Даньки и окрутила тебя, чтобы ты содержал меня! — ежик снова хлюпнула носом. Вцепилась в мою футболку и затряслась в беззвучных рыданиях.

— Бля, Мир, ну успокойся! Это я за тобой бегал и замуж звал, а не ты за мной. Я то знаю, как все было на самом деле. Правда, мне плевать, что было в твоем прошлом. Я тебе уже сказал, что мне важнее настоящее. Кстати, в понедельник приедем сюда на узи и осмотр. Или ты хочешь в другом месте наблюдаться?

— Не заговаривай мне зубы, Славинов. Тебе не важно, а мне важно, что ты обо мне думаешь! И мне отвратительно знать, что ты считаешь меня способной на такую подлость, как бросить своего ребенка!

Она оттолкнулась и уставилась в мое лицо заплаканными глазами.

— Поэтому я требую, чтобы ты провел расследование и выяснил все про эти бумажки, что принесла тебе Жанна! Анализ тоже сделаем.

— Зачем, Мир? — я, честно, не понял ее. — Данька и так тебя уже мамой считает, только называть пока стесняется. С Эльзой я поговорю, чтобы она прекратила доставать и тебя, и твою подругу. Если она еще хоть раз попробует испортить тебе настроение, то точно вылетит из моего дома, без права вернуться. И, кстати, она мне не мать, поэтому и зову ее по имени.

— Не мать?! — ежик от удивления даже рот приоткрыла, а мне до ужаса захотелось впиться в него. Целовать, пока не успокоится. Не заплачет от удовольствия, а не расстройства.

— Ми-и-ир, поехали домой — я по тебе соскучился и собираюсь в машине всю дорогу с тобой целоваться. И торт Данька без нас резать не разрешает, — пустил в ход запрещенный прием.

— Торт? — заплаканные глаза распахнулись в ужасе. — Что же ты сразу не сказал! Я и дома могла тебе все высказать!

Подскочила, забегала по палате, словно не она секунду назад рыдала и ни о чем другом думать не могла.

— Где моя обувь?

Полезла под кровать, пытаясь достать завалившиеся туда босоножки. А я стоял, смотрел на ее торчащую наружу попку и спрашивал себя, в какой момент и какое доброе дело сделал, что вселенная в награду послала мне вот это чудесное чудо?

Глава 64

В машине мы и правда целовались… Сначала…

Как только сели, Янис поднял стекло между салоном и водителем и толкнул меня к себе. Одной ладонью обнял за шею, вторую запустил в волосы, уперся лбом в лоб и шепнул:

— Подставляй губы, ежик.

— Сам не возьмешь?

— Хочу, чтобы ты, жена…

И от этого хриплого шепота, от потяжелевшего дыхания на моих губах, меня повело. Еще это слово «жена», сказанное с щемящей нежностью…

Что-то провернулось у меня в груди. Будто волшебный ключик с мелодичным звоном открыл глухо заваренную дверцу к моему сердцу.

Жена… А он мой муж. Как удивительно так его называть, пусть и мысленно.

Зажмурилась и потянулась к его губам. Прижалась, сначала осторожно, немного неловко — раньше всегда он был инициатором.

Всегда сам начинал поцелуи, жадно прижимая меня к себе. Сразу захватывал и всю целиком присваивал. Иногда шептал какие-то слова в коротких паузах между ласками. Но чаще молча, глядя в глаза или обнимая так, словно боялся потерять.

— Ну смелее, ежик, — смешок мне в губы, и я отбрасываю и стеснительность, и беспокойство, что в метре от нас сидит водитель. Он ведь точно догадывается чем мы тут занимаемся…

Трогаю уголки губ Яниса. Сначала губами, потом прохожусь кончиком языка — ужасно захотелось его лизнуть.

Его резкий выдох мне в губы и стиснувшие затылок пальцы подсказывают, что я на верном пути.

Смелея, заполняясь кой-то безбашенной отвагой обвожу языком его губы, пробираюсь в рот и… на этом моя инициатива заканчивается.

Теперь он берет все в свои руки. Хрипло выдыхает, тянет за волосы, заставляя запрокинуть голову. Мгновение смотрит в глаза и впивается в мой рот.

Так, как всегда — сладко, безудержно, снося все преграды. Заставляя забыть, что до встречи с этим айсбергом я считала себя равнодушной к мужским прикосновениям.

Мы бешено целуемся, дрожа и всхлипывая. Впиваясь и прилипая друг к другу. Хватаясь за плечи, словно в другом единственная опора, не дающая улететь в безвоздушное пространство нашего желания.

— Янис…, - хриплю, когда он покусывает мою шею, расстегивая молнию на спине и стягивая платье с плеч. — Мы же в машине.

— Мир, я не доеду до дома. Спасай меня…

Ловит мою ладонь и кладет на свой вздыбившийся, подрагивающий от напряжения пах.

— Будешь сверху.

— Я не знаю… В машине никогда…, - еще пробую сопротивляться, уже сдавшись и согласившись на все.

Звук разъезжающейся молнии, короткое движение бедер и в мою ладонь упирается его возбуждение. От неожиданности я тихонько ахаю и непроизвольно сжимаю пальцы, чувствуя, как желание одуряюще сладко бьет в низ живота.

Его член такой большой, пульсирующий в моей ладони. Перевит венами. На головке выступила прозрачная капля, при виде которой у меня окончательно перемыкает в голове.

Завороженная, я наклоняюсь и прикасаюсь к капле языком. Слизываю, и под низкий мужской стон обхватываю головку губами. Обвожу языком и когда Янис подает бедра вверх, запускаю его в рот.

Он шелковистый, солоноватый на вкус. Пахнет так же вкусно, как весь Янис, только гуще, острее…

Жмурюсь от непривычных ощущений — я еще никогда не делала этого. Тем более в машине, на заднем сиденье.

Тяжелое прерывистое дыхание моего мужчины, и эта непривычность, помноженная на острое чувство новизны, окончательно сносит мне голову.

Я выпускаю его изо рта и под разочарованный мужской выдох выпрямляюсь.

Его лицо напряжено, рот приоткрыт, грудь тяжело вздымается, а в глазах темная бездна.

— Мир… Если не хочешь, не надо. Я переживу.

Он тянет мое лицо к себе и пытается поцеловать. Я уворачиваюсь, кусаю губы и мотаю головой.

— Я хочу… Но я никогда не делала. Ты будешь разочарован.

Рычащий смешок и мою голову толкают вниз. Туда, где меня жадно хотят и не могут без меня обойтись.

Хрипло звучит:

— Давай, моя хорошая. Просто расслабься и люби его — я подскажу, что делать…

И я снова впускаю его в себя, жмурясь от непривычных ощущений. Увлажняю губы, скольжу по стволу языком, ужасно боясь сделать что-то не так.

— Смелей, моя сладкая, — подбадривает хриплый голос мужа.

Тяжелая ладонь чуть надавливает на затылок, и я обнимаю его плотнее. Скольжу губами вверх, потом медленно вниз. Снова вверх, и вниз, чувствуя, как ярко он отзывается на эти нехитрые движения.

— Умничка. Еще немного…

Дыхание над