Хоть я и поняла, что передо мной тот самый пресловутый Велес, ради встречи с которым и затевался этот поход, все же я решила спросить:

— Ты… Вы… дерево?

Непонятно, как обращаться к богам, на ты или на вы, пожалуй, все же, вы, это не дикие туземцы свободного народа, которые стоит сказать им вы, оборачиваются.

Велес изогнул губы в насмешливой улыбке:

— Кем же еще мне быть с тобой, когда ты шарахаешься каждого шороха. Уж не говорящим пиренейцем, точно.

Я поежилась, кивнула, признавая мудрость лесного божества.

— Пиренейцем точно не надо. А они что же, говорят?

Дерево снова усмехнулось, на этот раз шире.

— Если мне надо, бывает, и говорят.

Я продолжила таращить на него глаза, разглядывая в деталях и птичье гнездо над глазом, и каждый сучок, и даже мощные корни, чуть вздымающиеся над землей прямо под шарообразным стволом, Велес терпеливо ждет, пока насмотрюсь.

Поняв, что мое любопытство утолено, хотя бы первое, он снова заговорил:

— Зачем ты пришла ко мне, Эя?

— Вы разве не знаете? — удивилась я. — Меня прислали ваши подданные. Свободный народ, за каким-то посвящением. Если вы мне его дадите, у меня будет шанс выжить среди них, а если нет, — убьют, — наябедничала я.

Мне показалось, при жалобе на то, что свободные грозятся убить меня, если не получу его посвящение, по покрытому корой лицу Велеса прошла тень, брови нахмурились, даже гнездо с птенцами чуть опустилось и снова потом заняло прежнее положение. Велес ответил не сразу, и ответил вопросом на вопрос:

— А самой не хотелось встретить живого бога?

— Меня учили верить в Богиню и святых праведниц, — уклончиво ответила я, стараясь подпустить в голос благочестивые нотки. Говоря это, я мысленно ругала себя последними словами. Ну, почему мне не помолчать, когда надо? Или это близость божества так действует, что хочешь — не хочешь, а говоришь только правду?

Стоило мне подумать так, как темные глаза Велеса лукаво блеснули.

— Я вижу, — подтвердило дерево. — Медальон с гордым профилем святой Иулии висит у тебя на груди, рядом с магическим риолином. Это драгоценный камень, хотя бы в силу своей редкости. Но для твоего рода, Эя, он бесценен.

Мои пальцы непроизвольно коснулись камня, сжали его в ладони, а Велес, тем временем, продолжил:

— Этот риолин твой отец когда-то вручил своему лучшему другу.

Я открыла от удивления рот, сжала гладкий, твердый, как алмаз, камень в ладони, перевела взгляд вниз, разжала пальцы. В серебряном свете луны камень стал синим, сквозь него видны бороздки на моей ладони, и он теплый, словно живой.

— Это… Это камень моего отца? — пролепетала я, все ещё не в силах поверить в услышанное.

— Теперь это твой камень, Эя. Магическая сила риолина, и конкретно этого риолина настолько велика, что тебе еще предстоит познать и обуздать его мощь. Распорядись им правильно, не дай врагам выманить его у тебя, заполучить обманом, как это было раньше.

— С другом моего отца? Или с… отцом?

Дерево нахмурилось и ответило:

— С ними обоими.

Я помолчала, думая о его словах, а потом сказала таким тоном, словно сообщаю новость:

— Моего отца убил оборотень.

— Да, — ответил Велес, и дерево едва уловимо кивнуло. — Но не тот оборотень, что видимый, из свободного народа, а тот, что оборачивается другом, самым близким другом, проникая змеей в сердце. Так близко, что уже не опознать, где он, и где ты, и затем наносит удар. Тебе повезло, что ты встретила свободных, Эя.

Я ошарашено открывала и закрывала рот какое-то время, а потом заговорила. И говорила горько и зло.

— Мне повезло?! А, так вы же, кажется, на их стороне. Конечно! Вы их всемогущий покровитель! Так нечестно!! Да вы знаете, эти ваши свободные оборотни убили моего жениха! И других людей, я видела, я сама видела, я там была! А мы просто ехали, и никому, никому ничего не сделали плохого!

Я замолчала, смахнула злые слезы, и принялась ожесточенно тереть глаза кулачками.

Велес ничего не сказал. Мне показалось, что по земле прошла дрожь, даже воды озера заволновались.

— Я ничего не скажу на твои обвинения, Эя, — наконец, сказал он. — Потому что они беспочвенны. Беспочвенны оттого, что ты многого не знаешь и не понимаешь, хоть все происходит на твоих глазах. И что хуже всего — не хочешь ни узнать, ни понять. Но тебе дан шанс составить обо всем свое собственное мнение, и поверь, этот шанс драгоценен. Не знаю, переменишь ли ты вскоре свое мнение, и, хоть мне и все равно, мне бы этого хотелось. Хоть ты пока и не поймешь этого. Главное, что тебе нужно понять сейчас — мир не таков, каким кажется.

Я нагнула голову, разглядывая замершую у моих ног мышку-полевку.

Вспомнила, как разительно изменился мир от магии ундин, и промолчала.

— Как риолин твоего отца оказался у тебя, Эя?

Я пробормотала неуверенно:

— Вилла считает, что это вы прислали ундину с ним…

— А ты как думаешь? Я или нет? На чьей я стороне, Эя?

Я подняла голову, заглядывая в глубокие, черные, как ночное небо глаза Велеса, и поняла, что из них на меня смотрит глубь веков, мудрость самой вселенной.

— Я… Я не знаю… — пробормотала я.

— Когда ундина приходила к тебе, с тобой что-то произошло. Что-то новое, чего никогда раньше не случалось в твоей жизни. Так, Эя? Ты что-то поняла тогда, сидя на берегу моего озера? Что ты поняла с помощью магии ундин?

Я захлопала ресницами, понимая, что не смогу ни смолчать, ни слукавить. Этот хитрый Велес вытянул на поверхность то, что было скрыто в глубинах моего сознания. Я сама не поняла, какое сильное значение для меня сыграла встреча с магией ундин, думала, это как действие вина, было и прошло, а оказывается, это странное ощущение стало моей жизненной позицией… пусть пока и неосознаваемой.

Мои губы раскрылись, и прежде, чем я успела подумать о чем-то другом, я произнесла то, что думаю и чувствую:

— Я поняла, — сказала я, — что ничто не имеет значения. Ничто на свете. Вообще.

Велес немного помолчал, продолжая смотреть на меня своими бездонными глазами, от которых я не могла отвести взгляда, уставилась, как восторженный кролик в самую пасть удава.

— Это хорошее понимание, — сказал, изгибая губы, Велес. — Особенно, учитывая пережитое тобой. Все, что ты пока не можешь ни понять, ни объяснить себе, а потому терзающее твои мысли и чувства. После утраты близких… Это лучшее понимание, что могло случиться с тобой, Эя.

Велес немного помолчал, и снова чуть уловимо кивнул, качнул ветками, с движущимися разноцветными лентами в них.

— Ты уверенно взошла на первую ступень мудрости, что хранит много веков твой доблестный род. Следующая ступень этой мудрости, на которую тебе предстоит взойти очень скоро — значение имеет все.