мне недоговариваешь, обманываешь… О каком доверии между нами может идти речь? — продолжил Дорн.

— Как и ты тоже, — ответил я. — Чего стоит появление твоих воинов из другого мира.

Кажется, что мои слова были для Дорна словно нокдаун. хотя он довольно быстро оправился.

— Да, я не мог тебе пока сказать это. Ни одна живая душа не должна была знать об этом, в том числе и ты, — резко выпалил он.

— Аналогично и мое общение с Зионой, — ответил я, чем вызвал у Дорна очередную бурю гнева.

— Ты просто не понимаешь!.. — затряс он пальцем. — Надо тебе быть осторожней, Рагнар.

— А я и так пока держусь на расстоянии, — ответил я. — Присматриваюсь.

Я сказал ему полуправду. Конечно, я приглядываюсь и от помощи не отказываюсь. Но… На самом деле больше склоняюсь к Зионе. Доверия к ней больше. А с каждым днем чаша весом всё больше склоняется в пользу зельеварщицы.

— Хорошо, я понял, — хмыкнул Дорн, озадаченно и в то же время с опаской посматривая в мою сторону. Наверное сейчас только до него дошло, что ситуация выходит из под контроля.

Так какие планы ты строил насчет меня, чтобы это тебя так смущало?

— В общем, я расскажу тебе, кто такая Зиона, — наконец продолжил Дорн-Верховный. — Выросла она в семье зельеваров и с детства увлекалась зельями. Когда ей исполнилось десять лет, она отравила всю свою семью. Затем ей этого показалось мало, и с помощью эффективных ядов она извела на корню весь свой род. Девочка росла, и успехи показывала внушительные. К совершеннолетию она уже поставляла гильдиям наёмных убийц своего королевства яды и боевые зелья. Когда ей исполнилось тридцать, распространяла смертоносные яды по всему миру. Ты слушаешь?

— Да, продолжай, — ответил я. Честно говоря с трудом верилось в эти слова и я чувствовал, что запутался. Не понимаю, где здесь правда, а где ложь.

— Так вот, эта твоя Зиона, когда ей стукнуло сто лет, уже отправляла в различные миры свои ядовитые зелья. Да, конечно, там были и боевые. Но подавляющее большинство ее товаров было ядом. Теперь ты представляешь, сколько она принесла горя? И, кстати, в замке на свадьбе, ты был убит именно её зельем. Это тебе на закуску. Нравится тебе это или нет… Но это правда.

— Ты лжешь! — не выдержал я. — В моем мире было много алхимиков, которые…

— Да, в твоем мире их было очень много. Но ни один даже гроша ломаного не стоил. Ведь у тебя был иммунитет к их зельям. Разве нет? Да, был, — скривился в злобной улыбке Дорн-Верховный. — Но тебя всё равно отправили на тот свет. А это значит, что это зелье было из другого мира. Именно Зиона отправила его туда. Возможно даже зная, кого будут убивать.

Я молчал, переваривая сказанное Дорном. Он был весьма убедителен, но тем не менее верить я ему не хотел. Внутри меня бурлили противоречивые эмоции, а мысли метались в голове словно рой встревоженных пчёл.

— Я не верю ни единому твоему слову, — процедил я.

— А ты спроси у своей Зионы во время очередной встречи, — ухмыльнулся Дорн.

Да, он именно такой реакции и добивался. Чтобы я начал сомневаться. Что ж в чем-то он точно преуспел. В любом случае надо поговорить с Зионой, иначе червь сомнения начнет точить меня изнутри, пока всего не съест. И тогда, возможно, Дорн одержит надо мной верх.

— Подумай хорошенько над тем, что я сказал, — Дорн улыбнулся и нажал на какой-то предмет на столе в виде колокольчика. Раздался звон, и в комнате показался тот самый рослый прислужник.

— Мы закончили беседу, — махнул он ему.

Прислужник открыл дверь, приглашая меня на выход.

— Кстати, по моим сведениям шаман жив, — напоследок кинул мне Дорн-Верховный.

— Откуда ты знаешь? — с сомнением я взглянул в ответ. — Я лично видел, как он погибал в пещере.

Зиона мне уже сообщила о том, что Лютер выжил, но я хотел понять, как Дорн это узнал.

— Все просто, — Дорн, кряхтя, наклонился и достал с пола блестящую серебряную пирамидку. — Этот артефакт я принес из своего мира. Он и показывает три силы, которые в нем появились. Я, Зиона и Лютер. Лютер, между прочим, это красный огонек, — он показал на три горящие точки на вершине пирамиды. — Зиона — зеленый огонек, я, ну понятно, что синий. В какой-то момент да, он начал моргать. Лютер почти умер. Но потом загорелся вновь.

— Это ты к тому, что скоро нужно ждать нападения?

— Это я и хотел тебе сказать, — кивнул Дорн-Верховный. — Я тебе чуть позже дам одну вещицу. Тебе она пригодится, уверен. А теперь возвращайся к своим друзьям. У меня много работы.

Я выскочил из дома и быстрым шагом пошел к выходу из Обители.

— Эй, куда втопил? Подожди, — закричал за спиной здоровяк.

— Догонишь, если нужно, — грубо рыкнул я в ответ.

Распахнул тяжелую дверь, которая выпускала из Обители, и пошел прочь.

* * *

Сегодня было жарко. Солнце выжигало буквально все, на что попадали его лучи. И Борис ощущал на себе его действие. Было трудно дышать и ни черта не было видно из-за дыма, приносимого сухим ветром со стороны ближайшей лесополосы.

— Моди, ты тоже чувствуешь это? — спросил он у дикобраза, который жалобно заскулил. О, да! Он чувствовал и ластился к своему хозяину. Всегда так делал перед тем, как наступал откровенный звездец.

Интересно, а сегодня он выживет? На остальных ему откровенно наплевать. Что на этого Гошу, который вечно разбрасывался тупыми шутками, что на Вову, что курил как паровоз. Он хотел выжить, чтобы вернуться и отомстить.

Что произошло на утёсе? Недооценил он Астафьева, вот что. И теперь он вынашивал план, который навсегда поставит крест на его злейшем враге, а и на его прихвостнях. Всех в топку! Всех до единого!

— Идут, ссуки! — крикнул Вова, туша сигарету ботинком и схватился за пулемёт.

— Ну, значит пришел черед ваш, красотки, — Гоша погладил ящик с ракетами для его базуки и открыл его, аккуратно забирая из ближайшего гнезда первую. Затем раскрыл трубу и открыл приемное устройство, бережно вкладывая туда ракету. — Ну, щас жахнем, хе-хе.

Борис же