в ответ. С тех пор, как Трей сфотографировал меня в нижнем белье и чуть не трахнул рукояткой своего ножа, мне не терпелось рассказать Уэсу о том, что произошло. Но если Трей причинит ему боль из-за меня, потому что я сказала Уэсу, когда Трей предупреждал меня не делать этого, я никогда не смогу простить себя.

Я не могу потерять Уэса. Только не снова. Я не буду.

Он ведет нас через пустую парковку. Когда мы подходим к его машине, он прижимает меня к ней бедрами, запуская руки в мои волосы и притягивая мое тело вплотную к своему. Он прижимается своими губами к моим, просовывая язык мне в рот, отчего у меня перехватывает дыхание.

— То, что ты сказал в прошлый раз, — выдыхаю я, предстоящее признание заставляет мое сердце учащенно биться. — В бассейне. Я тоже влюбляюсь в тебя.

Он качает головой.

— Не уверен, как ты можешь так говорить, когда я был таким придурком по отношению к тебе.

— Потому что, если бы мы поменялись ролями, я бы сделала то же самое.

— Нет. Ты бы этого не сделала. — Он оставляет на моих губах нежный, как крылышко бабочки, поцелуй, прежде чем открыть заднюю дверцу своей машины.

— Ты не хочешь, чтобы я сидела впереди с тобой?

— Я бы так и сделал, если бы сидел впереди. Залезай, детка.

По восхитительной команде мои бедра сжимаются, и я делаю, как мне сказано.

Уэс захлопывает за собой дверь. Через несколько секунд он оказывается на мне, прижимаясь своими губами к моим.

— Я надеюсь, ты знаешь, что воплощаешь в жизнь все мои фантазии о тебе.

Мое сердце замирает.

— Как долго ты фантазировал обо мне? — Я поддразниваю.

— Каждый день с тех пор, как я встретил тебя.

Я ухмыляюсь, как идиотка.

Он грубо толкает меня вниз, так что я оказываюсь распластанной на заднем сиденье, придавливая меня всеми своими шестью футами четырьмя. Его язык проникает в мой рот, заявляя на меня права.

Я не просто влюбляюсь в Уэса. Я уже влюбилась.

— Я собираюсь трахнуть твой ротик, маленький цветочек, — говорит он мне, нежно поглаживая мою щеку рукой. — Тогда я собираюсь заставить тебя кончить на мой член.

— Пожалуйста, — выдыхаю я.

— Умоляй сильнее ради меня, детка. — Слова слетают с его губ в его собственной мольбе.

— Пожалуйста, Уэс. Пожалуйста, трахни меня в рот.

Он злобно ухмыляется.

— Ты такая чертовски хорошая девочка.

Он снимает ремень и оборачивает его вокруг моей шеи, пробуя потянуть. Я улыбаюсь. Затем он расстегивает молнию на джинсах, высвобождая свой член.

Мой рот наполняется слюной, и я приоткрываю губы для него.

Он нависает надо мной, не отрывая взгляда от моего лица, пока скользит членом по моим губам и одновременно тянет ремень.

Уэс стонет при первом прикосновении моего языка к его чувствительной коже. Я прижата к нему, не в силах вырваться, даже если бы захотела, пока он трахает мой рот.

Он медленно входит и выходит, постепенно заставляя меня заглатывать его все глубже и глубже с каждым толчком, вытягивая до самого кончика, прежде чем скользнуть обратно. Его громкие стоны надо мной, его вкус на моем языке, его ремень, ограничивающий мое дыхание, — от всего этого у меня между ног разливается тепло.

— Ты просто становишься все лучше и лучше. — Он ухмыляется. — Я горжусь тобой, детка.

Похвала заставляет мое сердце петь, а жидкое тепло разливается до самых кончиков пальцев ног. Я обхватываю руками его бедра и притягиваю к себе. Это вся поддержка, в которой он нуждается.

Он засовывает свой член глубже, упираясь в заднюю стенку моего горла. Слезы наворачиваются на мои глаза, когда он врезается в меня еще раз, два, три, прежде чем резко вырывается из моего рта. Я жадно хватаю ртом воздух.

Уэс наклоняется и целует меня.

— Чертовски хорошая девочка.

— Теперь ты позволишь мне кончить на твой член?

— Нет, — рычит он. — Я собираюсь заставить тебя.

Моя киска сжимается.

Уэс скользит руками мне под юбку, стаскивает трусики и бросает их. Он подминает мое тело под себя, убирая волосы с шеи и покрывая поцелуями мою челюсть к ключице. Я вздрагиваю.

Когда он берет в рот мочку моего уха, по моим рукам бегут мурашки. Я ахаю.

— Это лучше, чем в моих фантазиях, — бормочет Уэс.

— Да? — Я выдыхаю.

— Да. Каждый гребаный тихий звук, срывающийся с твоего рта, каждый стон, вздох и хныканье, вызывает у меня желание засунуть свой член в эту тугую маленькую киску и трахать тебя, пока ты не начнешь кричать.

Я ухмыляюсь.

— Именно на это я и надеюсь.

— Не волнуйся, детка. Я исполню все твои надежды и мечты, — обещает он.

Он задирает мою рубашку, закрывая лицо, прежде чем одной рукой стянуть чашечки лифчика вниз и прикоснуться к моему соску.

— Ах! — Я вскрикиваю. — Может быть, нам стоит вернуться в твою квартиру. Что, если нас кто-нибудь услышит?

— У меня тонированные стекла, детка. Никто тебя не увидит. — Затем он озорно ухмыляется. — Но они тебя услышат.

— Нет, Уэс, никто не может…

Он снова втягивает мой сосок в рот, и я перестаю протестовать, неспособная сделать что-либо, кроме как простонав его имя.

Когда он удовлетворен, он переходит к другому, втягивая меня в рот так глубоко, как только может, вся моя грудь движется вместе с этим посасыванием.

Его ремень сжимает мое горло. Мои глаза закатываются, и моя киска непроизвольно прижимается к нему. Мокрая и отчаянно желающая его.

— Такая нетерпеливая. — Тихий смешок.

— Да, — подтверждаю я.

— Сначала ты возьмешь мой язык, детка. — Тепло разливается внизу моего живота от этого обещания. — Я хочу попробовать на вкус эту сладкую киску и почувствовать, какая ты мокрая для меня.

— Да, — выдыхаю я. — Я промокла.

— Это был не вопрос. — Он прекрасно понимает, какой эффект производит на меня.

Уэс становится на колени на полу и закидывает мои ноги себе на плечи, прежде чем поднести мою киску к своему рту.

Я задыхаюсь от резкого движения, прежде чем его язык скользит вверх по моей щели. Удовольствие заставляет меня извиваться, и электричество пробегает по моим венам.

— Твою мать. Как у тебя это так хорошо получается?

— Потому что ты была создана для меня, — просто говорит он.

Моя грудь сжимается, и слезы счастья наворачиваются на глаза, пока его язык снова не скользит по мне.

— Это так чертовски приятно. Не останавливайся.

— Я тот, кто отдает приказы, — рычит он.

Но он не останавливается. Его язык лижет меня сильнее, заставляя меня извиваться, пока он попеременно ограничивает мои дыхательные