Солнце миновало экватор, путники – долгие километры пути. Тропа привела к черноводному пруду, разветвляясь четырьмя отростками в разные стороны света. Скалистый холмики преграждали дальнейший путь.

– Мы в Федарии, – сообщила Никс, осматривая тощие деревья, вогнанные в сухую почву рогатинами, и кварцевые серо-зелёно-лимонные жилы. – Повсюду корни Бусых гор. Нужен отдых?

Эфа кивнула и пальцем зачеркнула в воздухе треугольник. Тами снял с её плеча рюкзак: «И у меня силы на дне». Горан противился остановке. В Федарии гончим помогал даже камень. Кудеснику не терпелось скорее покинуть полог процветания, скрывающий голодных псов воеводы. Он остановил шаг. Оценивающий взгляд замер на водной глади, чернеющей мокрым ониксом. Необходимо связаться с Ализ. Альтург обмолвился о ворожеях неслучайно. Из всех людей Царны только им открыты любые тропы – украсть бы минуту для разговора.

Горан оглянулся на ребят. Вспышки смеха. Они беззаботно шутили, что изматывающие блуждания закаляют в них выносливость для подъема по хрустальной лестнице грёз. Глупости. Утешительные глупости по лезвию бредущих мечтателей. Мимо проплыл Липучка, палкой вороша траву. Он настырно выискивал стукамы, задумчиво игнорируя предупреждения и оклики. Интересно, о чём мечтал он? Кудесник всмотрелся в дрогнувшую гладь водоёма. Показалось. Клюв окликнул, прося взглянуть на атлас. Горан спрятал ремешок с лазуритом в карман и вернулся к друзьям.

Какое-то время они обсуждали наползающую с востока пасмурность. День стремительно терял даже серые краски. Ребята надели рюкзаки и котомки, встали за спиной Никс. На западной тропе, за прудом, она чертила осколком кварца герб Узоречья: восьмигранный кристалл в ленте девиза «Богатства множат ремесла!»

Горан сверил надпись с изображением на карте. Злата ступила в сторону холма, высматривая Липучку: «Куда он пропал?» Ребята посмотрели вправо, в густые заросли кустарника, вдоль которых минуту назад сновал Тами. Ни следа. «Он же к нам шёл. – Горан шагнул к паутине ветвей. – Липучка! Выходи, мы торопимся!» Тишина. Крадуши тревожно переглянулись.

Ветерок скользнул по лицам холодом. Над головой сварливо каркнул ворон. Предупреждение. Никс осмотрелась, но слова Клюва опередило её пугающее наблюдение: «Туман». Горан ринулся в колючую стену кустарника, оставляя за спиной приговор: «Нас выследили».

– Липучка! – звал он, не беспокоясь быть обнаруженным. Соколы уже раскроили мглу неба. – Тами!

Заросли остались позади. Кудесника схватили за рюкзак, увлекая за скользкое дерево.

– Ты где пропал?

– Тсс! – Тами прислонил палец к губам. – Здесь гончие.

Сумеречно-фиолетовый туман сгущался, затрудняя видимость.

– Никс начертила герб. Скорее! Они ждут нас.

Из зарослей появилась Злата.

– Почему обмерли? – сердито спросила, морщась от боли на поцарапанной руке. – Мы вас ждём! Бросайте шептаться.

На втором шаге их настиг свист. Кустарник вспыхнул багрово-синим пламенем за секунду.

– Булава! – вскрикнула Злата, отшатываясь от смрадного жара.

Свист начал кроить воздух вспышками. Шиповые булавы вонзались в землю крушащими молотами.

– Сколько их? – ужаснулся Тами.

С холма спускались фигуры в раздутых крыльях плащей.

– Гончие! Бежим!

Втроем ребята ринулись огибать пылающую изгородь кустарника: ветви шипели, истекая гнойной сукровицей. Серное зловоние отравляло задымленный воздух.

Зовущие крики Никс звенели над краткими отголосками приказов гончих. Преследователей насчитывалось около шести человек, но с холма летучими мышами ширилось подкрепление. Кварцевые глыбы уводили в лабиринт деревьев. Горан понимал, что они удаляются от друзей, но враг не оставил возможности для маневра. Злата задыхалась в паническом беге, Липучка отставал.

– Тами, скорее! – вразумляла она догнать их, но расстояние ужасно росло.

Крадуш оглянулся на гончих и свернул в сторону. Рогатые деревья разделили их пути.

– Куда?! Горан! Я не вижу его!

Мшистые колонны мелькали перед глазами забором, но развивающаяся зелень накидки Тами бесследно исчезла за сетями ветвей. Преследователи свернули, ошибочно решив, что мелкий мальчишка ведёт их прямиком к беглецам. Горан и Злата торопливо перебирали ногами в надежде обогнуть монолиты скал – тупик, бег, тупик, поворот – и тут кудесник резко оттолкнул назад спутницу:

– Обрыв!

Злата отшатнулась. Горан замер, всматриваясь в скалистые стены высохшего русла реки. Будто земля треснула до основания.

«Тами!» – надрывно прокричала Злата. Отзвуки приказов гончих толкнули беглецов взбираться вдоль зияющего тьмой ущелья. Деревья расступились, открывая обзор. Хрупкий силуэт Липучки прыгал по валунам, следом – гончие. До них – минут пять, но Злата остановилась: Никс окрикивала друзей за спиной. Кудесник оглянулся. За деревом притаились Эфа, Клюв и Исмин, последняя – с обвинением во взгляде крикнула: «По вашим следам догнать – чудо!»

Горан не слушал вразумляющие призывы – настойчиво карабкался по камням, сдирая скользящей подошвой вниз сыпучую крошку земли. «Куда он ведёт их, Горан?» – нервничала Злата. Плащи гончих развевались над изгибами кварца. Тами взобрался на макушку отвесной скалы, а гончие замедлили шаг, окружая крадуша, как шустрого, но загнанного зверька. Злата споткнулась, Горан помог ей подняться и продолжил двигаться на помощь Липучке. Следом карабкались ребята. Тами пошатнулся на кромке обрыва, оглянулся и удивлённо заметил друзей. Горан махнул рукой: «Влево. В узкие трещины кварца. Спускайся!» Липучка послушно метнулся к сросшимся щупальцам серо-лимонного минерала.

Землю сотряс удар, выбивающий из-под ног опору. Булава пустила по кварцевым наростам разлом. Гончие сердито закричали соратникам прекратить бой. Кольцо ловушки сомкнулось. Но трещины поползли неостановимыми змеями пустоты, раскраивая глыбы, как утёс дрейфующий айсберг. Тами пошатнулся на краю обрыва, беспомощно цепляясь руками за воздух. Крик. И туча рушащихся камней скрыла его из глаз. Следом фигуры гончих испарились в воронке обвала.

Горану показалось, что сердце остановилось. Гух. Воздух замер внутри. Звенящий вопль Златы ударил по слуху. Кудесник зацепился за ветку кустарника, пока камни продолжали осыпаться, но впереди – отвесной скалы словно не было прежде. Не было крика Тами, не было его отчаяния и надежды спастись. Пустота, отколотый кусок реальности.

Деревья загудели, сплетаясь в пучеглазых монстров с оленьими рогами на волчьих телах. Злата бредила в плаче, сверкая глазами, испепеляющими сквозь слёзы сумеречное ограждение гончих. Лес всколыхнулся скрипами, качнулся, зарычал уничтожителем – сорвавшимся с цепи хищником. Скрежетание эхом смело противников. Рослые мужчины с трудом поднимались на ноги. Злата сжала кулаки, и, зажмурив красные от плача глаза, разразилась криком нестерпимой боли утраты. Деревья вспыхнули алым пламенем выпуклых очей наваждения. Крадуши очнулись от горя. Эфа метнулась к обрыву, но Горан удержал её: «Не смотри», – понимая, что сам трусит взглянуть в расщелину. Он отстранил Эфу назад, туда, где Никс царапала на кварце заострённой бусиной из прически герб Узоречья.