Если бы транснациональные компании действительно декларировали прибыль там, где она была получена, можно было бы ожидать широкой корреляции между размером прибыли и размером экономики. В 2009 году Джейн Грейвелл, специалист по экономике, работающая в исследовательском отделе Конгресса США, провела именно такой анализ. В семи самых богатых странах после США прибыль до налогообложения американских компаний в среднем равнялась 0,6 процента валового внутреннего продукта тех стран, где эта прибыль была задекларирована. Именно этот показатель Грейвелл определила для своего эксперимента. Более высокий показатель свидетельствовал бы о том, что компании резервируют в странах непропорционально большие суммы прибыли по сравнению с тем бизнесом, который они там фактически ведут.

Затем Гравелл взял десять крупных стран, считающихся налоговыми убежищами. Процентное соотношение прибыли к ВВП подскочило: до 2,8 % в Гонконге, 3,5 % в Швейцарии, 7,6 % в Ирландии и 18,2 % в Люксембурге. Это говорит о том, что транснациональные корпорации искусственно переводят доходы в страны с низкими налогами, лишая правительства стран, где расположены шахты, банки или заводы компаний, налоговых поступлений, на которые они имеют право.

Наконец, Гравелл рассмотрел крошечные острова, которые составляют сердце офшорного мира. На острове Джерси в проливе Ла-Манш соотношение прибыли к ВВП достигло 35,3 процента. В трех зависимых территориях Британской короны - Британских Виргинских и Каймановых островах в Карибском бассейне и Бермудских островах в Северной Атлантике, а также на Маршалловых островах, форпосте в Тихом океане, частично контролируемом Соединенными Штатами, этот показатель превысил 100 процентов. Бермудские острова возглавили рейтинг с показателем отношения прибыли к ВВП в 647,7 процента. В этот момент представление о том, что транснациональные корпорации, использующие налоговые убежища, справедливо распределяют прибыль, становится абсурдным: общая прибыль, задекларированная американскими компаниями, в несколько раз превышала размер всей экономики каждого налогового убежища.

По оценкам Гравелла, только Соединенные Штаты теряют до 60 миллиардов долларов в год из-за уклонения от уплаты налогов, основанного на перераспределении доходов. При этом в США, вероятно, существует самая передовая система обеспечения уплаты налогов и преследования лиц, уклоняющихся от их уплаты. Во времена жесткой экономии транснациональные корпорации, которые платят мизерные налоги по сравнению со своими доходами, вызывают возмущение общественности, среди них Starbucks и Amazon в Великобритании (не говоря уже о Боно, активном борце с бедностью, чья группа U2 в 2006 году перевела часть своих деловых операций из Ирландии в Нидерланды, чтобы снизить налоговые риски). Когда речь идет о бедных странах, предполагаемые потери составляют гораздо большую долю от общего объема налоговых поступлений правительств. По оценкам Global Financial Integrity, вашингтонской группы, которая помогла транснациональным корпорациям избежать уплаты налогов и стала предметом политических дебатов, незаконный отток капитала из развивающихся стран составил 947 миллиардов долларов в 2011 году и 5,9 триллиона долларов за предыдущее десятилетие. Четыре из каждых пяти долларов этих потоков были вызваны неправильным ценообразованием в торговле, когда компании манипулируют ценами, по которым они продают товары и услуги, либо между своими собственными дочерними компаниями, либо в сделках с другими компаниями; остальное - доходы от коррупции, воровства и отмывания денег. В Африке отток составил 5,7 процента ВВП, что является самым высоким показателем среди всех регионов и растет на 20 процентов в год. Потери Африки только от неправильного ценообразования в торговле примерно эквивалентны доходам континента от помощи.

Ресурсная отрасль как нельзя лучше подходит для искажения цен в торговле - она служит замаскированным каналом для машины грабежа. Норвежское отделение кампании за прозрачность "Публикуй, что платишь" прочесало опубликованную в 2010 году отчетность десяти крупнейших нефтяных и горнодобывающих компаний, включая Exxon Mobil, Shell, Glencore и Rio Tinto, которые вместе получили 145 миллиардов долларов прибыли на 1,8 триллиона долларов доходов в том году. Между этими десятью компаниями было 6 038 дочерних предприятий, треть из которых была зарегистрирована в так называемых тайных юрисдикциях - налоговых убежищах, где можно скрыть всю информацию о компании, кроме самой основной, и которые считаются важнейшими каналами для вывода прибыли. Африканские сырьевые государства с их слабыми и коррумпированными институтами являются "лакомой уткой" для таких махинаций. По другим оценкам, самой бедной страной, пострадавшей от незаконного оттока средств в результате неправильного определения цены трансфертов за три года, начиная с 2005 года, была Нигерия. Гана заняла шестое место, а Чад - девятое.

На фоне всего этого поддержка МФК неопубликованной сделки Newmont по сохранению низких выплат роялти может показаться незначительной. Но все это - часть одного и того же механизма узаконенного грабежа. Международная финансовая система - от институтов, призванных помогать бедным странам избежать нищеты, до огромной архитектуры оффшорной секретности - настроена против того, чтобы африканские государства получали справедливую долю от своих природных ресурсов.

Во Всемирном банке, его различных подразделениях и Международном валютном фонде работает множество высокоинтеллектуальных людей, обладающих добрыми намерениями и здравым смыслом. Зачастую они работают в трудных условиях, движимые желанием содействовать общему благу. Я встречался с десятками из них в африканских столицах и обнаружил, что многие из них являются проницательными критиками разрушительной деятельности сырьевых отраслей. Но когда речь заходит об отношениях этих учреждений с транснациональными нефтяными и горнодобывающими компаниями, что-то идет не так. Возможно, институты, чей мандат заключается в изменении курса мировой экономики, просто не могут не пойти на соглашение с тем, что наряду с банковским делом является самой мощной отраслью. Возможно, некоторые чиновники соблазнились богатством и гламуром нефтяной и горнодобывающей промышленности, где руководители получают десятки миллионов долларов в год, обедают с президентами и живут в мире марочного вина, корпоративных самолетов и мачизма, размахивающего членами. Какими бы ни были их мотивы, Банк и Фонд сочли необходимым принять нефтяную и горнодобывающую промышленность и через такие организации, как МФК, снова и снова навязывали африканским странам ресурсные предприятия сомнительного достоинства.

На протяжении десятилетий Банк и Фонд безраздельно властвовали в качестве арбитров ортодоксальной экономической политики в Африке. Они могли доказать свою правоту, контролируя поток кредитов. Иногда они были правы, иногда катастрофически ошибались, но их влияние почти не ослабевало. В последние годы, однако, это влияние было подорвано ростом Китая - державы, которая может сравниться со старыми институтами в финансовой мощи, но готова задавать гораздо меньше вопросов в обмен на влияние на управление нефтяными и минеральными ресурсами африканских правительств.

Вскоре после того, как Пол Вулфовиц возглавил Всемирный банк в июне 2005 года, он дал понять, что хочет дать отпор натиску Китая на Африку. Становилось очевидным, что легкие китайские кредиты становятся для африканских