– Ты выйдешь за меня замуж? – в который раз спросил Стрельников.

– А сколько прошло дней после предложения?

– Больше трех, – уверенно ответил Стрельников.

– Тогда – да!

– Новый год мы встретим в Севастополе.

– Ты думаешь, меня вот так возьмут и запросто отпустят в отпуск?

– На свадьбу официально дается три дня отпуска. Но ты бери больше.

Потом, когда радость немного улеглась, ей стало даже неловко, что вот так она внезапно сорвалась в отпуск, никого не предупредив заранее. И больных всех надо передать Дуднику. Она представила его недовольный голос и массу претензий. И Дудник заставит написать выписки двоим пациентам и будет прав. Не уходят в отпуск, бросив все дела, вот так внезапно.

Подавай, видишь ли, им отпуск. Замуж им невтерпеж. Дудник был против ее отпуска. Он шутил, а она взяла и расплакалась…

– Да, ладно, не реви. У тебя что, кто-то умер? – участливо спросил Дудник. – Ну, если не умер – значит все поправимо. Правда, Елизавета Евгеньевна? А выходить замуж, как и жениться, спешить не надо. У меня опыт. Ну, раз невтерпеж…

Потом Дудника вызвали к пациенту, а она осталась сидеть в ординаторской. Ей было стыдно за свою слабость и слезы. Она даже не знала, почему заплакала. Накатило все и сразу.

– Ты чего это бросилась рыдать? Рассказывай по порядку.

Порядка никакого не было. Она достала с сумки «на все случаи жизни» пакет бумажных салфеток и вытерла лицо.

– Мне на днях Лагунов звонил. Никуда он не уехал. Работает.

– Странно. Обычно, я в таких делах не ошибаюсь. А звонил чего?

– Просто так.

Лагунов позвонил ей поздно вечером – дел невпроворот. Говорил, в основном, о работе: о поданном иске, о том, что дело о наследстве Ярославской наконец-то сдвинулось с места, что суд он выиграет. Дело-то пустяковое. Осталось собрать некоторые докуметы, показания соседей и бывших сотрудников кампании. Он все время хотел спросить ее о Татьяне, но так и не спросил. И только перед тем, как попрощаться, неопределенно добавил, что все будет хорошо.

– Елизавета, откуда ты знала, что у меня все сложится с Павлом?

– Оттуда, – неопределенно махнула рукой Елизавета.

При этом она умудрилась задеть еженедельник. Толстый, разбухший от вкладышей, он не удержался на краю стола и упал на пол. Бумаги рассыпались.

– Держи, – Саша протянула собранную стопку Елизавете.

– Ничего страшного. Давно надо было выбросить, да все никак.

– Погоди. – Саша взяла фотографию в руки. – Это – Говоров.

– Как ты сказала? – Голос Елизаветы дрогнул. – Говоров?

– Да. Друг Стрельникова.

То, что Говоров – друг Стрельникова, Саша никогда не сомневалась, как не сомневалась в том, что счастье – соленое на вкус и что заявление на отпуск, подписанное заведующим, – пропуск в счастливую семейную жизнь. И если Елизавета сказала, что Говоров – ее муж, то сомневаться в этом у Саши не было причин.