Сильнее, чем она думала. Мне часто хотелось наброситься на него, но мое тело словно отвергало эту идею. Мое сломанное тело.

— Да… об этом.

Ее глаза расширились, и она ахнула.

— О боже! Он ведь не гей, правда? Ты что, как его борода, что ли?

— Что? — Я бросила рубашку в раковину. — Нет! О боже нет! Все совсем не так!

— Тогда в чем дело?

— Я не хочу говорить об этом с моей сестрой.

— Серьезно? Я делюсь с тобой всем. Ты делишься со мной всем. Ты, блин, рассказала мне о том, как потеряла девственность, и попросила маму написать тебе записку, чтобы на следующий день ты ушла с урока физкультуры.

— Валери! Никогда больше не говори об этом.

Она подняла руки и оттолкнулась от холодильника.

— Ладно, ладно. Я просто высказала свое мнение.

Я вздохнула.

— Отлично. На самом деле я не спала с Джоном и не знаю, переспим ли когда-нибудь. Мы были близки, но… фу.

— Фу, что? — Ее глаза расширились, как будто она хотела сказать: «продолжай».

— Это как будто что-то сломалось, и это просто не произойдет. Мое тело всегда предает меня или что-то в этом роде. Я просто волнуюсь, что, возможно, я недостаточно хороша для него. Может, когда-нибудь он поймет, что я мошенница, и оставит меня ради кого-то, кто не страдает. Кого-то без болезни.

Валери покачала головой.

— Во-первых, сколько раз я тебе говорила, чтобы ты прекратила эту жалостливую чушь?

— Много.

— И, во-вторых, любой парень, который не хочет быть с тобой, потому что у тебя рак — не тот парень, с которым ты хочешь быть в любом случае. Ты не сломлена. Может быть, ты немного сумасшедшая, но ты видела нашу маму? Мы все немного сумасшедшие.

Я глубоко вздохнула и снова взяла свою рубашку, позвякивая ею, а затем положила ее на стойку.

— Наверное, ты права.

— Я всегда права.

Она была права. Обычно так и было. Но это не мешало мне волноваться. В глубине души я всегда чувствовала, что должно произойти что-то ужасное. Как будто все хорошее, что было заложено в наших отношениях, может в любой момент прекратиться, и я снова останусь одна. Джон, возможно, понимал меня сейчас, но, может быть, когда-нибудь и не поймет.

Глава 24

Большинство студентов уехали на каникулы, но их было так много, что потребовалось почти сорок пять минут, чтобы такси подъехало к моей квартире. У нас с сестрой было достаточно времени для того, чтобы выпить перед вечеринкой.

— Никогда еще меня не рвало посреди кукурузного поля, — невнятно пробормотала Валери сквозь приступы хихиканья.

— Ах ты, сучка! — Я рассмеялась, а затем опрокинула бутылку водки с взбитыми сливками, которую она купила, когда мы были в «Таргет».

Джон встречал нас у «Гэтсби». Он сказал, что проводит время с оставшимися братьями по Братству. Валери снова спросила меня, уверена ли я, что я не его борода.

— Ты же знаешь, что любишь меня. — Валери оторвала бутылку от моих губ на середине глотка и сделала еще глоток.

— Только потому, что мы семья.

Мой телефон завибрировал на столе, и реакция Валери была быстрее, поэтому она подняла его прежде, чем я успела пошевелить рукой.

— Похоже, красавчик может решить нарушить мое правило «не трахаться, пока твоя сестра на диване».

— О чем ты говоришь? — Я потянулась к телефону, но она вырвала его у меня из рук.

Она понизила голос и прочитала сообщение:

— Эй, Рыжая, ты где? Ты с сестрой должна отвезти свои прекрасные задницы к «Гэтсби», надеюсь, мы сможем повторить то, что было в прошлый раз.

— Я уверена, что он написал не это.

Она бросила телефон на стол и встала, разглаживая платье. Я подумала, что она слишком хорошо одета, чтобы идти в студенческий бар. Это был не центр Чикаго, и никого не волновало, что она была в дизайнерском платье с запахом и на высоких каблуках. Она даже провела часы в ванной, накладывая макияж и завивая волосы. Я же просто надела свою темно-бордовую тунику без рукавов, пару черных леггинсов и выглядела неплохо, с моими вьющимися волосами и легким макияжем.

— Что бы он там ни писал, нам лучше посмотреть, приехало ли, наконец, это такси. Я не хочу, чтобы твоя легкомысленная задница потеряла сознание еще до того, как мы покинем квартиру. — Она протянула руку.

— Я не легкомысленная. — Я взяла ее за руку, но, вставая, пошатнулась. Может быть, выпить так много водки было не очень хорошей идеей.

— Да, и папа не католик.

* * *

На этот раз вышибала внимательно изучил мое удостоверение и заставил нас заплатить. Я никогда не думала, что мы войдем, и я выпустила большой поток воздуха, как только мы вошли в душный бар.

— Фу, почему ты просто не взяла Джона с собой? Никто не станет его допрашивать.

— Он был с Братством, так что нам было проще встретиться здесь, — прокричала я сквозь музыку. Какая-то хип-хоп песня гремела из динамиков, и все толкались локтями. Я не знала, как мы найдем Джона.

— Я надеюсь, что некоторые из его горячих братьев по Братству здесь. Я могла бы поразвлечься с кем-нибудь из них.

Я закатила глаза.

— Если ты настаиваешь.

Она схватила меня за руку и потащила к лестнице, ведущей на танцпол.

— Пойдем. Пошли ему сообщение, что мы здесь, и давай потанцуем.

Я послала Джону короткое сообщение и пошла вместе с ней. Ее тело двигалось в такт музыке, пока мы спускались по лестнице. Я хотела еще раз проверить свой телефон, но не успела сунуть руку в карман, как мы уже были у подножия лестницы, и Валери потянула меня вперед, как зазвучала еще одна песня.

— Боже, я так давно не была у «Фрэтсби»! — закричала она с хихиканьем.

Я двинулся вместе с ней, но мои глаза продолжали сканировать толпу в поисках Джона. Он был достаточно высок, чтобы я могла легко его разглядеть, но я не могла найти его в мешанине тел. Не помогло и то, что мое зрение было немного размытым.

— Ты слишком напряжена! Давай еще чего-нибудь выпьем! — Валери дернула меня вперед и нашла бар поменьше, рядом с танцполом. Она заказала нам две порции чего-то под названием маслянистый сосок и проглотила его так, словно это была не более чем вода. Я последовала ее примеру, и тогда она заказала еще по одной. К третьему мне уже было все равно, что происходит, и нужно было танцевать.

— Я такая