Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ладно. Я просто посмотрю, что внутри, – решила я, делая шаг на ступеньку.
Белый камень стелился под ногами. Один пролет, второй, третий… Вот и сады-террасы, где засохшие горечавка и вереск шелестят на ветру. Вот симметричные колонны, обнимающие скалу – на каждой вырезана в камне история.... А вот и дом. Стены высотой в десять ростов, дубовые двери в золотом орнаменте. Переплетение завитков складывается в песнь о великих риарах, правящих древним и прекрасным городом. Взгляд ползет дальше – в сторону от кованых колец-ручек. Под сухими плетями растений виден разноцветный мрамор, черный сланец и лазурит. Но больше всего здесь малахита. Этот камень да сменившие от времени цвет медные скульптуры вокруг красят все серым и зеленым, штормовым и пасмурным, но столь прекрасным, что сердце стучит барабанной дробью… Цвета вторят морю вдали и напоминают холодные камни под бурной волной…
Я застыла на краешке гладкой ступеньки – последней. Как я прошла всю лестницу и даже не заметила?
Пока я мучилась сомнениями, сверху свалился грязный куль, и я едва не заорала, увидев беркута с пробитой грудкой. Птица открыла и закрыла клюв, но не издала ни звука. И сейчас, при свете дня, она вовсе не выглядела страшной. Скорее… жалкой. Грязные, местами сломанные перья, сухие лапки, ободранный клюв и торчащая стрела. Чего я так испугалась при первой встрече? Это не чудовище, а одна насмешка.
– Отвали от меня, – прошипела я. – Что тебе от меня надо?
Дохлая птица склонила голову и снова беззвучно открыла клюв.
Я махнула рукой, прогоняя ее. Беркут потерял равновесие и шлепнулся на брусчатку. Неловко поднялся, заваливаясь на бок. И неуверенно попрыгал следом за мной.
Я решила не обращать внимания на такое сопровождение. Наверное, я действительно привыкла к странностям этого города.
Не оборачиваясь, дошла до дверей и толкнула створки.
За ними тенями и малахитовой зеленью раскрывался огромный сумрачный зал. Свет резал воздух бледными полосами, с трудом пробиваясь сквозь узкие пыльные окна. Я закинула голову, рассматривая тяжелый потолок с поперечными балками и несколькими массивными кругами со светильниками, потом опустила взгляд на мозаику пола. Сначала показалось, что под ногами сплетаются две реки – черная и белая, но дойдя до середины, я поняла, что разноцветные камни изображают хёггов. Их хвосты лежали у дверей зала, а вытянутые змеиные головы склонялись друг к другу у единственного предмета мебели – выточенного из камня и железа кресла-трона. Вокруг черного мозаичного дракона высились неприступные скалы, плясали языки пламени и клубились грозовые тучи, увешанные гроздьями молний. Вокруг белого – низвергались водопады и бились штормовые волны, яростно кидающие на скалы крошечные хёггкары.
Углы зала белели от густо разросшихся грибниц и темнели от плесени. Лишайники свисали с балок словно ведьминское покрывало.
Эхо моих шагов кралось следом тихим шелестом. В этом заброшенном и древнем зале даже эхо казалось маленьким и незначительным.
Добравшись до каменного трона с ржавой железной спинкой, я постояла рядом, а потом осторожно опустилась на вытертый малахит…
…тысячи огней вспыхивают на латунных кольцах. Красно-желтые блики освещают начищенный до блеска пол, оконные стекла, созданные умельцами Аурольхолла, роскошные гобелены на стенах. И, конечно же, людей. Праздник в самом разгаре, так что все они здесь. Втекают разноцветной пестрой рекой сквозь распахнутые двери. Внизу на площади уже накрыты столы и стоят бочки с хмелем и медом, а здесь, наверху, лучшие потешники и скальды заводят веселый мотив. Музыка взлетает к потолку, а потом снова опадает, вьется среди гостей, съехавшихся со всех земель фьордов. Они все здесь – самые сильные риары и их побратимы а-тэмы. Самые прекрасные девы, затмевающие красотой блеск многочисленных драгоценностей и шелков. Самые прославленные воины и ученые мужи любуются красотами малахитового дворца. Моего дворца!
Поворачиваю голову, встречая взгляд веселых голубых глаз.
– Прекрасный вечер. – Слова звучат негромко, но я, конечно, их слышу. Даже если а-тэм лишь прошепчет, я различу этот шепот.
Хёгг внутри одобрительно рычит. Но сегодня его не нужно успокаивать, и брат с улыбкой смотрит в зал. И особенно на светлоокую Лавинью, прибывшую из Варисфольда.
– Глаза отведи, – смеюсь я. Поднимаю кубок с хмельным медом, скрывая улыбку. – А то не успеешь оглянуться, как ее отец вручит тебе венец нареченной и заставит украсить им лоб своей дочери.
А-тэм хохочет. Блики огней задорно пляшут в золотых волосах и на бляхах его одежды, тают на кольце Горлохума.
– Так, может, я и не против, брат… Надеть венец-то? Где еще такую найдешь? Молва твердит, что нет девы прекраснее…
Я охнула и свалилась с трона, больно ударившись коленками о каменный пол. Мертвая птица, о которой я успела забыть, подпрыгнула, пытаясь сесть на подлокотник, не удержалась и шлепнулась вниз.
– Да чтоб тебя… Чучело летающее! – разозлилась я. Одним махом сгребла отчаянно разевающего рот беркута, обломала торчащую в грудке стрелу, вытащила ее и отшвырнула. Птица осталась на полу, недоуменно вертя головой и поднимая грязные крылья.
Я же села, привалившись спиной к высокому постаменту. И что это было? На несколько мгновений я словно воочию увидела чужой праздник! Наряженных веселых людей, накрытые столы, голубоглазого блондина на скамье рядом. А-тэм великого риара Саленгварда, вот кто это был. В этом городе риары веками ловили души черных хёггов, а э-тэма выбирали из водных. Так было заведено, так длилось много лет… Так случилось и при последнем риаре, прозванном потом Проклятым.
Вот только… откуда я все это могу знать?
Паника на миг окатила холодной волной, и я вскочила. Мира, да что с тобой вообще происходит?
Я вижу события чужой жизни. Воспоминания, которые мне не принадлежат. Это… память риара. И началось все с крови, оставленной на мече. Надо это прекратить! Вот только как? Чего хочет от меня этот город?
Я постояла, тяжело дыша. Малахитовый зал был все так же тих и пуст, только в углу замер беркут. Но к его обществу я уже даже привыкла. В лучах света медленно танцевали пылинки. Я прищурилась со злостью. Ну уж нет! Меня не запугать какими-то древними проклятиями!
– Даже не мечтай! – пробормотала я, обращаясь неизвестно к кому. – Чего ты от меня ждешь? Чего хочешь?
Каменный зал, конечно же, не ответил.
И что мне делать теперь?
– Ладно, надо осмотреться, – негромко произнесла я.
Обошла трон, не решаясь снова к нему прикасаться. Снаружи дворец выглядел огромным, но я не видела коридоров, ведущих из единственного зала. Как попасть в другие помещения? Может, стоит поискать за истлевшими гобеленами, которые все еще висят на стенах?
Не придумав ничего лучше, я провела ладонью по холодным камням. И шарахнулась в сторону, когда они раздвинулись, образуя проход!