За час нашего полета не произошло никаких событий, если не считать отвратительного кофе. По прибытии в аэропорт Рональда Рейгана мы поехали вдоль реки Потомак, и я полюбовался потрясающим видом Мемориала Джефферсона, окруженного цветущими вишнями; Парком Молл, Капитолием и другими белыми каменными зданиями, символизирующими власть. Мне впервые в голову пришла мысль, что я работаю на людей, которые сидят в этих зданиях.

Я обратил внимание на то, что Кениг был в официальном синем костюме, с «дипломатом» в руке. Тед Нэш также облачился в официальный костюм, и у него тоже был «дипломат», наверняка изготовленный в Гималаях из кожи яка какими-нибудь тибетскими борцами за свободу. И Кейт напялила официальный синий костюм, но на ней он все же смотрелся лучше, чем на Джеке. И у нее в руках оказался «дипломат», что навело меня на мысль тоже обзавестись такой штукой. А мой наряд в этот день состоял из сизо-серого костюма, купленного еще бывшей женой в дорогом универмаге. Вместе с налогом и чаевыми костюм, пожалуй, обошелся ей в пару тысяч долларов. Но у нее имелись такие деньги, она получала их, защищая торговцев наркотиками, наемных убийц, высокопоставленных жуликов и прочих негодяев с толстыми кошельками. Так почему же я носил этот костюм? Наверное, это была своего рода демонстрация цинизма. И потом, он прекрасно сидел на мне и выглядел дорогим.

Машина с водителем везла нас в штаб-квартиру ФБР, то есть в здание Эдгара Гувера. В машине мы почти не разговаривали, и вот только сейчас Джек Кениг, сидевший на переднем сиденье рядом с водителем, обернулся к нам и сказал:

— Извиняюсь, если это совещание помешало вам посетить воскресную службу.

На самом деле ФБР, разумеется, наплевать на воскресную церковную службу. Но я и представить себе не мог, чтобы кто-то из моих бывших полицейских начальников сказал нечто подобное. Поэтому даже не нашелся, что ответить.

Ответила Джеку Кейт:

— Все в порядке.

То есть понимать это можно было как угодно.

Нэш тоже промямлил что-то, словно прочитал нам какую-то заповедь.

Я редко бываю в церкви, но и я вставил свое слово:

— Дух Эдгара наблюдает сейчас за нами.

Кениг бросил на меня колючий взгляд и отвернулся.

Нам предстоял долгий, очень долгий и трудный день.

В половине шестого утра Асад Халил поднялся с постели, принес из ванной влажное полотенце и протер все поверхности, где могли остаться отпечатки его пальцев. Опустившись на пол, он прочитал утренние молитвы, затем взял чемодан и вышел из мотеля. Чемодан он положил в машину, после чего вернулся, держа в руках влажное полотенце.

Молодой клерк спал в своем кресле. Он заснул, забыв выключить телевизор.

Халил обошел стол клерка, прикрывая полотенцем «глок», приставил дуло к голове молодого человека и нажал на спусковой крючок. Халил убрал клерка под стол, вытащил у него из заднего кармана брюк бумажник, затем забрал деньги из кассы. Он прихватил с собой журнал регистрации и копии квитанций, протер полотенцем бирку ключа и повесил на доску.

Затем Халил взглянул на видеокамеру, которую заметил еще вчера и которая записала не только его прибытие, но и всю сцену убийства и ограбления. Следуя вдоль провода, Халил проник в маленькую заднюю комнату, где обнаружил видеомагнитофон. Он вытащил из него кассету, сунул ее в карман, выключил везде свет и вернулся к машине.

В воздухе висел влажный туман, скрывавший все, что находилось на расстоянии нескольких метров. Халил выехал со стоянки и включил фары только тогда, когда проехал по дороге метров пятьдесят.

Развернувшись, Халил направился в сторону окружной дороги. Но прежде чем въехать на нее, он зарулил на большую стоянку возле универмага, отыскал канализационную решетку и просунул сквозь металлические прутья регистрационный журнал, квитанции и видеокассету. Выгреб из бумажника клерка деньги, и бумажник тоже отправился в канализацию. Затем Халил вернулся к машине и выехал на окружную дорогу.

Было уже около шести утра, лучи поднимавшегося на востоке солнца начали рассеивать туман. В это воскресное утро машин на дороге было мало, не попалось и ни одной патрульной полицейской машины.

Халил двигался по окружной на юг, потом дорога свернула на запад, затем на север. Халил подумал, что кружит вокруг Вашингтона, как лев, подкрадывающийся к своей жертве.

Он ввел в «Спутниковый навигатор» нужный ему вашингтонский адрес и съехал с окружной дороги на Пенсильвания-авеню, пробираясь в самое сердце вражеской столицы.

В семь часов утра Халил подъехал к Капитолийскому холму. Туман рассеялся, и здание Капитолия с огромным белым куполом предстало во всем своем величии, освещенное лучами утреннего солнца. Халил объехал кругом и припарковался рядом с его юго-восточной стороной. Достав из чемодана фотоаппарат, он вышел из машины и сделал несколько снимков. Он обратил внимание, что молодая пара метрах в пятидесяти от него делала то же самое. Фотографии эти не были ему нужны, но Халил подумал о том, как эти фотографии изумят его соотечественников в Триполи.

На огороженной территории вокруг здания Халил заметил полицейские машины, но на улице их не было.

В семь двадцать пять Халил вернулся в машину и проехал несколько кварталов по Конститьюшн-авеню. Ехал медленно, чтобы не пропустить дом номер 415. На узкой подъездной дорожке возле дома стояла машина, а в окне на втором этаже Халил увидел свет. Он продолжил движение, обогнул квартал и припарковал машину в половине квартала от дома.

Сунув оба «глока» в карманы пиджака, Халил ждал, наблюдая за домом.

В семь сорок пять из двери дома вышли мужчина и женщина среднего возраста. На мужчине была голубая форма генерала ВВС. Увидев это, Халил улыбнулся.

В Триполи ему говорили, что генерал Терранс Уэйклифф — человек привычки, каждое воскресное утро он посещает кафедральный собор. Генерал почти всегда присутствовал на службе, которая начиналась в восемь пятнадцать, но бывали случаи, когда он отправлялся к девяти тридцати. Сегодня он предпочел службу в восемь пятнадцать, и Халила обрадовало, что ему не придется торчать где-то и ждать еще час.

Он наблюдал, как генерал в сопровождении жены подошел к машине. Это был высокий стройный мужчина с походкой молодого парня, несмотря на седые волосы. Халил знал, что в 1986 году позывной штурмовика капитана Уэйклиффа был «Отход-22». Капитан управлял одним из четырех штурмовиков, которые бомбили Аль-Азизию. Офицером систем вооружения у него был полковник — тогда капитан — Уильям Хамбрехт, который нашел свою судьбу в январе в Лондоне. И вот теперь генерала Уэйклиффа ожидала аналогичная судьба в Вашингтоне.

Генерал распахнул дверцу машины для жены, сам уселся за руль, и автомобиль выехал с подъездной дорожки.

Халил мог убить обоих прямо здесь, но предпочел сделать это другим образом. Поправив галстук, он выбрался из своей машины.