class="p1">Вывод второй. Скорее, это просто констатация:

Когда в столице державы начинается чехарда государей, из которых никто не имеет силы удержаться на троне долго и зависит от поддержки аристократии, изменчивой в своих симпатиях; когда чередующиеся государи становятся фигурами равновесия в союзах и противостояниях других претендентов; когда не исполняется закон о престолонаследии и обладание троном решает только сила; и когда не находится в державе такой силы, которая смогла бы прочно удержаться у власти, обезопасив себя от свержения любой ценой – тогда настает «период упадка и крушения», как сформулировали историки. Хотя это определение обычно применяется к Римской Империи III–VI веков нашей эры. Но к Киевской Руси XII–XIII веков подходит в полной мере.

Меч Святого Бориса

Эта легенда существует во многих вариантах, и признается серьезными историками начиная с Карамзина – что служит к ее подлинности, хотя не позволяет выяснить в деталях реальную историю.

Сыновья Владимира Крестителя Борис и Глеб были безвинно убиты своим братом Святополком Окаянным во время борьбы за власть после смерти Владимира. Позже были признаны первыми русскими святыми.

Меч в Средние Века мог иметь не только прикладное, но и – если владелец его обладал силой, властью и славой – сакральное значение. Он обладал собственным духовным свойством, передававшимся владельцу и наделяющим его дополнительной силой и удачей в бою.

Меч святого князя должен был обладать особенными, высшими, свойствами.

Меч святого Бориса, любимого сына Великого Князя Владимира от византийской царевны Анны, страстотерпца и мученика, должен был обладать особенным свойством.

В качестве таковой святыни он хранился в церкви Вышгородского монастыря, где и икона Пресвятой Богородицы. Каковую икону молодой Андрей Боголюбский и увез во Владимир.

Вместе с иконой взял он и меч. С ним не расставался. И меч этот святой делал его непобедимым и неуязвимым.

…Князь был и верно силен, ловок и храбр на редкость. Но легенда эта отражала его репутацию и поднимала ее на сверхъестественный уровень. Наличие такой легенды само по себе есть крайне лестная характеристика личности.

Убийство

Этого меча не оказалось в опочивальне Андрея Боголюбского в ночь на субботу 29 июня 1174 года, когда ворвались убийцы.

Писали, что поводом к заговору явилась казнь Андреем одного из бояр Кучковичей – сыновей того самого злосчастного Степана Кучки, что владел сельцом Москва и был мужем любовницы Юрия Долгорукого – за что и поплатился жизнью. Дочь Степана, красавица Улита, была выдана за Андрея замуж, родила ему шестерых детей – и участвовала в заговоре.

Сегодня он брата моего казнил – а завтра любого из нас, сказал по легенде Яким Кучкович. Собралось человек двадцать. Княжеского ключника вовлекли и уговорили вынести вечером меч. С наступлением ночи выпили для храбрости, поднялись в княжеские покои, пытались под дверью имитировать голос слуги, затем дверь выломали – и изрубили безоружного, который в темноте и свалке сумел одного покалечить голыми руками и свалить другого. Князь, перевалив за пятьдесят, был еще силен и привычен к схваткам.

. . . . . . . . . . . .

За далью веков неизбежно проявляются неясности и странности.

Среди заговорщиков были «Кучков зять» Петр, ключник Анбал Ясин, некто приближенный князя Ефрем Моизович; сохранились имена всех 20 заговорщиков.

Анбал – он же Амбал Ясин – не из осетин ли?

А не был ли Андрей Боголюбский в это время женат во второй раз?

И не на осетинке ли? Потому и осетины при дворе.

Тогда Улита, если уже умерла, не могла участвовать в заговоре и тем более быть казнена?

Ефрем Моизович – звучит явно по-еврейски. По некоторым сведениям, Андрей склонял к «обращению в христианство» мусульманских и еврейских купцов.

Зачем, однако, слуге-осетину и слуге (купцу?) еврею убивать Владимирского князя? От которого зависело их благополучие?..

Далее. Сразу после убийства Андрея начали избивать его тиунов, грабить их имущество, и вообще по Владимиру и Боголюбову пошли погромы, в которых участвовал «простой народ». А чего плохого сделал Андрей «простому народу»? Город рос и богател, людей и работы становилось больше – жизнь делалась скорее зажиточней. Противоречий у князя с народом не просматривалось.

Убийство: мотивы и междоусобица

Когда убивают крупного политического деятеля, особенно – государя, тем паче великого и крутого государя – то за любыми личными деталями всегда просматривается закономерность исторического процесса. Серьезные политические противоречия проступают.

Ищи, кому это выгодно. Ищи, кто с ним враждовал. Кого он обидел, обошел, лишил чего-то.

Врагов у Андрея было предостаточно. Два главных отряда: свои бояре – и стесненные им другие князья.

Смотрим:

Верный воевода Андрея, старый Борис Жидиславич, буквально накануне убийства съехал из Ростова – и перебрался в Рязань.

Сразу по смерти Андрея, когда решался вопрос о престолонаследии – собрался боярский съезд во Владимире, и тут как тут очутились рязанские послы. С неправдоподобной скоростью. Вроде, и стол не рязанский…

После смерти Андрея бояре призывают на княжение его племянников Ростиславичей:

Ярополка – в Суздаль,

Мстислава – в Ростов.

А Владимир, стольный град? Больше не стольный. Старое боярство произвело реставрацию старого порядка Ростово-Суздальской земли. И теперь править будет фактически оно.

А как же святыни Владимирские? Объединяющие уже было Русь – не всю, так половину точно? Вот именно!

А икона Владимирской Божьей Матери – оказалась у князя Рязанского Глеба! И меч Святого Бориса – у него же!

Свершилось это все не сразу – но очень быстро:

Разумные и битые уже жизнью племянники Ростиславичи заключили с быстро поумневшими дядьями, братьями Михалко и Всеволодом договор о соправлении. И даже формально признали Михалко старшим. Сами додумались или из Владимира подсказали? Ростиславичи – сыновья старшего сына покойного Долгорукого, а братья – самому Долгорукому младшие сыновья. Хоть внуки право имеют на стол, хоть сыновья. То есть: никаких чужих князей к боярам не приедет. Что и требуется.

Поехали они в свою землю, и только до нее добрались, только у границ ее в Москве приостановились – доводят до них боярскую волю. Ярополку – ехать с дружиной в Переяславль-Залесский, далее на Ростов. Мстиславу – можно с ним. А Михалко пусть здесь остается. Ему позднее скажут, что делать.

Получив это извещение о боярской воле, Ярополк с Мстиславом, не вступая ни в какие разговоры с Михалко, отправляются по ростовской дороге. Причем: дружина михалковская, полторы тысячи человек, получает приказ идти с ними. А князь Михалко Юрьевич – остается…

…Уяснив то положение, что племянников нет и