Словно в подтверждение его решения, раздался женский крик. Илья вздрогнул от неожиданности и рванул к углу. В том, что это Симона, не сомневался, как и в том, что ей срочно нужна помощь. Мышцы налились свинцом, а адреналин подскочил до максимума. Илья готов был голыми руками рвать всех, кто встанет на пути, но все еще четко контролировал свои действия, не позволяя эмоциям взять верх.

Выглянув из-за угла, осмотрел верхний этаж и заметил движение в одном из окон. Быстро просчитал расположение комнат и понял, что это спальня Юдина.

—Мразь,— прорычал он сквозь зубы и ринулся вперед. Теперь его уже ничего не могло остановить.

—Ты огорчила меня.— Юдин сжал щеки Симоны пальцами, сильно вдавив внутрь и вынуждая приоткрыть рот. —Но ничего, я научу тебя доставлять мне удовольствие.

Она смотрела на него широко распахнутыми от ужаса глазами и дрожала всем телом. Страх пожирал изнутри, лишая уверенности и вновь превращая в ту невинную девушку, которой она была раньше. Выдержка летела к чертям, но Симона из последних сил боролась с собой. Нельзя сдаваться, нужно бороться до конца. Если Юдин узнает о ее слабостях, то получит неограниченную власть и с легкостью подчинит своей воле.

—А твой дерзкий язык,— он бесцеремонно просунул в ее рот большой палец и начал медленно трахать, жадно следя за процессом, —будет отлично смотреться на моем члене.

Голос Михаила зловеще вибрировал в ее сознании, рассыпался на мелкие картинки, которые растворялись и подпитывали и без того насыщенный страх. Симона глубоко вдыхала и выдыхала носом, мужественно терпя унижения и уже не надеясь на снисхождение. Кровь в жилах застыла и загустела, лишь сердце судорожно колотилось в груди, работая вхолостую. Паника волнами прокатывала по телу, стремительно подталкивая к неминуемому краю. Она прекрасно знала, что за ним— нервный срыв и опустошающая истерика, но из последних сил пыталась не допустить этого и сохранить остатки здравого смысла.

—Какой ты, оказывается, можешь быть покорной,— усмехнулся Михаил, размазал слюни по ее губам и впился в них, жестко сминая своими.

Языком беспрепятственно проник внутрь и принялся хозяйничать, устанавливая свои законы и порядки. Симона задергалась, пытаясь оттолкнуть, но он не обратил на это никакого внимания, продолжая свою изощренную пытку.

Издав звериный рык, Михаил резко отстранился и рванул в разные стороны платье вместе с бюстгальтером, обнажая желанное тело. Возбуждение достигло своего апогея, он дурел от потребности обладать этой женщиной, столько ждал своего часа и собирался сейчас же утолить дикий плотский голод. Быстро подскочил и принялся раздеваться догола.

Молочно-белая нежная кожа манила его с нечеловеческой силой, он не стал отказывать себе в удовольствии попробовать ее на вкус и жадно припал губами к шее, а ладонями заскользил по телу, тщательно исследуя женственные изгибы, грубо сминая и царапая в порыве страсти.

Симона истошно закричала и из последних сил начала вырываться, непроизвольно сдирая кожу на запястьях в кровь, но не чувствовала боли, лишь лютое желание освободиться от этого кошмара.

—Нет! Не надо! Прекрати! —кричала, ощущая, как ненавистные руки гуляют по телу, а губы напористо ласкают соски, периодически сжимая зубами до искр из глаз. Михаил специально мучил ее и не собирался останавливаться.

От хладнокровия не осталось и следа, его смыло волной отчаяния и омерзения. Прошлое и настоящее сошлись в одной точке и перемешались между собой. Симона уже не понимала, кто она и где находится. Нечеловеческий страх перед палачом уничтожил все другие эмоции. Ее трясло, как в лихорадке, зубы громко стучали, а из глаз градом текли слезы. Она умоляла Михаила остановиться, но он был глух к ее мольбам и беспощадно продолжал свои истязания. Добравшись до последней преграды, рванул ее одной рукой, оставляя на теле болезненные полосы, и попытался развести ее ноги в стороны.

Симона взвыла и выгнулась в дугу. Металлические браслеты впились в нежную кожу, разрезая до крови, но это ее не остановило, боролась как могла, не давая поймать себя в ловушку.

—Угомонись,— рявкнул Михаил, с силой сжав кулаки. Все это ему порядком поднадоело.

Она сжала зубы и судорожно замотала головой, отказываясь подчиняться. Тогда он не выдержал и отвесил ей звонкую пощечину. Симона вздрогнула от неожиданности и замерла на несколько секунд, этого мгновения ему хватило, чтобы надежно зафиксировать бедра и удобно устроиться между ними. Силы резко покинули Симону, она обмякла, перестав сопротивляться и устремила невидящий взгляд куда-то в сторону. Внезапно стало все равно, что будет дальше и как, она больше ничего не чувствовала, попав в эмоциональный вакуум. Спряталась где-то в глубине себя и медленно умирала, сгорая в агонии отчаяния.

Михаил услышал шум, доносившийся откуда-то снизу и постепенно приближавшийся, но не мог отреагировать. Слишком поглощен был процессом, слишком сильным было возбуждение и предвкушение. Довольно оскалившись, покрепче сжал упругие женские ягодицы и, прикрыв глаза, потянул на себя. Но не успел даже вдохнуть, как внезапная вспышка боли пронзила затылок, и сознание провалилось в темноту.

***

Илья сам не понял, как прошел кордон из охраны. Сколько было человек, совершенно не отложилось в мозгу. Он бил, его били, кажется, даже стреляли, но все это звучало фоном и заглушалось тревожно колотившимся сердцем. В голове отчаянно пульсировала лишь одна-единственная мысль— только не опоздать. И он не опоздал.

Ворвался в комнату и, мгновенно оценив обстановку, кинулся на Юдина. Действовал на уровне инстинктов, практически ничего не видя перед глазами. Одним ударом отправил его в нокаут, с трудом сдержавшись, чтобы не добить эту мразь голыми руками. Только осознание, что времени критически мало, остановило его от неминуемой расправы.

Перешагнув через неподвижное тело, Илья рванул к Симоне, но та никак не отреагировала на его появление, не шевельнулась и даже не удостоила взглядом. От одной мысли, что с ней мог сделать этот урод, неприятный морозец пробежал по коже, заставив волоски встать дыбом, а сердце болезненно сжалось. Он бегло осмотрел ее тело на наличие увечий, не нашел никаких повреждений и облегченно выдохнул. Ничего ужасного, просто шок.

—Снежка,— тихо позвал Илья, присел на кровать и взял ее лицо в ладони. Осторожно повернул к себе, вынуждая посмотреть в глаза и увидел в них безжизненную пустыню. Теперь ему стало по-настоящему страшно. —Девочка моя, это я,— пытался он достучаться до ее сознания, нежно гладил по щекам подушечками больших пальцев, очерчивая едва заметный синяк на скуле. —Ну же, Снежная королева. —В голосе послышалось отчаяние, но Илья не собирался сдаваться и принялся покрывать частыми поцелуями ее лицо и мягкие холодные губы. —Вернись ко мне.

Симона услышала его голос словно сквозь толщу воды, но, чтобы осмыслить и поверить в реальность происходящего, потребовалось несколько секунд. Она успела опуститься на самое дно в океане своего сознания, и выбраться оттуда на поверхность оказалось не так просто. С трудом сфокусировала взгляд на его лице, и шумный глубокий вдох ворвался в ее легкие, едва не разорвав их на части.