он поднялся на ноги.

– Мир тебе, отец.

По собственным следам Хорруг зашагал обратно к дому Аррелия.

* * *

На двор князя Тибия, окруженный высоким тыном, словно крепость, вбежал мальчишка и звонко закричал:

– Князь! Хорруг едет!

На крыльцо терема вышел сам Тибий.

– Чего орешь, дьяволенок? – недовольно проворчал он.

– Сюда едет князь Хорруг! – снова крикнул мальчишка.

– Кого ты называешь князем?! – грозно рявкнул Тибий. – Чужеземный голодранец во главе арамейского рода… Тьфу!

Мальчишка пожал плечами.

– Называй его как хочешь, князь, но он уже здесь. Он едет сюда со своими сотниками, и с ними триста воинов.

Князь насторожился.

– С этого и надо было начинать, балда! Всех сотников сюда! Созвать воинов!

Мальчишка метнулся было к воротам, но тут же отскочил в сторону, едва не попав под копыта гиппарионов. На княжеский двор въехало множество всадников. За тыном со всех сторон слышалось конское фырканье и бряцание оружия.

Из приехавших Тибий лично знал только сотника Килония. Тем не менее он сразу догадался, кого соседнее племя поставило над собой князем. Угрюмый светловолосый воин в пластинчатой броне и с волчьей шкурой на плечах производил подавляющее впечатление, от него словно веяло жестокой силой, а в бесцветных глазах плясали злые огоньки.

– Не ты ли князь Тибий? – мрачно осведомился чужеземец, не слезая с седла.

– Он самый, – отозвался хозяин терема. – А ты, похоже, и есть тот самый Хорруг, что прогнал хишимеров прошлым летом.

– Да, это я, – кивнул Хорруг. – Я засылал сватов на твой двор, но ответа не получил, поэтому приехал сам.

– Не получил? – удивился Тибий. – Я достаточно ясно дал понять твоим посланникам, что тебе не на что надеяться.

– Такой ответ меня не устраивает, – произнес Хорруг. – А значит, его нет.

Между тем пешие и конные воины из дружины Хорруга заполонили двор. Судя по звукам, доносившимся снаружи, вся усадьба была окружена. Из собственных воинов в распоряжении Тибия остались лишь несколько человек, оказавшихся в тереме. Среди арамеев были сильны родственные связи, и Тибий не сомневался, что чужеземец, ставший князем над соседями, не сможет заставить своих воинов пойти на кровопролитие, разве что на простой мордобой. Однако своим неожиданным вторжением всей дружиной прямо на двор Тибия Хорруг попросту отрезал князя от соплеменников и стал хозяином положения. При всей своей неприязни к кадангу Тибий не смог не отметить, насколько ловким был маневр.

– Нам так и ждать твоего приглашения, князь, или войти в дом самим? – мрачно осведомился Хорруг.

Тибий пригладил бороду широкой ладонью, скрывая усмешку, и сказал:

– Заходите… гости… дорогие…

Хорруг спешился и в сопровождении своих сотников Килония, Аррелия и Торония, а также Аммата, последовал за хозяином терема внутрь. Пока приезжие располагались за длинным и широким дубовым столом, домочадцы Тибия быстро собирали на стол различную снедь из княжеских запасов. Схватив за руку стройную статную девушку с длинной косой, Хорруг поинтересовался у Тибия:

– Это и есть твоя дочь?

– Она, – кивнул Тибий.

Хорруг окинул фигуру девушки внимательным взглядом.

– Она мне подходит.

Девушка смутилась. Вырвав руку из пальцев Хорруга, она скрылась в другой части комнаты за пологом.

– Уж больно ты скор, парень! – послышался сердитый женский голос.

В комнату вошла высокая старуха с кривым посохом в руке. Арамеи разом поднялись на ноги. Даже гости знали Аринию – старейшую из женщин рода князя Тибия, лесную знахарку.

Хорруг приблизился к женщине.

– Что скажешь? – сурово спросила Ариния.

Годы нисколько не сгорбили ее, и при своем росте старая знахарка возвышалась над Хорругом как старая высохшая сосна над молодым дубком.

– Отдай за меня девушку, мать, – произнес Хорруг. – Не пожалеешь.

– А она? – спросила Ариния. – Она не пожалеет?

Хорруг насупился и ничего не ответил. Ариния покачала головой:

– Эх, парень…

Неожиданно она ударила Хорруга своим посохом в лоб. Арамеи опешили. Зная бешеный нрав своего друга и князя, Аррелий и Аммат даже испугались, что Хорруг обнажит меч и разрубит старуху пополам за такое оскорбление. Однако Хорруг не шелохнулся, лишь наморщил лоб.

– Сядь с нами за стол, мать, – попросил он Аринию, к всеобщему удивлению.

– Нечего мне с вами рассиживать, – сварливо отозвалась старуха. – Без меня свои дела решайте. Да смотрите, девочку не обижайте, иначе…

Она потрясла посохом, пригрозив Хорругу, и вышла прочь из комнаты. Хорруг вернулся за стол, где Аррелий, единственный из всех, уже принялся за скудное угощение. Глядя на князя-чужеземца, потирающего лоб, где осталась отметина от удара Аринии, князь Тибий в очередной раз пригладил бороду, вновь скрывая усмешку.

– Чего ты хочешь, Хорруг? – спросил он гостя. – От любви и страсти ты не сгораешь, так чего же ради ты затеял эту женитьбу?

– Я скажу тебе прямо, – жестко ответил Хорруг. – Мне нужен ты и все твои воины. Думаю, родственника ты поддержишь скорее, чем просто соседа.

– Но с чего ты решил, что я жажду породниться с тобой? – неприязненно поинтересовался князь Тибий. – Кто ты есть? Безродный босяк. Я слышал, у тебя даже дома своего нет, ты живешь в землянке у чужеземного жреца. Мою дочь хочешь привести туда же? Я наслышан о твоих ратных доблестях, но не считаю тебя истинным князем. Ты даже не арамей. Мои предки стояли во главе рода несколько поколений, тебя же избрала толпа. Ты мне не ровня.