— Гореть вам в аду, — промолвил он.

К полудню даже Кейт, Тед и Джек выглядели так, словно им уже нечего больше сказать. Нас уже не имело смысла допрашивать, поскольку в наших головах осталась только сплошная пустота. Ребята из ФБР прекрасно знали, как выжать из человека всю информацию, не пользуясь при этом электрошоком.

В ФБР тоже подошло время обеда, и нас, слава Богу, оставили в покое, но посоветовали пообедать в местном кафе. Талоны на обед нам не дали — значит, придется раскошелиться за привилегию пообедать в здешней харчевне.

Кафе оказалось вполне приличным, но по случаю воскресенья меню было урезанным — только здоровая и полезная пища: салаты, йогурты, овощи, фруктовые соки и чай на травах. Я взял себе салат из тунца и кофе, который по вкусу напоминал жидкость для бальзамирования.

Джек Кениг, поглощая салат, сказал:

— Не знаю, оставят ли это дело нам или же передадут здешнему отделу по борьбе с терроризмом.

— Но ведь именно для расследования таких дел и создавалась наша группа, — заметила Кейт.

Пожалуй, она права. Однако головные организации не всегда любят свои филиалы. В армии, например, не любили войска специального назначения с их зелеными беретами. Департамент полиции Нью-Йорка не жаловал свой антикриминальный отдел, состоявший из парней, которые одевались и выглядели, как бродяги и разбойники. Чистенькие и холеные учреждения никогда не понимают своих копающихся в грязи специальных подразделений. Им даже наплевать, насколько результативна работа этих «грязнуль». Трудяги, особенно когда их работа эффективна, представляют собой угрозу для установившегося порядка.

— У нас имеется хороший опыт работы в Нью-Йорке, — добавила Кейт.

Кениг задумался, затем ответил:

— Все зависит от того, где, по их мнению, находится Халил. Возможно, нам и разрешат свободно поработать в Нью-Йорке. Заграничные операции передадут ЦРУ, а остальной страной и Канадой займется Вашингтон.

Тед молчал, я тоже не вмешивался в разговор. Но, насколько я знал, сотрудники ОАС, работавшие в Нью-Йорке, часто ездили по стране и даже по всему миру, когда дело, которым они занимались, начиналось в Нью-Йорке. Соблазняя меня новой работой, Дом Фанелли рассказывал, что ребята из группы часто ездят в Париж, пьют там вино, соблазняют француженок и вербуют их для слежки за подозрительными арабами. Конечно, я тогда не поверил в это, однако знал, что существовала возможность прокатиться в Европу за счет федерального бюджета. Но сейчас вопрос заключался в другом: если ты ловишь преступника, то следуешь за ним по всему миру или же останавливаешься на границе?

Самый бестолковый случай на моей памяти, связанный с убийством, произошел три года назад, когда насильник и убийца затерялся в районе Ист-Сайд и мы не могли найти его. Затем убийца отправился на недельку в штат Джорджия навестить приятеля. Там какой-то дотошный местный коп задержал его за вождение автомобиля в состоянии опьянения. А у местной полиции имелся новехонький компьютер, купленный на федеральные деньги, и они, скорее ради скуки, запустили туда отпечатки пальцев задержанного. И они совпали с теми, которые мы обнаружили на месте преступления. Так вот, нам пришлось получать ордер на экстрадицию преступника и ехать за ним в Джорджию. В местном полицейском участке я провел целые сутки, в течение которых шеф полиции молол какую-то чепуху, расспрашивал про Нью-Йорк и объяснял мне, как надо ловить убийц. Уверял, что, если еще раз потребуется помощь, надо только позвонить ему. В общем, вся процедура заняла уйму времени.

Но вернемся к нашему обеду в штаб-квартире ФБР. Судя по настроению Кенига, он не был уверен, что ОАС сумеет довести это дело до конца.

— Если Халила поймают в Европе, — сказал он, — то наверняка две или три страны потребуют его выдачи, а мы получим его только в том случае, если правительство Соединенных Штатов сумеет убедить дружественную страну выдать нам Халила, обвиняемого в массовом убийстве.

Наверное, Кениг объяснял всю эту юридическую бодягу в расчете на меня, но я-то и так это знал. Я прослужил в полиции почти двадцать лет, пять лет преподавал в полицейской академии и почти два года прожил с женщиной-адвокатом. Кстати, эти два года были единственным периодом в моей жизни, когда я трахал адвоката, а не адвокаты имели меня.

Получалось, что наша команда вроде бы сделала свое дело, выиграла матч, и теперь можно было отправляться в душ. Однако один наш игрок, по имени Тед Нэш, намеревался покинуть команду, в которой он начинал играть. У меня в памяти всплыл образ шефа полиции из штата Джорджия, только сейчас у него было лицо Теда Нэша. Он указывал на Асада Халила, сидевшего за решеткой, и говорил мне: «Вот видишь, Кори, я поймал его. Позволь рассказать тебе, как я это сделал. Я сидел в кафе на улице Сен-Жермен — это в Париже, Кори, — и тут появился преступник. Я выхватил пистолет и арестовал его».

На самом деле Тед в этот момент говорил нечто другое:

— Завтра я вылетаю в Париж, поговорю там с нашими людьми в посольстве. Это хорошая идея — начать там, где все началось, а затем вернуться сюда.

Кейт и Джек поболтали немного о проблемах юрисдикции, экстрадиции, федеральных законах и законах штатов и тому подобном. Затем Кейт сказала мне:

— Уверена, в полиции то же самое. Люди, которые начали дело, доводят его до конца. Это сохраняет целостность цепи доказательств и делает свидетельские показания людей менее доступными для нападок со стороны защиты.

Господи, мы еще не поймали этого негодяя, а они уже рассуждают о законном судебном процессе. Вот что бывает, когда адвокаты становятся полицейскими. Всю эту чушь я был вынужден выслушивать, когда имел дело с помощниками и следователями окружного прокурора. Эта страна старается соблюдать законность, что вовсе не плохо, когда имеешь дело со среднестатистическим американским преступником. Конечно, надо соблюдать конституцию и не позволять никому нарушать ее. Но все-таки кто-то должен придумать отдельный суд со своими законами для таких, как Асад Халил. Ведь этот парень даже не платит налоги, ну разве что за исключением налога с продаж.

Когда время обеда подходило к концу, Кениг объявил:

— Вы все сегодня утром проделали отличную работу. Я понимаю, процедура не очень приятная, но мы прибыли сюда, чтобы оказать помощь и быть полезными. Я очень горжусь вами.

Я едва не поперхнулся куском тунца, а Кейт, похоже, польстили слова шефа. А вот Теду было наплевать на его слова, и это означало, что у нас с ним наконец появилось что-то общее.

Асад Халил выехал на окружную дорогу, а в начале одиннадцатого он уже двигался на юг по шоссе I-95 подальше от Вашингтона. Он знал, что впереди, вплоть до конечного пункта его поездки, не будет платных дорог и мостов.

Порывшись в наволочке, Халил вытащил деньги, обнаруженные в спальне генерала, деньги из генеральского бумажника и из сумочки его жены, которую он прихватил в прихожей. Всего двести долларов. Из мотеля он прихватил четыреста сорок долларов, в бумажнике Гамаля Джаббара оказалось около ста. Халил сложил в уме все суммы и добавил то, что у него имелось. Всего получилось около тысячи ста. Он подумал, что этого хватит на несколько дней.