Мандарин Тан сделал приглашающий жест:

— Ну подходи же, деревенский петух! Сейчас крестьянин свернет тебе шею, и ты пригодишься на ужин!

Издав свирепый возглас, противник бросился в атаку — в воздухе двумя полукружиями ослепительно блеснули ножи. Они молниями сверкали на ногах, но мандарин, танцуя, уклонялся от ударов. Однажды он чуть не получил удар в лицо, лезвие просвистело у самого уха. Тан нанес страшный удар рукой, называющийся «Веер придворного», и, проведя серию атак, сумел избежать соприкосновения со смертельным оружием. Видя, что ему никак не достать мандарина, преступник рассвирепел и пошел ва-банк. Он отбежал и, разогнавшись, сделал стремительный кувырок. Два лезвия устремились к мандарину, словно стрелы, и если при первом ударе ему удалось уклониться, сделав движение плечами, то второй пришелся ему опять в грудь, и рубашка снова оросилась кровью.

Потеряв равновесие, мандарин упал, ударившись затылком о землю. Кажется, на мгновение он потерял сознание, так как успел увидеть, как перед ним проходит вереница предков, безмолвно насмехаясь над потомком, не сумевшим выбраться из этой передряги. Уязвленная гордость подстегнула его, вдохнув стремление к победе. И в тот момент, когда убийца подошел, чтобы прикончить мандарина, тот, как погибающий петух на рынке, внезапно нанес врагу молниеносный удар ногой, попав ему между глаз.

Противник, с трудом удержавшись на ногах, развернулся и побежал в сторону женского крыла дворца. Мандарин бросился за ним. Рана ему не мешала, и он несся за врагом, перепрыгивая через кусты и карликовые деревья и стараясь не потерять из вида стремительно убегающего врага. Тот повернул к восточному фасаду здания, и мандарину пришлось поднапрячь свои мучительно болевшие мускулы. В льющемся из молочного цвета облаков ровном свете, они мелькнули словно две стрелы — человек в маске летел по влажным камням, но мандарин неуклонно настигал его. Добежав до женских покоев, человек перепрыгнул через ограду и обернулся. Тан увидел только белки его глаз. Схватившись рукой за камень ограды, мандарин совершил прыжок, достойный лучшего китайского вольтижера. Он безупречно приземлился по ту сторону ограды и увидел, как его противник свернул за угол темного коридора. Когда он добежал до этого места, человек в маске словно растворился, исчез, но в глубине коридора гулко стукнула дверь. Возможно, ее захлопнул ветер.

Собрав остатки сил, мандарин Тан пошел к тому месту, где исчез противник. Кровь длинной струйкой стекала на землю, грудь мучительно болела. Он вошел в комнату и осмотрелся. Его глаза постепенно привыкли к темноте, царившей в этой комнате с замурованными окнами, и когда он увидел, что в ней находится, он отступил, ошеломленный. Подвешенные к потолку неясные формы сплетались в причудливые арабески. Вместо обоев на стенах были развешаны шкуры — полосатые и пятнистые, а пол был покрыт сплошным огромным и мягким ковром. Мандарин осторожно протянул руку и вздрогнул: вокруг повсюду висели шкуры — питона, пантеры, дикой кошки, выдры, оленя, лисы.

Кто-то из насельников дворца определенно имел явное пристрастие к коже.

* * *

— Это невыносимо! — воскликнул господин Головастик, отбрасывая в сторону голубой горшочек, который разбился о стену. Фарфор, разрисованный нежными цветочками тыквы, разлетелся на множество осколков, упавших на земляной пол тюрьмы.

Узница, госпожа Бамбук, измученная болью, лежала, сжав кулаки, лицом вниз на койке и не приходила в себя. Ее спина была покрыта сетью шрамов, половина из которых почти зажила, тогда как вторая половина гноилась.

Тюремный врач, уставясь на язвы, пришел в тихую ярость. Это было непостижимо: раны, на которые он нанес приготовленную поваром Медвежьей Лапой мазь, зарастали.

— Да, средство из жира желтой макаки оказалось действенным, — еле слышно ворчал господин Головастик. — Более того, мазь из желчи теленка препятствует появлению язв.

Он не желал в это верить, но вынужден был смириться с очевидным: опыты дали результат, противоположный тому, на что он рассчитывал. Наложив мазь на половину ран, он оставил остальные раны без лекарства. Он, правда, жег курительные палочки, призывая духов, но заклинания и благовония не принесли желаемого результата. Доктор в ярости ущипнул себя за ляжку. Все-таки вьетнамцы правы — вещества, добытые из убитых на охоте животных, действительно излечивали, и Медвежья Лапа, сам принимавший участие в вылазках, умел их приготавливать. Этот надушенный доктор Кабан оказался прав: нельзя отрицать основы традиционной медицины! Господин Головастик вцепился в волосы и яростно растоптал курительные палочки. Глаза его горели от гнева и разочарования. Как могли духи так обмануть его?

В глубине души мандарин Тан был даже благодарен человеку в маске за то, что тот ранил его, потому что теперь к нему прикасалась девушка, восхищавшая его своей красотой. Она нежно ухаживала за ним. Он закрыл веки, стесняясь своего обнаженного торса, над которым она склонилась. Волосы ее щекотали ему кожу.

— Господин, скажите, если повязка слишком тугая, — сказала кротко Ива.

— Не бойтесь, от вас он все вытерпит, — бросил насмешливо ученый Динь, вошедший в комнату больного и наблюдавший эту сцену. — Ну что, убийца наконец промахнулся, мандарин Тан?

Мандарин зло посмотрел на него.

— Не думаю, что тот, кто напал на меня, был убийцей, не я его следующая жертва.

Ива выпрямилась и спрятала тонкие ручки в рукава кимоно.

— Вы правда знаете, господин, кого убийца выбрал на этот раз?

Динь напряженно вглядывался в лицо своего друга. Ведь тот, истекая кровью, едва добрался до своих покоев и еще не успел рассказать ему обо всем, что произошло. Обнаружил ли он новые улики?

Мандарин насупился, отбросив со лба потемневшую прядь волос.

— Я уверен, что доберусь до него. Но мне нужно выяснить некоторые моменты, прежде чем делать выводы.

— Смерть госпожи Лим удивила и опечалила нас, — вмешалась в разговор Ива. — Только подумать, если бы я не задержалась, провожая госпожу Горькую Луну в тюрьму, может, я бы застала свою госпожу живой!

Мандарин Тан кашлянул и спросил смущенно:

— Скажите, Ива, был ли у госпожи Лим возлюбленный?

Явно смутившись, Ива выпрямилась и отвернулась, но правитель мягко настаивал:

— Я не собираюсь очернять ее память, но это очень важно. Из-за своего возраста принц Буи, каким бы хорошим супругом он ни был, не мог активно участвовать в игре Облаков и Дождя. Поэтому вполне возможно, что его наложница нашла себе другого.

— Да, господин, я думаю, что она находила утешение в объятиях любовника, — нехотя согласилась Ива. — Я не могу сообщить вам его имя, но однажды ночью я увидела, как чья-то тень выскользнула из окна ее спальни, и по его ловким движениям я поняла, что он очень сильный человек.

Ученый Динь заметил, что его друг кивнул. Значит, у госпожи Лим был любовник! Она была виновна в супружеской измене, что для принца Буи вполне могло стать мотивом для ее убийства. Дело осложнялось: может ли правитель быть замешанным в подобную историю? Предположим, что это он убил свою наложницу, но неужели и остальные жертвы погибли от его руки? Краснея от стыда из-за того, что выдала секрет своей госпожи, Ива попросила разрешения удалиться. Когда они остались одни, ученый Динь повернулся к мандарину.