ничего и не сказал. Все указали на Кремера. То есть боссы мафии остались в тени, сам факт их существования даже не изучается. Следователя всё устраивает, вот ему громкое раскрытое дело, а я понимаю, что Кремер был арендодатель преступного бизнеса, но куда ему до роли лидера!

…

Встреча оставила меня в смешанных чувствах. С одной стороны, Тайлер подтвердил, что спецура где-то тут есть. С другой — помогать искать их он не станет.

Ладно. Загрузив в голову важную проблему, можно заняться второстепенными. Сознание будет возвращаться к ней время от времени, искать неочевидные пути решения и сопоставляя факты.

А пока что — надо кое-что проделать. Помнится, Юба просил (денег при этом жопил, но просил) освободить одного своего родственника, которого безвинно укатали в каталажку. И у меня даже, после накладных расходов на захват фабрики осталось пять тысяч девятьсот рублей под эту процедуру. Если сэкономлю, то оставлю излишки себе.

Я взял мобилет и блокнот, где были записаны номера телефонов и набрал городской номер кабинета Ангелины.

— Да, — ответил грубый мужской голос.

— Добрый день. Мне бы Колонкову услышать.

— Секунду, — буркнула трубка.

А что, слышимость неплохая. Работает эта магия, вполне себе работает.

— Алло, кто это?

— Аркадий.

— Что-то случилось? — озадаченно спросила Ангелина.

— Да. Нет. Я забыл кое-что спросить при нашей последней встрече.

— О чём?

— Да, понимаешь… Наркоши немного отвлекли… Помнишь, я спрашивал, и ты обещала человечка поискать?

— Какого ещё человечка? А, ну да, того степняка?

— Ну да. Он же всё ещё сидит, потерянный в системе наказания вольного города. Плачет по ночам, степь свою вспоминает.

— Никто у нас не потерян, глупости, — я почти видел, как она хмурится. — Погоди минутку…

Я покорно ждал. Судя по звукам, она копалась в документах у себя на столе.

— Сделала запрос и нашла по твоим параметрам. Вот. У. Д. лица без гражданства Озочы Айгыр Оглы Дьяшкакудай.

— Как? — не смог разобрать я. — На то имя, что я искал — не очень-то похоже.

— Твой чудик и не назвал свою имя. Или объяснить не смог, — деловым тоном парировала девушка. — Но по параметрам сходится. Пойман с небольшой партией наркотиков возле нефтеперерабатывающей фабрики. Языка не знает, степняк до мозга костей, оказывал сопротивление при аресте. Явка с повинной, вину признал, просил о снисхождении.

— А как он, стесняюсь спросить, вину признал и явку сделал, если языка не знает?

— Погоди, мне прислали дело… — отмахнулась она и мне пришлось смиренно ждать.

— Странная история. Задержали его оперативники по указанию следователя Крыжовникова, тому информатор сообщил. Так. Рапорт об аресте, первичный допрос, акт осмотра. Короче взяли его с английским порошком, доза небольшая, но на статью хватило.

— Ангелин, ты меня прости, но на кой хер степняку был бы порошок?

— Ты хочешь сказать, что степняки невинные овечки?

— Я хочу сказать, что степняки убийцы и грабители. Если бы у него голову дворянина обнаружили, я бы не удивился. Но порошок, это слишком сложно для них. По натуре своей они не наркоманят…

— Взяли с поличным при двух понятых.

— А что он показал при первичном допросе?

— Секунду… Да ничего не показал, он языка не знает. Совсем.

— А потом у тебя в деле волшебным образом появляется явка с повинной?

— Так бывает, раскололи.

— Человека, не знающего язык? А сколько дней между допросами?

— Погоди… Тринадцать дней.

— А общая длительность уголовного дела по срокам?

— Да что там расследовать, в месяц уложились. На втором допросе был переводчик. Он и зафиксировал чистосердечное признание.

— Мандюлей ему дали, он посидел в каземате, кровью пописал, плюс там в камерах были ещё пацаны со степи. Они ему насоветовали признать вину и не брыкаться. А подпись?

— Стоит тут каракуль… Вообще-то это одна из разновидностей тамги, родового знака степняков.

— То есть чувак не умеет говорить по-русски, а читать и писать не умеет вообще на любом языке. Вместо подписи поставил тамгу. В суде сидел со скорбной рожей и просил его отпустить пораньше?

— Не надо мне тут тень бросать на правосудие и работу следствия!

— Ангелин, ты сама в эту туфту веришь?

На «том конце провода» задумалась красивая и умная девушка, которая разрывалась между здравым смыслом и профессиональной этикой.

— Ну, ситуация подозрительная. Но во время суда он просил о снисхождении. Причём, через другого переводчика.

— С его точки зрения он попал в плен к русским и просил, чтобы его надолго на каторгу не посылали. Он смирился.

— Кто там ему в голову залазил? А ещё следствие установило, что он участник войны в Степи. Само собой, со стороны последней. Он военный враг вольного города, головорез и мародёр.

— И сколько ему наш самый гуманный суд в мире нарезал лет каторги?

— Семь лет.

— Почти по полной, по этой статье максимум восемь дают. Небось судья ему факт участия в войне тоже негласно учёл.

— Что ты от меня хочешь? — устало вздохнула она.

— Ещё раз. Твоё личное мнение. Не официальное. Туфта?

— Никогда такого не признаю. Но к делу у меня есть вопросы.

— Пусть так. Ты можешь подать прошение о пересмотре и попробовать отмотать дело на доследование и прекратить за отсутствием состава?

— Ну… Аркадий Ефимович.

— Мне знакомо понятие цеховой сплоченности. И в то же время ты самый честный прокурорский работник. А ещё самый сексуально привлекательный.

— Аркадий Ефимович, что Вы себе позволяете!

— Арестуешь меня?

Она звонко засмеялась.

— Ну серьёзно, —