– Идея неплохая, – согласился Вадим. – Я еще при посадке «Нибелунгов» определил: пилоты точно вычислили дистанцию от стен Цоколя, на которой их не достанут стандартные виды стрелкового оружия.

– В своих расчетах они не могли учесть все факторы. Например, присутствие на планете нашей группы с современным вооружением.

– Отлично. Я тоже не с пустыми руками прибыл. По легенде я торговец, изучаю спрос на оружие. В грузовом отсеке моего «Дизверта» два десятка «ИМ-170», адаптированных под патрон от «АРГ-8».

– Неслабо... – присвистнул Доргаев. – Электромагнитное ускорение в сочетании с химическим зарядом?

– Да. Разработка «умельцев» с Окраины. Единственный минус – отдача. Остальное в плюсе. Дальность стрельбы и поражающая способность увеличены вдвое относительно исходных образцов. К тому же классическая пуля – это не шарик...

– В общем, все не так плохо, капитан, – Глеб допил кофе. – Мои ребята сейчас следят за автоматикой реактора, пока тот не выйдет на плановую мощность. Как будем действовать?

– Придется разделиться. Тут справишься сам? А я поднимусь в город, мне по легенде легче установить контакт с местным населением.

– Согласен. Девочек мне оставишь?

– Подружились с Эльзой?

– А ты думал?

– Ну, смотри. Оставлю, только помни – задеть их легко, а вот на извинения может не хватить времени. Так что думай, прежде чем что-то сказать.

– Ладно. Разберусь, – ворчливо ответил Глеб. – Ты лучше решай, где взять восьмого снайпера и как договориться с жителями колонии, чтобы они нас не порвали, приняв за вражеских диверсантов.

– За этим и пойду. Восьмой снайпер у меня есть на примете. Переговоры с колонистами тоже возьму на себя. Одно непременное условие, Глеб: Лори и Эльза должны подниматься наверх в бронескафандрах. Нельзя, чтобы их распознали. Понимаешь меня?

– Вполне.

– Тогда не будем терять времени.

* * *

Вадим уже покинул помещения лаборатории, выйдя в сумеречный коридор уровня, когда его догнала Лори.

– Уходишь, даже не попрощавшись? – В ее голосе прозвучала плохо скрытая обида.

Немершев остановился. Их отношения за несколько часов усложнились настолько, что разум капитана пасовал под напором чувств. Все произошло слишком быстро, непредсказуемо. Если вдуматься, то у него не осталось времени, чтобы толком разобраться с правдой о себе самом.

Почему я не впал в крайность, словно заранее знал, предчувствовал, что в моей жизни что-то не так?

Она остановилась в двух шагах от Вадима.

– Лори, я ведь не ухожу насовсем.

– Вадим, я хотела спросить: тебе все абсолютно понятно? Ты хоть осознаешь, чем рискуешь, поднимаясь наверх?

– Жизнью, – ответил он. – Жизнью, Лори, потому что я человек. Такой же, как ты или жители этого города.

– А как же прошлое? Перерождение? Как быть с ненавистью колонистов к киберхагам?

– А что такое человек, Лори? Упорядоченный природой набор клеток? Инстинкты? Или все-таки душа и разум, способность мыслить, осознавать окружающий мир и главное – сопереживать ему?

– Ты говоришь правильные слова, Вадим, но многие ли их услышат?

– Лори, я говорю то, что думаю. Если мы хозяева своей судьбы, то значит, у нас есть право на поступки. Не механические запрограммированные действия, а поступки, ты ведь понимаешь меня?

– Понимаю, – она подошла ближе, и скупой свет далекой осветительной панели мягко выдавил из сумрака черты ее лица. – Нам придется кровью доказывать свою человечность?

Вадим осторожно коснулся ее щеки. Он все еще робел перед подобными движениями, но Лори лишь закрыла глаза, как будто старалась навечно запомнить его прикосновение.

– Дело не в способе доказывания, – мягко произнес Вадим. – Ты ведь понимаешь, что мы можем уйти, исчезнуть, раствориться на просторах Окраины, никому ничего не внушая?

– Да. И будем прятаться всю жизнь, доверяя только друг другу. Возможно, это было бы правильно, Вадим?

– Лори, у каждого своя правда. Я не успел тебе рассказать об одной встрече, которая произошла несколько дней назад. Я ощутил всю глубину безумия и ненависти, которую испытывают жители Саргона к киберхагам. Но теперь я узнал тебя, Эльзу, в конце концов, теперь мне следует помнить, что я сам – киберхаг. Не спрашивай, почему я не пребываю в глухой депрессии по этому поводу. Сам не разобрался. Но хочу... Если я, ты, Эльза – мы можем совершать поступки, отвечать за свои действия, если наш разум оказался сильнее имплантов и подчинил их себе или отключил вовсе, как случилось со мной, то почему другие, подобные нам существа, действуют, как машины, несут смерть, горе, разрушение? Что властвует над ними?

– Тебя это так волнует?

– Да. У каждого явления есть причина. Если мы люди, пусть и с искусственно созданными телами, я не хочу, чтобы однажды неведомая сила взяла под контроль мой разум. Если же мы машины, то чем раньше узнаем правду, тем лучше. Я собираюсь бороться. За себя, за тебя, за Эльзу, за тех несчастных, что потеряли близких, прошли по пути безумия, – я хочу понять, кто и во имя чего это сделал. Мне нужна правда, вся без остатка, только тогда я смогу жить, не озираясь по сторонам.

– Я хочу того же, что и ты... – тихо произнесла Лори. – Вот только у меня не получается так убедительно говорить и мыслить.

– Потому что мы разные. Не штамповка, а индивиды, – он провел пальцами по ее щеке, смахнув слезу. – Все будет хорошо, вот увидишь.

Она кивнула, с трудом сглотнув мешающий дышать комок.

– Иди. Я буду ждать тебя, Вадим.

* * *

Путь наверх оказался недолог. Теперь Вадим знал дорогу и спустя час вышел из недр Цоколя на поверхность.

На улице начинался вечер. Сумерки еще не укутали землю, но солнце уже клонилось к горизонту, подсвечивая багрянцем редкие полосы перистых облаков.

На улицах было безлюдно, но Немершев точно знал, где найти жителей: все от мала до велика находились сейчас подле укреплений периметра, выстроенных по краю цокольного этажа несостоявшегося мегаполиса.

Пройти пришлось всего несколько кварталов.

Собственно, укрепления периметра представляли собой крайние здания с замурованными окнами, усиленными стенами и намеренно разобранными верхними этажами.

Вадим, не колеблясь, направился к произвольно избранному опорному пункту. В данный момент ему было все равно, с кем начинать переговоры, он не знал руководителей колонии ни в лицо, ни по именам и потому решил, что сориентируется на месте.

Фортуна явно благоволила ему, потому что, войдя в здание, он почти сразу увидел Хельгу.

– Привет.

Она обернулась на голос, несколько секунд смотрела на Вадима, словно пыталась узнать его, а потом ответила: